Вилла загадок - Хьюсон Дэвид. Страница 69

Уоллис гневно смерил их взглядом.

– Мне жаль. Правда жаль. Тем не менее я еще раз повторю свой вопрос: со мной-то как все это связано?

– Вы помните Мики? – спросил Фальконе.

Уоллис сверкнул глазами:

– Ну да, я его помню. Он был полным ничтожеством – как и его отец. Но это все же не объясняет, почему он решил позвонить именно мне, чтобы передать сообщение. Я же не дурак. Эта ничтожная тварь хочет меня похитить или еще что-нибудь в этом роде.

– Похитить? – переспросил Перони. – Мистер Уоллис, вы же большой человек. А мы говорим сейчас о Мики Нери. Вы что, всерьез уверены, что у него хватит смелости бросить вызов такому, как вы?

Перони неотрывно смотрел в лицо американцу. Гордость вызывает очень сильные эмоции.

– Я не имею дел с такой рванью, как он, – наконец процедил Уоллис.

– Тогда почему вы здесь? – поинтересовался Фальконе.

– Просто я добропорядочный гражданин, вот и все. Вы можете отправить одного из своих людей, чтобы выполнить это поручение и отвезти деньги.

– Не пойдет, – отверг его предложение Перони. – Вы же слышали, что он сказал. Или вы, или никто.

– Вы просите у меня помощи? – На его лице отразилось презрение. – К этим женщинам я не имею никакого отношения. А полицейский – это уже ваша проблема. Вы разве не слышали, что я сказал? Это не мое дело.

Фальконе вскинул руки:

– Согласен. Кроме того, у нас своя политика. Мы не выполняем требования о выкупе. Даже такие необычные.

Уоллис разгладил пальто, вроде бы собираясь уходить.

– Тогда нам больше нечего обсуждать. У вас остается камера, у вас остаются деньги.

Тем не менее он не двинулся с места. Фальконе бросил взгляд на Перони – похоже, они думают об одном и том же. Верджил Уоллис не зря сюда явился. Ему хотелось сдать информацию, возможно, из-за того, что Мики Нери этой своей дурацкой видеозаписью фактически сделал признание. И все же что-то в Уоллисе протестовало против этого.

Перони подтолкнул к нему листок бумаги:

– Мики Нери...

– К черту Мики Нери! – взорвался Уоллис.

Перони положил руку ему на плечо, с удивлением констатируя, что ему нравится третировать этого человека. Пожалуй, подобные действия могут приносить удовольствие – стоит лишь начать.

– Верджил, Верджил! – мягко произнес он. – Успокойтесь. Решать вам, и только вам.

Уоллис взял в руки бумагу, и его внимание немедленно привлек красовавшийся вверху причудливый штамп лаборатории.

– Мы просто хотели ввести вас в курс дела. Только и всего.

Они сидели на кровати. Кутаясь в старое одеяло, Миранда Джулиус неотрывно смотрела ему в глаза.

– Где он? – спросил Коста.

– Не знаю. Моя дверь заперта, так же как и твоя. Большую часть ночи я ничего не слышала.

Она подняла руку и взглянул на часы. Начало девятого.

– Он сказал, что вернется за мной примерно в девять тридцать.

– Зачем?

– Понятия не имею, – покачала она головой.

Коста вспомнил голос, который слышал прошлой ночью.

– Это был человек, которого ты видела на снимке? Мики Нери?

– Вчера вечером он мне позвонил, Ник, – кивнула она. – Сказал, что хочет поговорить. Велел осветлить волосы, чтобы он мог меня узнать. Хотя, конечно, это полная нелепица. – Она опустила голову. – Я просто ничего не соображала.

Коста снова посмотрел на стены и все понял: вот оно, это место, изображенное на фотографиях, одно из помещений подземного дворца сомнительных удовольствий Рандольфа Кирка, каждое со своей кроватью, каждое со своей историей. Где-то здесь умерла Элеанор Джеймисон.

Она коснулась его головы:

– С тобой все в порядке? Я слышала, как он тебя ударил. Звук был ужасный.

– Со мной все прекрасно, – сказал он и, взяв ее за руки, заглянул в испуганные глаза: – Миранда! Нам нужно придумать, как отсюда выбраться. Не знаю, что на уме у этого парня, но вряд ли что-нибудь хорошее.

