Проклятие Синей Розы (СИ) - Ерова Мария. Страница 29
- Что стряслось, ma chérie? [6] Ты напугала меня…
Он что, слепой?!
Лаура не отвечала, глаз не отрывая от девушки. А та, замешкав, взяла и растворилась прямо в воздухе!!!
- Гаспар… Ты видел её?! Кто это?! – залепетала она вместо разумных объяснений.
- О ком ты? Тебе приснился страшный сон? Они здесь не редкость…
- Да нет же! Она была здесь! Девушка с длинными белыми волосами и огромным шрамом на лице! Ты должен знать, кто она такая! Она целовала тебя, а потом… исчезла!
Француз потер заспанные глаза, пытаясь проснуться.
- Я не знаю, о ком ты говоришь, моя дорогая. Здесь никого не было, кроме нас, клянусь. Должно быть, тебе померещилось…
- Да нет же, говорю, я её видела! А потом…
Лаура внезапно умолкла, поняв, как она выглядит со стороны, доказывая свою правоту. Да и видела ли? Может, и пригрезилось…
Нужно сначала успокоиться, а потом уже поговорить об этом
Вздохнув, она поднялась с кровати.
- Думаю, теперь-то можно выйти? Рассвет и всё такое. Нечисть отступает.
– Я провожу. – понимающе кивнул месье Бертран.
- И ещё. – Лаура испытала некий конфуз, но деваться было некуда. – Где здесь можно помыться?
Она чувствовала себя такой грязной, будто не мылась после десяти пробежек. Тело требовало каждодневной ванны, желательно с солью и пеной, температурным режимом и приятной расслабляющей музыкой.
- О, прошу прощения. – виновато опомнился месье Бертран. – Я покажу тебе купальни, должно быть, они готовы…
Лёгкий, быстрый, упругий бег наполнял тело радостью. Никогда раньше он не чувствовал такой свободы, такого безудержного желания жить, ощущать себя частью этого мира. Во так, легко и просто!
Своё тело ему казалось невесомым, хоть и было огромным по сравнению с другими животными. Но слаженность мышц, плавно скользивших под мохнатой шкурой, отточенность движений, ощущение полностью контролируемой силы и ловкости, наполняли немыслимым восторгом.
И он с радостью продолжал этот бег, углубляясь всё дальше в лес, минуя тёмные, заросшие хвойными деревьями участки, упиваясь светом и теплом открытых полян. Запахи земляники и мать-и-мачехи различимо граничили с другими, горьковатым ароматом полыни и прелой земли. Они наполняли ноздри, но тут же вытеснялись новыми, и от пестроты этих ароматов и быстрого бега слегка кружилась голова.
И всё же он не останавливался.
… Хейден долго лежал, рассматривая потолок в уютном жилище Марисоль, всё ещё наслаждаясь быстрым бегом и ощущением безграничной свободы, что подарил ему сон.
Да сон ли это был?
Слишком реальные, наполненные жизненной силой ощущения, до сих пор наполняли его конечности одновременным осознанием силы и приятной усталости.
Свобода. Солнце. Бег. И ветер.
Насколько разительным было это чувство со всеми теми, что он испытывал прежде.
И всё же он понимал, что чувство это принадлежит не ему.
Марисоль не было в доме, и не удивительно – судя по яркому солнцу, залившему комнату сквозь раскрытое окно, дело шло к полудню. Зато на столе стояла какая-то мешанина – вроде бы каша, и неизменный травяной чай.
Есть хотелось невообразимо как. Несмотря ни на стресс, ни на душевные терзания, мучающие Хейда все эти дни, он чувствовал, что быка бы сейчас съел, а то и двух, не то, что эту безвкусную размазню на глиняной тарелке.
С ней он расправился в два счёта, но чувство голода не прошло. Парень хотел мяса, а рука, та, что была покрыта узорчатым родимым пятном, вновь дико зачесалась, и Хейден не знал, что сейчас раздражает его больше.
Однако очередная странность заставила его поднять свой зад и, прихватив с собой большой хозяйственный нож, направиться в лес.
