Агент тьмы (ЛП) - Риверс Алекс. Страница 30

— Но другие недооценивали тебя раньше, не так ли, малышка пикси? Я не Рикс. Я намного старше и намного мудрее. Когда я вижу угрозу, я убиваю её.

Краем глаза я увидела движение. Изогнутый и уродливый хвост, заканчивавшийся чем-то вроде огромного жала. Он изогнулся, затем внезапно дёрнулся и ужалил меня в горло. Я ахнула от боли.

— Ты умрёшь, Владычица Ужаса, — прохрипела дознавательница надо мной. — Как ты и хотела. Это не будет безболезненно. Мой яд редко бывает таким.

Онемение распространялось по моей шее и плечу с покалывающими ощущениями. Оно было не слишком сильным. Просто небольшой зуд. И это принесёт мне забвение, которого я жаждала. Дознавательница семенила вправо и влево, небрежно разбрасывая вокруг меня нити отчаяния. Её ноги неприятно царапали каменный пол. Скоро всё закончится. Онемение дошло до моей левой руки. Затем шею начало жечь, словно кто-то приложил к ней тлеющие угли. Я застонала. Дознавательница загоготала.

Боль распространялась. Плечо. Рука. Ладонь. Пальцы. Всё начало пульсировать агонией. Я извивалась на полу, стонала, моё дыхание было слишком неглубоким, чтобы кричать. Череп раскалывался от боли. Это чувство подавило всё, лишило меня любого здравого рассудка. Я лишь хотела, чтобы это прекратилось. На глаза мне попался предмет, лежавший на полу. Зеркальце, которое я уронила. И я видела краешек отражения. Отчаянно изогнувшись, я перекатилась к нему и стала искать единственного, кто, наверное, мог помочь и остановить боль.

Мир передо мной размылся, и вот я уже смотрела на мутные лица пятерых фейри.

— Откуда, бл*дь, она взялась? — гаркнул Нериус.

Роан присел, подхватил меня на руки, и его мшистый запах окутал меня.

— Кассандра? Что случилось?

Даже в его объятиях мучительное чувство изоляции поглощало мой разум словно бескрайняя бездна.

— Убей меня, — прошептала я.

Зловещий вой прокатился по воздуху, пронизывая меня до мозга костей. Резкие вопли, смешивающиеся в воздухе.

Затем раздался голос Эльрин:

— Что это было?

— Это банши кричат в катакомбах, — сказал Абеллио. — Предрекают смерть. Они никогда не ошибаются.

«Моя смерть». Это всё жало, я знала. Мой палач наполнил меня ядом, и я вот-вот умру. В этой зияющей пустоши отчаяния я с готовностью приветствовала понимание своей гибели.

Глава 16

Я смотрела в глаза Роана, надеясь, что он быстро прекратит мои мучения. Я в любом случае умру, а он мог покончить с этим в считанные секунды. Моё сердце затрепетало.

Эльрин присела возле Роана, потянувшись к моему телу.

— Во что это она завёрнута?

Бранвен остановила руку Эльрин.

— Не трогай! Это ощущается... неправильным.

— Я уберу это, — будничным тоном сказал Роан.

Если он прикоснётся к паутине, он станет таким же, как я — гниющим изнутри. Прежде чем я успела открыть рот и остановить его, он схватил горсть нитей, и его зелёные глаза широко распахнулись, когда отчаяние ударило по нему.

Затем он стиснул зубы, его глаза прояснились, и он сорвал с меня остальное, сдирая нити с моих рук и ног. Он разрывал волокна и смазывал их на кирпичи, чтобы они не липли к его ладоням. Он продолжал, хотя я знала, что удушающее отчаяние отравляло его мозг, шептало, что надежды нет.

Моё сердце билось уже не ритмично, потому что яд хлынул туда, отравляя меня. Перед глазами всё померкло, сердце пропустило удар, затем замедлилось. Горло сжалось, поток кислорода сокращался с каждой секундой. Резкая боль распространилась по руке к пальцам, и мне показалось, что кто-то буквально кипятит мою кровь изнутри. Я заскулила. Смерть подкрадывалась ко мне как миазмы.

Когда Роан сорвал с меня последние волокна, мой разум обрёл ясность. Боль пронизывала моё тело, но я отчаянно хотела жить, снова увидеть глаза Роана, бегать по лесу, чувствовать землю пальцами, водить ладонями по дубовой коре.

