Смутное время (СИ) - Поляков Михаил Петрович. Страница 5

Вообще Катерина Наумовна женщина горячая, и в такие сырые и промозглые дни я стараюсь держаться к ней поближе, горячий воздух — внешнее проявление ее дара, что все время кружиться вокруг нее, согревает лучше чем любая печь. А вот Всевладу на холод и сырость все равно, того хоть в сугроб кинь, а потом в прорубь, так он и не поморщиться!

Что не говори, но с комфортом в средневековье туго…

Я вот живу на втором этаже, в гостевых покоях и рядом с дымоходом печки. Чай не чернь, все три печи в поместье топятся по белому! Из самой Европы мастера — печника заказывали, вот он и сложил! Но все равно местные печки полная дрянь, хоть и не дымят на весь дом, они больше похожи на камины, чем на нормальную печь — голландку, у них дымоход не змейкой туда — сюда бегает, а одна прямая лесенка из кирпичных ступеней, которая сначала идет в одну сторону, а потом в другую, вот и получаются такие лестничные пролеты из дыма на четыре этажа высотой! Сколько не топи, все одно к утру холодно будет! А про количество сжигаемых дров и говорить не стоило, хорошо хоть торф мало-мало но заготавливают и жгут!

На третьем этаже живут Катерина Наумовна и Всевлад, ну и кабинет Игната Соловьева там же, кроме двух дымоходов от больших печей у них есть и своя, третья, печь, отапливающая две смежных спальни, за ней же и истопник свой прикреплен, дед Егуп, единственный холоп, которому позволяют жить в тереме. Вся остальная прислуга живет в дворовых постройках рядом со скотиной, а иногда и вместе с ней, и в детинец приходит только работать да принимать пищу.

Но самое теплое на всю округу после Катерины Наумовны место это кухня, там круглые сутки стоит такой жар, что мама не горюй! Кухня на все поместье была одна, с нее кормились и бояре, и прислуга, и воины, охранявшие и поместье и само село Сольвьевка, расположенной в двух километрах от нас. Кухарка Марта и все ее помощницы похоже и не знают что такое сон, сколько раз по ночам не приходил на кухню, Марта всегда там, то готовит что-то, то ревизию в кладовых проводит, всегда при деле! А в редкие моменты ее отсутствия на кухне правит Настасья, ее правая рука, баба склочная и злая, поэтому многими не любимая, да и жадная до невозможности, лишний кусок хлеба не положит!

Под первым этажом есть подвал, но там я ни разу не был, запрещено нам с юным барином к нему даже приближаться, так что там внутри рассказать не могу, не видел, а слухи среди дворни ходят один страшнее другого! Но Катерина Наумовна иногда туда ходит, и ничего, живая!

Вот так как-то, сидим значит, завтракаем!

Барчук пьет молоко, а мне не положено, у меня в фарфоровой чашке колодезная вода, для молока я рожей и происхождением не вышел, но не больно то и хотелось! Я его только пробую, не отравлено ли, а молоко у него козлиное, не иначе, воняет так, что сил просто нет терпеть и слезы у меня сразу бегут, но говорят очень полезное для развитие дара, вот Всевлада им с самого рождения и поят, привык уже к запаху, а я все никак не могу! Как попробую перед каждой трапезой, так блевать сразу тянет и аппетит пропадает, и вроде бы козы, которые и дают это молоко, не так и сильно воняют, то почему молоко можно использовать как нелетальное средство для разгона толпы демонстрантов? Козлиное оно и есть козлиное! Фу! Но с другой стороны сыр из того же молока, который мне иногда перепадает, вполне ничего, есть можно и даже нужно, и вот как так получается?

«Эх, не хватает нормальной коровы!» — думаю я, запивая гречневую кашу холодной водой из очень дорогой фарфоровой посуды. Катерина Наумовна же пьет чай, еще более дорогое чем фарфор удовольствие, фарфор из Европы везут, там его уже давно делать научились, а чай по шелковому пути привозят, вот и гнут посредники цену! Да и пробовал я тот чай, каюсь, допивал за Катериной Наумовной, ни капли не похож на нормальный чай, дурят узкоглазые нашего брата, как есть дурят! С травой сорной для веса мешают!

