Смутное время (СИ) - Поляков Михаил Петрович. Страница 10

Песок в большой глиняной плошке на столе оказывается не для того, чтобы чернила присыпать, а для обучения! Катерина Наумовна на нем пальцем буквы и буквы — цифры рисует, потом стирает, а я повторяю! И все эти буквы сильно отличаются от тех, что на карте, ни капли не похожи на старославянский!

— Это и есть истинная азбука, — под конец занятия заявляет мне Катерина Наумовна. — каждая черточка тут силу несет, а не то, что письмо рабов распятого бога! — барыня кивает на карту, все испещренную надписями. Не любит она церковников, я сначала и не понимал отчего у нее такая к ним ненависть, ведь тут не было такого всеобщего кровавого обращения Руси, как в моем родном мире, какая-никакая свобода религии присутствует и открыто язычников никто не ущемляет. Но Всевлад как-то мне рассказал историю церковников с древнейших времен, о которой тому Катерина Наумовна на одном из «секретных» уроков поведала, вот все и встало на свои места. Есть веские причины их не любить, особенно после того, что они сделали с этим миром, но и без них теперь нельзя, сожрут, вот и приходиться всем их терпеть! А те и рады, силой навязать свою религию не получилось, так они теперь душат всю страну в своих «мягких» и «миролюбивых» объятиях, медленно, но верно, пролезая на верхи власти. Но уже поздно что-либо менять, царь и тот уже под их дудку пляшет, да пару раз в год заявляет что надоело ему все и уходит он в монастырь, грехи свои замаливать! Ой и вой тогда поднимается, да вся дума боярская его отговаривает, как же так, Русь и без царя? Не везет Руси с царями и никогда не везло, не Николашкой единым!

— Ну да все, на сегодня хватит, — за рисованием на песке я и не заметит как прошло несколько часов. — а завтра, когда Всевлад пойдет опять мечом махать, так мы и продолжим! Пойдем обедать, и о работе дегустатора теперь забудь, не уместно это для дружка, теперь Стефан будет пробовать еду первым!

«Ну все, накрылись мои барские завтраки и ужины! Вот почему эта морда польская такая довольная с утра ходит, да на меня взгляды, горящие огнем победы, бросает!»

На первом этаже мы и разошлись, барыня на двор, Всевлада ужинать зазывать, а я на кухню, теперь мне только тут и питаться, я хоть и свободный, но по статусу все же не дотягиваю до сидения за одним столом с барыней и барчуком!

На кухне уже вся дружина собралась, ждут когда Никифор, глава их, придет и даст добро на прием пищи, вот они и сидят, да ложками пустыми по столу стучат. Моего появления никто и не заметил, лавки длинные, места всем хватит, а вот и Никифор, весь в снегу, со двора пришел, видать барчук задал тому жару! Девки кухонные его только и ждали, как вошел, сразу стали подавать на стол.

Вон, Марыся, самую большую миску Некифору уже несет да перед ним ставит, за что и получает мокрой утиркой от Марты по спине, опять девица все попутала, не по закону сделала! Ни о каких дружках в местном законодательстве конечно и не слышали, так что я тут как бы гость, и первая, и самая большая и красивая миска каши мне, Марыся должна поперед Никифора мне ее подносит, так-то тот тоже свободный, но он с Игнатом Всевладовичем ряд на службу подписал, значит человек хоть и свободный, но служивый, что автоматически ставит его ниже меня, а все остальные в дружине вообще боевые холопы, кто сам захолопился, а кто холопом уже родился, их мнение тут никого не интересует. Пришлось Марте сей законодательный казус решать и ошибку своей подчиненной исправлять, чтобы меня не обидеть, долго она искала миску побольше чем у Никифора, но все же нашла, конечно сколотый край все немного портит, но какое мне до него дело! Главное чтобы каши положили! И вообще, большая миска не значит что у тебя будет много каши, тут ее кладут всем примерно одинаково, а на то, что самую большую и значимую посуду какому-то сопляку поднесли никто и не обижается, даже Никифор, все тут знают кто есть кто и кому подчиняется! Иерархия тут строгая и для меня пока не совсем понятная.

