Чудовище маякаи другие хонкаку - Осака Кейкичи. Страница 37

Такая веревка-сименава была натянута и вдоль бокового прохода в шахте Такигути. Но, хоть и предполагалось, что она очистит место вокруг железной двери, свежая кровь пролилась там не единожды, а дважды. В свете тусклых электрических огней шахтеры, работавшие в этом коридоре, обступили дверь запечатанного забоя, возле которой лежало уже два тела. На сей раз в коридоре царило пугающее молчание.

Рядом с телом инженера Маруямы, покрытым соломенной циновкой, лежало тело рабочего.

По-видимому, его толкнули на землю, когда он встал на цыпочки, чтобы принюхаться к дыму. Подставка была перевернута, а рядом лежал окровавленный кусок угля, более крупный, чем тот, которым убили инженера. Должно быть, он был брошен с силой, поскольку рабочий лежал лицом вниз на полу. Удар разбил весь его затылок до самой шеи, а от левого уха почти ничего не осталось. Убийство произошло между уходом в свой кабинет управляющего, оставившего рабочего в одиночестве перед туннелем, и появлением совершавшего обход бригадира, позвонившего к тому времени инженеру Кикути и успевшего пообедать. Как и в момент нападения на инженера Маруяму, убийца дождался, пока в коридоре не проедут все тележки, и настиг жертву в темноте.

Управляющий, побелев, как лист бумаги, огляделся и раздраженно разогнал шахтеров.

Рабочий был убит тем же орудием, что инженер. Но на этом схожесть не заканчивалась. И рабочий, и инженер имели нечто общее, и это нечто могло стать причиной их гибели. Именно рабочий Фуруи, по приказу инженера Маруямы и бригадира, запечатал глиной железную дверь. И теперь оба были мертвы. Очевидно, кто-то убил обоих, мстя за смерть шахтера.

Погруженный в свои мысли управляющий в сердцах пнул железную дверь.

После убийства инженера управляющий тут же понял суть дела и немедленно принялся за расследование в отношении всех, кто мог захотеть отомстить за Минекити. Но рабочий Фуруи был убит тем же способом, что и инженер, когда все четверо подозреваемых были на допросе. Более того, все они оставались затем в кабинете и не выходили оттуда. Значит, убийца кто-то неизвестный, не входящий в эту четверку? Но кто? Маловероятно, что среди простых шахтеров найдется кто-то столь драматически безумный, чтобы убивать служащих компании ради незнакомого человека.

Управляющий был уверен, что сам справится с делом, но теперь, пиная дверь, он чувствовал себя совсем беспомощным, пока наконец луч света не помог управляющему в его блужданиях во тьме. Но это был неописуемый луч света, толкающий управляющего в объятия безграничного ужаса.

На шахте Такигути было принято производить первоначальный осмотр трупов, столь здесь частых, в медицинском кабинете. Хотя по всем коридорам было проведено электричество, фонари в них были покрыты угольной пылью, предназначаясь только для регулирования движения тележек по шахте, поскольку там было довольно тесно. Осмотр, соответственно, производился в другом месте, чтобы не мешать движению тележек и работе шахты. После того как управляющему сообщили, что медицинский персонал собран в кабинете, он велел отвезти оба тела туда. Тележку для угля выстелили специально приготовленной соломенной циновкой и погрузили на нее тела.

Когда управляющий, бригадир и полицейский уже собирались запрыгнуть в следующую тележку, в дальней части бокового прохода показался молодой шахтер, держащий собственную лампу вместе с другой, потушенной. Заметив управляющего, шахтер остановился, вытянулся и сказал:

– Я нашел ее рядом с местом для питья.

– Вы нашли шахтерскую лампу?! – Управляющий нахмурился и повернулся к нему.

В шахте личная лампа означает возможность выжить, и шахтер с ней никогда не расстается. Она используется не только для освещения, движение пламени также служит жизненно важным способом определения присутствия поблизости какого-либо горючего газа. Но, как уже упоминалось, в некоторых случаях эти лампы могут быть очень опасны, поэтому в данной шахте каждой лампе был присвоен особый номер, и все они тщательно проверялись на посту охраны на входе в шахту вне зависимости от того, кто принес лампу. Неудивительно, что подобная лампа, валяющаяся просто так, вызвала такое удивление.

– Какой у нее номер?

– С-121.

– С-121?

