Разрушение Лиссы (ЛП) - ЛиЭнн Эмери. Страница 4

— Я польщена, — ответила Алексис, положив руку поверх руки Домины. — И тоже буду откровенной.

— Хорошо, давай, — усмехнулась Карла.

— У меня есть мантра, по которой я всегда жила. В своей жизни я поклоняюсь всемогущему члену. Каждое утро я благодарю Бога за то, что он создал его. Меня никогда не привлекали другие женщины, за исключением редких их участий во время сцен с Гейбом, — объяснила Алексис.

— Понятно, — произнесла Карла, чувствуя грусть из-за того, что у нее не будет этого милого, изысканного создания. Улыбнувшись, она начала вставать, когда Алексис, взяв ее за руку, остановила ее.

— До тех пор, пока не встретила вас. Меня так невероятно к вам тянет. Тем не менее, я должна сказать, что мне нужны долгосрочные отношения. Если вы просто ищете кого-то для сцены, тогда я обязательно буду следовать инструкциям, которые вы дали мне ранее. — Она сделала большой глоток вина. — Однако если есть шанс, что это может быть долгосрочным, то, если вы не против, я хотела бы сначала вас узнать.

Карла вопросительно посмотрела на нее.

— Как я это узнаю, если сначала не познакомлюсь с тобой сама, котенок? — поинтересовалась она и поцеловала Алексис в ладонь.

Алексис сделала глубокий вдох. Никогда раньше это не ощущалось таким правильным.

— Итак, чего бы ты хотела, котенок? — промурлыкала Госпожа.

— Н-ну, мэм, возможно, ужин? — запинаясь, ответила Алексис.

— Замечательная идея! У тебя или у меня? — спросила Карла с огоньком в глазах.

— Как вам будет угодно, мэм, — ответила Алексис.

Карла приподняла подбородок Алексис, чтобы та посмотрела ей в глаза.

— Котенок, ты можешь называть меня Карла, если мы не в спальне. Хорошо?

— Хорошо, — пробормотала она. — Вы тоже можете называть меня Алексис или Лекси. Как хотите.

— Я думаю, Котенок подойдет. Жду тебя завтра у себя ровно в семь, — решительно сказала Карла и написала свой адрес на ноге Алексис.

Встав, Карла обхватила лицо Алексис ладонями и завладела ее ртом в поцелуе, который, казалось, длился вечность. Это было абсолютное блаженство, заставившее Алексис таять изнутри.

«Почему я снова жду?» — спросила она себя.

Эта маленькая саба заставила дрожать ее ноги. Карле пришлось физически заставить себя уйти от чертовки.

«Всемогущий член? — усмехнулась она про себя. — Да, это будет весело!»

Глава 4

Алексис

На следующий день все, о чем Алексис могла думать, была ее сексуальная Госпожа. Может ли женщина быть ее родственной душой? Она не знала, но была готова узнать.

Однако сначала она должна была закончить свои дела.

Тоби был тяжелым пациентом. Он был уверен, что Бог хочет, чтобы тот принес ему в жертву свою жену. В конце концов, Бог сказал ему это. В семье никогда не фиксировалось жестокого обращения, и во всех смыслах они были счастливой парой. Когда их единственная дочь увидела весь этот кровавый ужасный беспорядок, Тоби просто сказал: «Твоя мать ушла в лучшее место — на дно этой миски», продолжая показывать дочери перекрученные куски своей жены, истерически смеясь. Итак, он был помещен сюда, в институт, а его дочь — в частное учреждение.

Затем была Сабин. Сабин любила протыкать свое влагалище распятием. Она верила, что Бог постоянно хочет ее трахать и что деревянный крест был символом его члена, который она вставляла в себя. Затем Сабин размазывала кровь по всему телу.

Алекс не была уверена, что Бог действительно был замешан в эти дела, но допустила мысль, что, возможно, всей больнице потребуется обряд экзорцизма.

Полли, вероятно, был ее самым уникальным случаем. Его родители вырастили мальчика в клетке — настоящей клетке. Он так и не научился правильно говорить и ходить на двух ногах. Он всегда приседал и перемещался с места на место прыжками. Полли было тридцать семь, он не был приучен к горшку и, даже пробыв ее пациентом в течение пяти лет, этому не научился. О, и еще ему нравилось вынимать свой глаз и протягивать его тебе. Хоть это и был стеклянный глаз, он все равно пугал людей. Отец Полли ударил его ножом в глаз, когда тот пожирал его горло, откусывая кусок за куском. Никто не мог достаточно глубоко проникнуть в его психику, чтобы понять, зачем он это сделал, за исключением крайнего физического и психологического насилия, которому он подвергался.