Вот Стефан к примеру простой холоп, барин его отца в Польше захолопил, вот и дети его теперь холопы. А в Соловьевке, деревне рядом с поместьем, только один холоп живет — староста, все остальные жители — мужики, мужитский людом их всем скопом прозывают, не обращая внимания ни на пол, ни на возраст. Этакие совсем бесправные крепостные, находящиеся на самом низу социальной лестницы. Назвать холопа мужиком — большое оскорбление, тут всем известно, что мужики за бугром поле пашут, а холоп — это повыше в социальном ранге будет, хоть те тоже поля пашут! Холоп, если сможет выкупиться или барин волю даст, может и свободным стать! Если выкупился из холопов — теперь ты выкуп, если барин волю дал — вольный. Я как раз до ритуала к вольным и относился, барин мне, сыну боевого холопа, свободу даровал. Что такое боевой холоп тоже понятно — сам запродался и пошел без ряда в рать служить или за долги у семьи забрали, боевые холопы — самая высокая ступенька социальной лестницы невольников на Руси, дальше уже свободный люд идет — выкупы, вольные, служивые свободные и просто свободные. Никифор вон свободным ратником был, в ополчении царском ходил, да с барином контракт на службу подписал, вот и шагнул на одну ступеньку вниз, но его это никак не печалит, вона как кашу наворачивает!

И вроде бы на первый взгляд все просто, да как бы не так, вот взять к примеру Марту, дочь холопскую и главную кухарку поместья, по социальному статусу она намного ниже того же Никифора, служивого свободного, но по должности они практически равны, все же она для самой барской семьи снедь готовит. Да и Никифор тоже не так прост, раньше он простому поместному барину по контракту служил, а сейчас Игнат Всевладович не барин, а боярин, в боярской думе заседает, да главный воевода всей Руси! Вот и ставит его это выше всех остальных служивых свободных. Я вот вольный, но так как дружок самому сыну боярскому, то в табеле о рангах стою выше всех, на кухне присутствующих, да и после ритуала привязки стал не вольным а рожденным свободным, то есть просто свободным, хоть и родился холопом, но это правило негласное, нигде в законодательных актах не записанное, захирел институт дружков в последнее время!

Но стоит сказать что и социальные лифты есть, мужик может стать холопом, а там и даже выкупом или вольным! Для этого нужно всего-лишь чтобы его кто-нибудь из свободных захолопил, но его владетель, барин или помещик, не может сам своих мужиков холопить, да в статусе повышать, тут нужна помощь свободного извне, который сначала твоих мужиков холопит, а ты их потом уже холопами у него выкупаешь за символическую цену в пару медных копеек!

Сложно, но интересно, осенью Игнат Всевладович так себе холопов из своего же села Соловьевки у соседа и прикупил, повысив одну мужитскую семью до холопов за заслуги на поприще землепахания. А потом поехал ответную услугу соседу оказывать, мужиков его холопить да обратно продавать…

Про градацию рожденных свободных и говорить не буду, сам не знаю, но она точно есть!

— Андрейка, барыня зовет! — не успеваю поднести ко рту первую ложку каши, как на кухню вбегает Стефан, ныне исполняющий мои обязанности за барским столом.

— Ту где это Андрейка пропадаешь, мы тут тебя только и ждем! — стоило мне переступить порог столовой, как сразу же на меня обрушился град претензий от Катерины Наумовны.

Оказывается теперь я могу по праву с барской семьей за одним столом сидеть, да яства вкушать, вот это поворот! Но все опять не так просто, теперь конечно все первые куски Стефану, а потом мне, и только после меня — Всевладу, вроде как и повысили, но ничего и не поменялось, за столом с барином могу сидеть, но только когда там и барчук сидит. Сложно и опять не совсем понятно!

Ох и лицо у Стефана было, когда меня за стол на ровне со всеми посадили! А теперь он еще мне и прислуживает, на яды еду мою пробует! Недолго пшек радовался, совсем недолго! И дня не прошло, как посетила его птица обламинго!

После обеда в кузницу с Всевладом пошли, у того тренировочная колбаса — меч совсем истрепался, да в некоторых местах уже трещинами пошел, нужно править, вот и идем к кузнецу Митрофану.