Когда последний вздох слетел с моих губ, я прошептала:

— Жало. Яд. Моя шея.

Роан аккуратно обхватил мою голову ладонями и наклонился поближе, чтобы осмотреть мою шею. Я услышала, как ахнула Эльрин.

— Роан. Она умирает. Слишком поздно.

Он проигнорировал её и опустил рот к моему горлу. Тёплые губы прикоснулись к моей коже, язык двигался по укусу, пока он пытался высосать яд.

— Роан! — почти истерично закричала Эльрин. — Ты только отравишься сам! Какого хера ты творишь?

Он поднял голову, сплюнул яд и снова опустил рот к моей шее; ощущение его губ посылало импульс жара по моему телу. Моё сердце бешено стучало, и я не могла сказать, то ли это действие яда, то ли это вызвано близостью Роана. Мои мышцы внезапно содрогнулись, и жидкость подступила к моему горлу, перекрывая поступление воздуха. Часть стекала по щеке, остальное душило меня, заставляя закашляться. То пламя, которое горело в моей груди с тех пор, как я укусила Роана, дрогнуло и едва не погасло.

— Посмотри на её кожу, — взвизгнула Эльрин. — Яд распространяется. Отпусти её, Роан. Смысла нет!

Роан снова поднял голову и посмотрел на меня. Он схватил моё платье спереди и грубо дёрнул. Я услышала треск ткани, ощутила его пальцы, скользнувшие по моей коже. Мир вокруг меня размылся.

Абеллио сказал, что плач банши никогда не лжёт. Когда они завывали, смерть непременно приходила.

Странно, я всегда представляла смерть как смыкавшуюся вокруг меня тьму. Но когда моё зрение наконец пропало, всё погрузилось в бесконечную молочную белизну.

***

Нежная, непрекращающаяся тяга раз за разом дёргала мою грудь. Здесь я пребывала в умиротворении, погружалась всё глубже в прохладное и тяжёлое ничто.

И всё же тёплая тяга тянула мою грудь, пронизывая спокойствие — назойливая, раздражающая штука, как будильник, который невозможно отложить на пять минут, который твердит, что пора вставать-вставать-вставать. Я хотела отмахнуться, но для этого надо пошевелиться, а я хотела позволить моему телу провалиться в это ничто.

Тёплая тяга усилилась, и я захныкала. С этим выдохом пришёл новый воздух, тело, мысли, боль. Тёплые сильные ладони на моей груди.

Нечто тёплое и приятное прижималось к моим губам, принося с собой видение янтарного света в дубовой листве, оставлявшего на земле золотые пятна.

Я закашлялась и дёрнулась всем телом, моё тело оказалось вырвано из того прохладного ничто. Я распахнула глаза, хватая ртом воздух, и свет был ярким... слишком ярким. Та настойчивая тёплая тяга влекла моё сердце, заставляя его биться дальше. Я хотела закричать, задёргаться всем телом, свернуться калачиком и погрузиться обратно в белизну.

Вместо этого я сделала ещё один болезненный вдох. И ещё один.

— Она вернулась, — сказала Бранвен. В её голосе прозвучало... что-то. Возможно, неверие.

— Кассандра, ты меня слышишь? — спросил Роан. В его голосе звучала паника, которой я никогда от него не слышала. — Моргни дважды, если слышишь.

Как только слова слетели с его губ, я попыталась вспомнить, что он сказал. Сколько раз мне надо моргнуть? И я уже сделала это, или мне это ещё предстоит?

— Я тебя слышу, — прокаркала я, и моё горло ощущалось как наждачная бумага. Говорить было больно, и я кашлянула.

Роан шумно выдохнул, привлекая меня поближе.

— Слава богам.

Мир постепенно начал проясняться. Я лежала в кирпичном дворике, недалеко от церкви. Что-то двинулось справа, и мой взгляд проследил за движением. Гость похорон, покидающий церковь. Полностью игнорирующий нас.

Я с трудом сглотнула.

— Что случилось?

— Паук отравил тебя.

Эльрин сверлила меня убийственным взглядом, явно пребывая в ярости.

— И ты умерла.

Я непонимающе посмотрела на неё. Кажется, моя смерть знатно её взбесила.

Снова та тяга в груди. Я дёрнулась от этого ощущения и заметила, что глаза Роана дрогнули в тот же самый момент.

— Что это такое? — спросила я.

— О чём ты? — спросил он.

— Это ощущение... как тяга. Словно что-то тянет меня... Вот! Это случилось снова!