Под парусом «Фортуны» (СИ) - Полякова Маргарита Сергеевна. Страница 29

— Скорее всего, никто, — хмыкнул я. — Поэтому молитесь, чтобы я выжил.

Вице-губернатор Маракайбо и так молился. Молился всем святым, чтобы возмездие настигло пиратов как можно скорее. Это же надо, обмануть коменданта крепости, представиться благородным испанцем и обманом захватить город! И было унизительно думать, что своей жизнью дон Фернандес обязан де Боленсу. Так же, как и многие другие горожане.

Он же видел, что творил Олоне! И слухи об этом жестоком пирате ходили один страшнее другого. А вот о де Боленсе отзывались как о человеке, с которым можно договариваться. И который держит слово. И если раньше дон Фернандес не верил слухам о высоком происхождении де Боленса, то при встрече поменял свое мнение. Тот выглядел, вел себя и разговаривал, как благородный испанец. Акцента почти не было слышно.

Пожалуй, коменданта крепости можно понять. Вице-губернатор и сам мог бы принять де Боленса за высокородного вельможу. И не удивился бы, встретив его при мадридском дворе. Хм… а может, они встречались? Слишком уж лицо этого де Боленса кажется знакомым. Да нет, не может быть. У дона Фернандеса была прекрасная память на лица. И если бы он встретился где-то с де Боленсом, то уж точно бы не забыл. Тем более, если бы эта встреча произошла во дворце. Но почему же это лицо кажется таким знакомым?

— Дон Фернандес, мы определились с перечнем заложников. Прошу вас, — де Боленс протянул ему свиток.

Вице-губернатору оставалось только вздохнуть. Понятно, зачем пиратам нужны заложники. Чтобы обеспечить хорошее поведение самого дона Фернандеса, пока он будет собирать выкуп за город. И наверняка, пираты прикроются ими, как щитом, чтобы покинуть Маракайбо. Однако выбора ему не оставили. Так что остается молиться, чтобы проклятых пиратов разбили у Гибралтара. И чтобы все заложники остались живы.

И все-таки… где же он видел этого де Боленса?

Первое, зачем понадобились заложники — так это для того, чтобы вести переговоры с жителями Гибралтара. Надо же предложить им сдать город по-хорошему, а своими людьми ради этого я рисковать не хочу. Сомневаюсь, конечно, что нам откроют ворота без всякого сопротивления, но чем черт не шутит?

К сожалению, сдаваться никто не захотел. А первая попытка Олоне взять Гибралтар нахрапом окончилась неудачей. А я говорил этому долбодятлу! Испанцы далеко не дураки, и сражаться умеют. Это Маракайбо мы взяли на одной наглости, поскольку жителей предупредить не успели. А здесь нас уже ждут. Не удивлюсь, если губернатор Мериды уже прибыл в город с хорошо вооруженным отрядом человек в четыреста, и сейчас вооружает жителей.

Как потом выяснилось, нам противостоял настоящий профессионал. Полковник, долгое время служивший во Фландрии, умел защищать города. Он распорядился поставить на берегу батарею в двадцать два орудия и прикрыть ее турами, а также соорудить редут с восьмью пушками. Губернатор приказал завалить шедшую прямо от берега широкую просеку, и вместо нее сделать другую, ведущую в болото. Д'Артиньи сразу почувствовал, что здесь что-то не то, но Олоне пер, как баран.

Пока его пираты рубили саблями сучья, пытаясь пробиться через завал, испанцы начали стрелять по ним из пушек. Перестрелка длилась довольно долго, ни одна, ни другая сторона сдаваться не собирались. Я сразу категорично сказал д'Артиньи, что своих людей на убой не поведу. И он, кстати, согласился. Вот только Олоне так и не удалось отговорить от самоубийственной атаки. И теперь мы, переживая, смотрели, как он гробит людей. Наконец, д'Артиньи не выдержал.

— Отходите! Отходите, я сказал! Это приказ!

Похоже, какое-то чувство самосохранения у пиратов все-таки было, поскольку они (в кои-то веки) послушались и отступили. И тут, защищавший Гибралтар губернатор Мериды, совершил свою самую большую ошибку. Заметив, что пираты отходят, испанцы вышли за туры и погнались за врагами. Вот это они зря сделали. Потому что даже такой невеликий полководец, как я, понял, что нужно делать. И уж тем более это понял д'Артиньи.

— Вперед! Круши их!