Бригадир покачал головой. Управляющий вылез из тележки и движением подбородка подозвал к себе женщину-возницу, чтобы отдать ей приказ:

– Езжайте на пост охранника и уточните, кому принадлежит лампа с номером С-121.

– Даже в такое время, – вздохнул бригадир, – некоторые так небрежны. – Он повернулся к шахтеру. – Где вы ее нашли?

– Прямо рядом с местом для питья. Она там лежала, как будто ее кто-то забыл.

Место для питья было всего лишь выходом естественного родника в резервуар. В этом проходе оно располагалось в конце тоннеля. Там было небольшое открытое пространство с пещерками и нечто вроде туалета. Испытывая жажду, шахтеры приходили пить туда.

– Кто-то оставил там лампу? Узнаю и серьезно накажу, – проревел бригадир.

Управляющий оглядывался, пытаясь заметить, все ли проезжавшие мимо с тележками имели с собой лампы. Но, конечно, никто в этом мире тьмы не забыл свой источник света. Забыть его было невозможно. Скорее его не забыли, а оставили специально. Но, если так, это значит, что шахтер в ней не нуждался либо по какой-то причине поступил так намеренно. В тот момент, когда управляющий подумал это, посланная им возница прибежала обратно без тележки, очень бледная.

– С-121 принадлежит покойному Минекити...

– Что?!

– Да, это лампа Минекити...

На лице управляющего появилось изумление.

– Но как?.. Как лампа Минекити?..

Кто же ждал, что теперь в деле появится лампа Минекити? Конечно, его нельзя было наказать. Но дело не в наказании. Как здесь и сейчас могла появиться лампа Минекити, работавшего в своем забое и там же умершего?

Управляющий нахмурился, задумавшись обо всем этом. Он поднял лампу и повернулся к бригадиру Асакаве, также заметно потрясенному.

– В любом случае пойдемте, – голос управляющего заметно дрожал. – Надо еще раз все обдумать. Тут творится какая-то ерунда.

Инженер Кикути с шахты Татияма был еще молод – ему не исполнилось и сорока. Блестяще закончив инженерный факультет Токийского университета, он ненавидел сидение за столом в темной комнате. Поговаривали, в свободное время он ходил охотиться с винтовкой на медведей. У него было загорелое лицо и голос такой силы, что, когда он смеялся, трясясь широкими плечами, все лежавшие на столе бумаги разлетались.

К тому времени, когда извещенный инженер Кикути прибыл на шахту Такигуди, наемный полицейский уже ушел за подкреплением в окружной участок. Тем временем управляющий после находки лампы Минекити забыл уже и об осмотре трупов, и о дыме. Он сидел, запершись в кабинете, и безуспешно ломал голову над происходящими невероятными событиями.

Увидев инженера Кикути, управляющий просветлел лицом. Он немедленно принялся объяснять положение дел с запечатанным забоем, но, коснувшись деталей, отвлекся, и рассказ о пожаре постепенно превратился в рассказ об убийстве. Хотя инженер Кикути явился на шахту, чтобы бороться с последствиями пожара, слушая отчаявшегося управляющего, он куда больше заинтересовался убийствами. Управляющий излагал все детально, начав с убийства инженера Маруямы и четверых подозреваемых, затем подробно рассказал о смерти рабочего и закончил таинственной находкой лампы. Но он не стал цветисто описывать неразрешимое противоречие, с которым столкнулся, или жуткие подозрения, следующие из этого противоречия, а просто обрисовал инженеру ситуацию.

– Звучит так же увлекательно, как охота на медведей.

Когда управляющий умолк, Кикути улыбнулся, хотя, по-видимому, еще не до конца разобрался в ситуации. Он молчал, тяжело задумавшись об этой трудной проблеме.

– Боюсь, не смогу ответить, если вы меня сразу спросите об этих столь странных убийствах, – начал инженер. – Но, господин управляющий, вы немного лукавите. Почему бы не сказать прямо, что у вас на уме? С какой проблемой вы столкнулись? Конечно, я знаю, в чем дело. И я понимаю, как предельно по-детски, глупо, нет, даже нелогично все это выглядит. Понимаю, почему вы не хотите назвать вещи своими именами. Но в этой нелепой ситуации у вас не хватает смелости даже посмеяться. Прошу вас, не сердитесь. Позвольте, я поясню – есть только один путь разрушить ваши страхи. Очень простой. Откройте запечатанный забой. Да. Не знаю, насколько там было жарко во время пожара, но никакой огонь не имеет достаточной температуры, чтобы полностью уничтожить человеческие кости.