С коровами тут совсем плохо, ни больших надоев, ни тонны мяса, и не приживаются они за пределами огороженных и хорошо защищенных стойбищ, тут всегда найдется тварь, которая с радостью покуситься на ходячую кучу мяса, спасибо церкви! Да и коровы местные не такие уж и большие, нет еще сотен лет селекции, они больше на своих диких предков похожи, на туров, только значительно мельче их, размером с нормальную для моего мира овцу. А овцы тут размером с собаку, а вот собаки тут огромные, не меньше местной коровы, но оно и понятно, собака тут первый друг и защитник человека, и чем больше она будет, тем больше шансов выжить!

Дворня зря мне завидует, обычно я не обедаю за одним столом с Всевладом, обычно я под столом рядом с ним, как верный пес, которому он и передает куски пищи на пробу, да внимательно смотрит, не скрутит ли меня судорога от какого-нибудь нервно-паралитического яда. Но сегодня за столом только Всевлад да Катерина Наумовна, так что и мне можно сесть рядом с ними, Катерина Наумовна вообще ко мне хорошо относиться, считай практически как к сыну, вот и делает поблажки. Но порядок от этого не меняется, все блюда для барчука все ровно проходят через меня, поэтому Всевлад и цедит молоко, ждет когда я либо умру, либо выживу и можно будет приниматься за трапезу! У Катерины Наумовны же своего дегустатора яда нет, он ей и не нужен, я даже не знаю что нужно ей подсыпать в еду, чтобы гарантированно отравить! Столь сильная ворожея может солями таллия еду себе подсолить, а фосген в качестве духов использовать, и ничего ей не будет! Вот и получается, что только один Всевлад не при делах, все остальные усердно жуют, запасаясь энергией на день грядущий.

Боюсь ли я отравиться? Нет, я же не единственный индикатор безопасности еды, до меня еду и артефактами проверяют, так что если я и отравлюсь, то это будет что-то такое забойное, от чего мы тут все умрем и пискнуть не успеем! Да и все дворовые слуги клятвы давали и ритуалы привязки к роду проходили, но как говориться береженого бог бережет!

Меня вот, как и Всевлада, Иисус Христос, сын божий, оберегает, а Катерину Наумовну, хоть у той и греческое имя, хранят правильные боги, изначальные! Сосуд мой и сам до вселения верил в изначальных богов, да жертвы и требы приносил им, но потом окрестили меня, негоже чтобы у православного барчука дружок был язычником, при крещении и имя новое дали — Андрейка, а как на самом деле меня зовут я и не знаю, из воспоминаний сосуда ничего такого вычленить не удалось, такое ощущение что за всю его короткую жизнь никто по имени и не назвал ни разу!

Крестили меня сразу после нового года, практически месяц назад, поп, привезенный боярином Соловьевым, отцом Всевлада, по такому случаю откуда-то издалека, сначала хотел меня Фаддеем прозвать, да барчук не дал, разревелся и с криками «Андрейку хочу», полез попа кулаками поучать, ну как есть барчук! Никакого уважения к служителям веры! А уж как сосуд удивился, на жреца и с кулаками! Но выйти один на один на кулаках с Всевладом я бы и взрослому мужику не советовал! Так что бедняге пришлось согласиться, хоть и день не тот был. Вот так я и стал Андрейкой, но меня тогда тут еще и не было, вселился в сосуд я только вечером того крестильного дня, сразу после ритуала поверстывания в дружки, проведенного Наумом Сафроновичем, дедом Всевлада и отцом Катерины Наумовны. Ему я и сапоги лобызал, когда только очутился здесь. До сих пор, как вспоминаю, во рту вкус дегтя…

В столовой я сейчас уже один, Всевлад и его матушка ушли на третий этаж, учиться, у них сейчас занятия, куда мне хода нет! Что-то жутко секретное, о чем мне не положено знать и даже догадываться, так что после завтрака я предоставлен сам себе, вот и сижу около печи, размышляю о жизни своей новой и не такой уж и плохой! А что до секретных знаний, то я и не в обиде, все одно Всевлад после занятий мне все расскажет, конечно забыв половину самых важных подробностей, но все же! А рассказывает ему Катерина Наумовна о былых временах и старых изначальных богах, ну и о реальных деяниях христианской церкви, а не о тех, что в книгах священных записаны… Интересно конечно, да и о мире много нового узнаю!