Услышав такой приказ, пираты неожиданно повернули, дали залп, а затем схватились за палаши и набросились на испанцев, сразу же перебив большинство из них. К ним присоединились остальные. Перепрыгнув через туры, пираты тут же овладели укреплениями, оттеснили испанцев к зарослям и перебили всех до одного. И каково же было их расстройство, когда выяснилось, что ломились они в пустой город. Видимо, испанцы слишком хорошо представляли себе, что с ними сделают пираты, а потому в Гибралтаре практически никого не осталось. И ладно жители, но выяснилось, что испанцы заклепали пушки, увезли с собой порох и соорудили несколько засад на дороге, по которой уходили.

Да уж. Умеют они воевать. Мало того, что дали нам хороший отпор, так еще и закладку оставили. Мы все чуть не отдали богу души! Надеясь все-таки обнаружить порох, который испанцы вывезти не успели, пираты заглянули в один из подвалов крепости, и таки нашли, что искали. Вот только огонь от зажженных фитилей уже подбирался по пороховым дорожкам и горел на расстоянии дюйма от большой кучи пороха. Еще бы несколько секунд, и мы бы взлетели на воздух вместе с крепостью.

Как вы понимаете, такое положение дел настроения пиратам не прибавило. К тому же, и добычи было гораздо меньше, чем они ожидали. Еще бы, мы столько времени сидели в Маракайбо! За такой срок жители сто раз могли бы сныкаться сами и спрятать самое ценное. Тем более, что мы не первые такие умные, пришедшие их грабить. У испанцев уже есть печальный опыт.

Впрочем, пираты не собирались сдаваться и довольствоваться малой добычей. Несколько отрядов начали прочесывать окрестности в поисках людей. Как бы испанцы ни запасались, но должны же они периодически вылезать из своих нор! За водой там, или за свежими фруктами. И, в конце концов, пираты Олоне выловили негра, которого мы тут же взяли в оборот. Ему предложили хорошие деньги, красивую одежду и пообещали взять его с собой на Тортугу, если он приведет нас туда, где скрываются испанцы. Негр запираться не стал, быстро согласился сотрудничать и действительно привел нас туда, куда нужно.

Дальше дело пошло быстрее. Захваченные пленники под угрозой жизни довольно много выбалтывали, и мы почти неделю потрошили разные испанские заначки. Надо сказать, жители Гибралтара умудрились вывезти с собой действительно множество ценностей. Награбленное добро пришлось везти на мулах, а пленников захватили столько, что я не представлял, куда их девать. Ограбили мы Гибралтар подчистую. Я даже не ожидал, что нам удастся захватить столько добра. Часть пиратов, отличавшаяся повышенной религиозностью, даже решила помолиться, чтобы отблагодарить за удачу. Они нашли священника, который согласился провести службу, и довольно приличное количество флибустьеров присоединилось к молящимся.

Не имею понятия, сколько бы еще времени мы торчали в Гибралтаре, если бы мои разведчики не донесли, что испанцы тихой сапой восстанавливают форт и уже послали за помощью. Оказаться запертыми в озере, как в ловушке, никому не хотелось. Тем более, если учесть, сколько ценностей мы награбили. Следовало возвращаться подобру-поздорову. Заглянуть в Маракайбо, обменять пленников на выкуп, захватить других пленников и спокойно пройти мимо форта прикрываясь ими, как щитом.

Мы спокойно минуем узкий пролив, а когда окажемся вне зоны досягаемости пушек, отпустим знатных заложников восвояси. Даже лодку выдадим, чтобы им не пришлось добираться вплавь. Олоне, конечно, рвался всех порубить и повесить, но тут его порывов не поняли даже его союзники. Награблено было слишком много, чтобы можно было рисковать. И всем хотелось как можно быстрее добраться до Тортуги, чтобы весело потратить свою добычу.

Выкуп за сам Маракайбо оказался несколько меньше, чем ожидалось, но мы готовы были закрыть на это глаза. После того грабежа, что мы учинили, и это было очень хорошо. Ну и потом… Чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше. Нам и так необычайно везло. До сих пор наш поход складывался довольно благоприятно. Однако, несмотря на все те доводы, которые я привел, пираты не торопились покидать Маракайбо. Они хотели делить добычу. Дескать, если шторм разметает корабли, то некоторые вообще могут оказаться ни с чем. Поняв, что переспорить упрямцев не удастся, я только махнул рукой.