Он и сам пока не знал зачем.
Марисоль вышла из-за ближайших деревьев, неся плетёную корзинку, полную различных трав, собирать которые следовало в это время года. Волосы подвязаны косынкой из грубой ткани, по лицу струился пот, жарко, но что поделать? Даже собственные переживания не освобождали её от основной работы – сбора трав, которые вот уже много лет, никому кроме неё не были нужны. Но теперь у неё появился Хейден – мужчина, предназначенный ей в мужья. «Невозможный Хейден» - как звала она его про себя.
Жёлтый рапс щекотал открытые участки ног, пока она приближалась к дому, но знахарка совсем не обращала на это внимания. Её взгляд ещё издалека обеспокоенно изучал ничем не прикрытую спину будущего мужа, и разведённый костёр перед парнем, от которого разносился запах жареного мяса, вызывал определённую долю обеспокоенности.
Он что-то держал в руках – что именно, Марисоль не видела, а характерные покачивания головой свидетельствовали о том, что парень ест.
- Хейден?
Он сразу же, почти молниеносно, обернулся на голос знахарки, и Марисоль брезгливо сморщилась: губы парня были измазаны кровью, что стекала на подбородок. А в руках он держал освежёванную тушку какого-то животного, от которой, вероятно, и откусывал жёсткие куски свежего мяса.
- Что ты творишь?
- Я хочу есть! – злобно рыкнул он, возвращаясь к своему занятию.
Он с таким аппетитом вонзил зубы в сырое мясо, что Марисоль передёрнуло.
Она бегло изучила обстановку: Хейден, вероятно, сначала пытался поджарить освежёванного зайца на огне (судя по шкурке, валяющейся у ног, это был именно заяц), но сильный голод заставил его прервать этот процесс. И съесть мясо почти сырым.
- Началось. – озадаченно произнесла девушка, подходя ближе, чтобы заглянуть прямо в глаза будущего мужа.
Они были красноватыми и блестели неестественным беском.
Кроме того, в них скользнула живая, звериная агрессия – не на девушку, ей он ни при каких условиях не мог навредить, общая связь её защищала. Но весь остальной мир должен теперь быть на стороже.
Она быстро прошла в дом, а через некоторое время вынесла в простой глиняной чашке парящий отвар каких-то трав. Поднесла его Хейдену.
Тот зарычал на неё, продолжая расправляться со своей добычей, пока ещё человеческим голосом, но по-звериному, но Марисоль это не остановило. Она со всей силы схватила его одной рукой за горло, другой же заставила выпить содержимое чашки, практически силой вылив отвар ему в рот.
Хейден недовольно проглотил содержимое, а через несколько минут его начало отпускать, взгляд приобрёл осмысленность и привычную брезгливость. Взглянув на обглоданную тушку зайца в своей руке и сопоставив вкус крови и сырого мяса во рту, он скривился, испытав рвотный позыв. Потянулся взглядом к Марисоль за объяснениями…
Но она молча наблюдала за ним, сложив руки на груди.
И Хейден ничего не смог сейчас ей предъявить.
Ему было настолько плохо, что он согнулся пополам.
И тут его прорвало…
Лаура расслабленно лежала в парящей воде, и думать сейчас не хотела ни о побеге, ни о преследовавшей их с Гаспаром недружелюбной сущности. Боже, как же это было приятно, после нескольких дней, лишённых привычной гигиены, понежиться в горячей ванне и смыть с себя всю ту грязь, что, казалось, облепила всё тело.
Купальня поместья Уэйнрайт представляла собой отдельную комнату небольших размеров, с плотно закрытыми окнами и шкафчиками, полными чистых полотенец и баночками с какой-то взвесью. Должно быть, это было мыло или шампунь в многогодовом запасе, но сейчас Лауре было всё равно. Ей ужасно хотелось добраться до воды, пусть хоть даже холодной. Но в достаточно большой лохани посредине купальни, уже поджидала её комфортная теплая вода, и она едва не завизжала от радости, узрев это.