В его голове зрело множество вариантов, и он не знал, что из них правда, а что лишь игра воображения. Нери пустился в бега, спасаясь от улик, оставшихся у его бухгалтера. Бомба, взорванная возле его дома. А как Ник выглядел в глазах Перони, отправившись по следу Сюзи в тот момент, когда его товарищи лежали раненые? Не смахивает ли это на предательство? Тогда такое решение казалось ему правильным. Теперь же он не мог понять, что произошло потом.

Сжав его руки, она заглянула ему в лицо.

– Послушай, Ник! Он просто в отчаянии. Ему очень нужны деньги.

– И сколько же? – Это был не тот вопрос, который он хотел бы задать.

– Все, сколько у меня есть. Хотя это не имеет значения. – Вздохнув, она опустила глаза. – У меня такое впечатление, что, возможно, его планы изменились. Но если честно, меня это не волнует. Сюзи жива – я ее видела. Она была здесь до того, как он запер меня в этой дыре. Я просто хочу ее освободить и отдала бы за это все, что имею.

Он напряг память – кажется, до того как его стукнули, он слышал два женских голоса.

– А где она теперь?

– Не знаю, – пожала плечами Миранда. – Здесь полно таких комнат. Возможно, ему просто нравится их использовать. А возможно...

Ее лицо потемнело, и он понял, о чем она сейчас думает.

– Возможно, дело не только в деньгах, – продолжала она. – Но если мне удастся ее вернуть, меня это не волнует. Чтобы собрать деньги, мне понадобилось сделать несколько звонков. Он может удерживать ее просто для того, чтобы убедиться, что я не выкину какой-нибудь номер. Она – всего лишь его гарантия. Если повезет. Прости, Ник, я знаю, что должна была позвонить. Но... – В ее голубых глазах не было раскаяния. – Я знаю, что бы ты сделал на моем месте. Ты бы устроил какую-нибудь полицейскую операцию. Но я не могла пойти на такой риск. И потом, это всего лишь деньги.

Коста достал телефон и снова посмотрел на дисплей. Сигнала по-прежнему не было. Он огляделся по сторонам, пытаясь найти какой-нибудь способ бегства.

– Мы не сможем выбраться отсюда, Ник, – прошептала Миранда. – Я уже пробовала. Мы останемся здесь до тех пор, пока он не вернется. Что это за место?

Ее губы находились так близко от его шеи, что он ощущал ее дыхание – горячее, влажное, живое. Она вся дрожала.

– Может, что-нибудь вроде храма?

– Какого?

Интуитивно он это понимал. Они оба это понимали.

– Храма безумия.

С учетом всего происшедшего он не мог понять ее нынешнего спокойствия. Но может, она так спокойна, потому что знает, что Сюзи жива?

Миранда сильно дрожала. Она достала из сумочки маленький серебряный футляр и вытряхнула из него две крошечные таблетки, покрытые красной оболочкой.

– Мне это нужно, – прошептала она. Ее глаза были закрыты, точеная шея напряжена. Коста не отводил от нее взгляда, ощущая ее боль и ее желание, завороженный влекущей красотой.

И это случилось. Она скользнула в его объятия, тонкая рука обхватила затылок, губы прильнули к его губам – мягкие, влажные и зовущие. Он ответил на поцелуй. Ее язык прошелся по его зубам, пальцы проникли под рубашку, и Ник перестал владеть собой.

Ему почудилось, что Миранда шепчет его имя, но она уже снова целовала его. Кончик ее языка показался ему слишком твердым, что-то было не так, он судорожно сглотнул, но в горячке едва это заметил.

Ник Коста закрыл глаза, предоставив ее рукам полную свободу, приподнимаясь, когда это от него требовалось, чувствуя, что она оседлала его, тяжело дыша, распаляя и тесня из головы остатки мыслей.

В горячечном потоке воображения нарисованные на стенах фигуры, казалось, следили за ними горящими глазами широко раскрытые рты смеялись, сухая древняя пыль взметалась. Миранда протяжно застонала, достигнув пика наслаждения.

Через несколько секунд после того, как все закончилось, он закрыл глаза и заснул. А когда проснулся, она тихо напевала строчку забытой песни – одной из тех, что были записаны на старых виниловых пластинках, оставшихся от отца в деревенском доме на Аппиевой дороге. Ник узнал ее – эту песню много лет назад исполняла Грейс Слик из группы "Джефферсон эрплейн". Миранда Джулиус снова и снова повторяла один и тот же рефрен.