Хорошо, записи по трем ее пациентам были сделаны. Это был небольшой объем работы, и Алексис это знала. Ожидалось, что следующий пациент будет ее.

Когда она встала и потянулась, мысли Алексис снова вернулись к Карле, заставив затвердеть ее соски при одной мысли об этом знойном голосе и сексуальном теле, которому он принадлежал.

Ей так ужасно хотелось сунуть руку в свои влажные трусики и получить облегчение, но с ее везением кто-нибудь обязательно вошел бы, поэтому она решила уйти на несколько минут раньше, чтобы подготовиться к свиданию.

Алексис, нервничая, подъехала к дому Карлы. Что если она все неправильно поняла? Что если Карла просто хотела кого-то для сцены?

Выйдя из машины, она отметила прохладу и свежесть ночного воздуха. Подойдя к двери Карлы, Алексис вздрогнула, но не от температуры, а от нервов.

Дверь открылась прежде, чем она успела нажать на звонок.

— Котенок, я так рада, что ты не передумала.

Карла смотрела прямо в глаза Алексис.

— Нет, мэм, конечно, нет, — осторожно ответила Алексис.

— Ты можешь называть меня Карла, пока не решишь, как будут развиваться наши отношения. — нежно напомнила она, и с этими словами отойдя назад, жестом пригласила Алексис войти в дом.

«О. Мой. Бог, — подумала Алексис. — Отношения?»

Теперь ее трусики превратились в мокрый беспорядок, а в животе начали порхать бабочки.

— Спасибо, Мэм… я имею в виду Карла.

Девушка улыбнулась, интенсивно покраснев. Карла жестом пригласила ее сесть, а затем спросила, не хочет ли она немного вина.

Предложив закуски, Карла села рядом с Алексис так близко, что их ноги соприкасались. Она провела пальцами по одному из чулок Алексис.

— Такая красивая, — промурлыкала она. — Алексис, я хочу знать о тебе все. Что тобой движет? Каковы твои цели? И в основном, я хочу знать, привлекаю ли я тебя так, как привлекаешь ты меня. — Она остановилась и сделала большой глоток вина. — И не стесняйся сказать, пересекаю ли я какие-либо границы, задавая тебе эти вопросы.

Алексис посмотрела на чувственную Госпожу, сидящую рядом с ней, и на мгновение в глазах Карлы смогла увидеть страх и сомнение. Алексис инстинктивно знала, что никогда не хотела бы видеть это в глазах Карлы. Она хотела видеть там только счастье.

— Могу я поцеловать тебя? — спросила Алексис.

— Конечно! Я думала, ты никогда не попросишь.

Алексис думала, что ее трусики растают. Схватив волосы Карлы в кулак, она поцеловала ее так, будто та была источником кислорода, и она нужна была ей для последнего вдоха. Время, казалось, остановилось, пока длился этот поцелуй. Когда они, наконец, разорвали его, обе женщины тяжело дышали.

— Проклятый котенок, когда ты что-то замышляешь, то определенно стремишься угодить! — усмехнулась Карла.

— Я ничего не могла с собой поделать. Мне нужно быть откровенной — ты заводишь меня больше, чем я могла себе представить. Мысль о том, что ты внутри меня, пробуешь, прикасаешься ко мне… а потом я пробую тебя и прикасаюсь к тебе! Это сносит мне крышу. Моя киска пульсирует только при виде того, как ты облизываешь свои губы.

Алексис пристально посмотрела в глаза Карлы, чтобы увидеть в них правду.

— О, котенок, мы повеселимся.

Яростно снимая друг с друга одежду, Алексис наклонилась и взяла в рот один из проколотых сосков Карлы. Черт, у нее было потрясающее тело.

Карла, застонав, потянула Алексис в спальню. Алексис знала, что будет чувствовать себя виноватой за то, что сегодня была шлюхой и не оказала никакого сопротивления, но все, что ее сейчас волновало — это находиться под чарами этой сексуальной богини.