Сектант и девять миров (СИ) - Коновалов Виктор. Страница 19

Молчаливый Самуэль и на этот раз не изменил своим принципам. Козырнув Шраму, он повернулся на восток и упёрся носками в мокрую после дождя землю, напрягая корпус и принимая позицию низкого старта.

Несколько мгновений ничего не происходило. Сумаэль замер в ожидании сигнала, словно древнегреческий бегун, готовый обогнать соперников на марафоне. Но чего он, собственно, ждал?.. Выстрела в воздух? Или удара огромной дубинкой Большого Амы по затылку?.. Через мгновение всё прояснилось. Через куртку надзирателя сверкнули бирюзовые очертания трёх носорогов, вытатуированных на спине, он сплюнул и, словно молния, рванул к Храму, набирая совершенно невообразимую скорость.

Будто гоночный болид, лавируя между деревьями, Самуэль скрылся во мраке.

***

Яхонт тем временем визжал, пытаясь собрать рабов, спрятавшихся в глубоких ямах или за линией насыпи. В отличие от Шрама, явно испытывающего боевой запал и уже готового к поединку с Большим Алом, этот хилый костлявый паренёк боялся, нагнетая и без того напряжённую обстановку. И хотя жёлтое направление развития было наиболее сбалансированным в плане силы и скорости, а тот же бирюзовый цвет, которым обладал Самуэль, менее всего подходил для прямого столкновения, психологически Яхонт был значительно более уязвим в сравнении со старшими товарищами.

При помощи орущего матом Шрама (которого рабы боялись, пожалуй, даже больше, чем диких) и Стефана, собирающего своих товарищей, Яхонту всё-таки удалось сбить рабов в кучу и повести её к воротам Храма Носорога. Именно там планировалось переждать атаку диких, чтобы не потерять «живой товар» и именно оттуда должна была прийти подмога, за которой минутой ранее помчался Самуэль.

***

Бежали уже практически ночью, рискуя упасть и переломать кости под ногами орущих вокруг товарищей.

Масса быстро приходит в ужас, что и говорить о массе уставших рабов, убегающих от собственной же смерти — для многих уже окончательной. Очень скоро стало ясно, что Яхонт не контролирует толпу, но рабы, уверенные, что там, за воротами, их ждёт спасение, бежали теперь самостоятельно, своим примером убеждая сомневающихся… Но только не меня! В кулаке уже была зажата малая ядерная батарея, которая так и просилась… нет, требовала (!), чтобы я активировал Приращение, и…

А вот что будет дальше, я не знал. Более того, даже сомневался в том, что действительно произойдёт нечто такое, способное помочь мне покинуть владения Храма Носорога. Однако пример Самуэля, воспользовавшегося настоящей магической силой (обычный человек чисто физически не мог бегать настолько быстро!), несколько укрепил мою веру в себя и способности, дарованные татуировкой.

***

До Храма с его спасительными стенами оставалось каких-то сто метров.

Позади уже слышались яростные вопли нескольких сотен диких, которые поймали кураж погони и хотели лишь одного — добраться до своих жертв и превратить их тела в бифштексы. Крики нелюдей с каждой секундой становились всё громче, и теперь с ними в унисон звучали возгласы Шрама. Надзиратель едва боролся с желанием чуть отстать от толпы рабов и голыми руками задушить здоровенного Большого Аму, бегущего во главе настоящей орды оборванных полуобезьян и размахивающего огромной дубиной… А ведь в чём-то они даже похожи: оба здоровые, равно обделённые интеллектом и одниково опасные.

Кто-то из рабов упал: то ли от бессилия, то ли будучи зажат между более крупными товарищами. Толпа раздробила его ноги, оставляя лежать на земле в ожидании неминуемой смерти. Можно сказать, ему повезло: разъярённый дикарь подскочил к игроку и со всего маху ударил дубиной, с хрустом разбивая череп несчастного.

Быстрая смерть… Возможно, скоро мы ему позавидуем.

После первой крови, я уже сомневался в собственной безопасности. И малая батарея, зажатая в кулаке, не вселяла былой уверенности в том, что я вообще смогу выжить. Следующим в лапы дикарей попал Греша Ол. С каким-то совершенно отчаянным криком он вдруг остановился и, расставив руки в стороны, встретил собственную смерть в виде жилистого кулака Большого Амы.

— Не выдержал!! — задыхаясь, проговорил бегущий рядом синий аист, который спорил с Мясницким о том, чей бог главнее. — Решил… ух!.. решил умереть быстро, пока ещё есть… пока ещё есть такой вариант!.. Очнётся на респе, не бойтесь: у него ещё одна жизнь осталась… Может, под шумок, даже до города доберётся!.. Хотя это вряд ли, конечно…

***

Греша Ол рано психанул: через несколько секунд после его смерти ворота Храма Носорога открылись, и по длинной безлесной полосе в нашу сторону рванули служители культа под предводительством… Я присмотрелся: да, небольшую, в три десятка игроков, группку прокачанных носорогов направлял никто иной, как Лоренс Дрейк! Рядом с ним бежал Самуэль, откуда-то доставший плохонькое охотничье ружьё.

В глухой темени, которая объяла теперь весь лес, инквизитор выглядел по-настоящему страшно. Обычное для Лоренса пенсне заменило теперь нечто, напоминающее окуляр оптической винтовки, с жёлтым огоньком в центре. Полувоенный френч, сковывающий движения, Лоренс Дрейк снял, и через его тонкую белоснежную рубашку просвечивали яркие горящие татуировки: шесть жёлтый носорогов и ещё несколько красных мангустов, застывших на руках инквизитора в изящном прыжке…

Через секунду нечто похожее на этот прыжок совершил и Лоренс Дрейк. На мгновение его тело почернело и стало по-кошачьи тягучим. Оттолкнувшись от земли, инквизитор подскочил метра на два, преодолевая упавшее дерево. Мягко приземлившись, он продолжил свой бег. Всё это время мертвенно бледное лицо не выражало эмоций, а зачёсанные блондинистые волосы по-прежнему оставались аккуратно уложены так, что ни один волосок не выбивался в сторону…

В общем, Дрейк походил на человека даже меньше, чем разъярённый Шрам. Сейчас он в принципе мало напоминал живое существо, способное испытывать страх.

Жуть… — подумал я и, сжав ядерную батарею, резко отделился от толпы.

***

Конечно Лоренс Дрейк не мог не заметить отделившегося от общей группы раба. Я прямо-таки почувствовал на себе его холодный оценивающий взгляд. Инквизитор словно говорил: Ну и что ты задумал, друг? Неужели рискнёшь и попытаешься сбежать?.. Не выйдет! Ничего-то у тебя не выйдет, мой дорогой…

С трудом отведя взгляд от фигуры инквизитора, я сжал алюминиевый корпус в кулаке и прошептал:

— Активировать Приращение!

А дальше произошло нечто совершенно невообразимое и мало сравнимое с чем-то, когда-либо испытанным в моей жизни.

Металлическая батарея вросла в кожу, погрузилась в мясо, коснулась кости… Её тут же облепили красные ломанные капилляров и обвила синяя вена, буквально высасывая из батареи остатки ядерного заряда.

Энергия устремилась по сосудам к сердцу, заставляя его работать с упятерённой силой. Энергия наполнила мышцы, заставляя их сокращаться так, словно это были не мышцы, а поршни какой-то древней машины, все эти годы успешно претворяющейся человеком. Энергия рванула в мозг, ускоряя реакцию. Энергия… в общем, она стала частью меня. Энергия от ядерной батареи превратила меня во что-то такое, что совершенно точно не являлось Славой Кортовым. Более того, оно и не хотело им быть!

Перед глазами появился таймер:

Эффективность Приращения: 10%

Действие Приращения: 9.59… 9:58… 9.57..

Заряд малой ядерной батареи: 3 %

Ну что же, отчёт пошёл…

Игра началась!

***

Татуировка на правом плече вспыхнула алым. Гремучая змея (я это буквально почувствовал!) забила своей трещоткой, запугивая врагов, и я, будто молния, рванул по дуге, обходя ворота Храма, за которыми нас ждала только неволя.

Честное слово, я мог бы посоревноваться в скорости с Самуэлем и наверняка бы его победил! Правда, только в пределах десяти минут… ну, или пока не закончится заряд батареи — зависит от того, что случится раньше.

Я без особого труда обогнал толпу рабов, настолько испуганную, что на меня обратили внимание лишь несколько человек, в числе которых, конечно, был и Стефан, и побежал в сторону леса, будто стрела, разрезая холодный ночной воздух… Напоследок обернулся: лицо Стефана выражало целую палитру эмоций, среди которых превалировали страх, недоумение и радость за уже практически свободного товарища.