Прометей: владыка моря (СИ) - Рави Ивар. Страница 28

— Бар, позови всех, мне надо поговорить с людьми. — Пока мы с Санчо и Бером пили козье молоко, предложенное нам новой женой Бара, собрались немногочисленные жители Форта. Кроме Бара и его жены, тут постоянно обитали две семейные пары Выдр и еще три семьи из бывших Уна. Гарнизон состоял из шести лучников, которые несли службу в Форте в течение месяца, потом их сменяли.

— Русы, — обратился я к людям, — недалеко от нас живет очень сильное и многочисленное племя, что называет себя Амонахес. Находится оно примерно в двенадцати-пятнадцати днях, в южной стороне, — рукой показываю направление.

— Это племя строит корабли, почти как наши. У них есть луки, и они умеют ими пользоваться. Мы были там и убили много врагов, потопили три их корабля, но у них еще остались корабли. Я думаю, они придут сюда, чтобы убить нас всех, и вы первыми их увидите и столкнетесь с ними, — сделал паузу, чтобы перевести дух и посмотреть на их реакцию. Абсолютно спокойные лица, словно им не грозит никакая опасность.

— Я пришлю сюда еще лучников, чтобы вам стало легче. Ваша задача — послать ко мне человека, как только появится корабль врага. И продержаться, пока я не приду на помощь. Есть у вас вопросы?

Молчание длилось около минуты, пока один из слушавших Выдр не задал вопрос:

— Макс Са, эти люди не знают, что вы Великий Дух. Как они могут нам навредить, если вы с нами?

— Не знают, но скоро узнают. — Мне не понравился вопрос, люди искренне верили, что пока я с ними, им не грозит опасность. Так они даже не пошевелятся, уповая на Великого Духа Макс Са. Преданность и верность хорошо, но и самим надо быть готовым к отражению агрессии. Остаток вечера и часть ночи провел с Баром, отправив отдыхать своих телохранителей. Очень долго вдалбливал Бару о необходимости раннего обнаружения противника. Если появление врага он засечет еще на подступах к Форту, то гонец, отправленный ко мне сразу, спасет им всем жизнь.

В Форте всегда держали двух верблюдов именно для этих целей. Вначале хотел озадачить Бара разведкой, чтобы пара его людей перейдя реку уходили в степь на двадцать километров. Но они могли напороться на дикарей или увлечься охотой. А рисковать людьми и верблюдами не хотелось. Вместо этого поставил задачу, чтобы на берегу реки ближе к морю построили смотровую вышку. Корабль в море или воинов в степи с нее можно заметить издалека, так появится необходимая фора, чтобы успела прийти помощь.

Бар малый толковый, в нем сомневаться не приходилось. С момента моего возвращения из плена у нас впервые состоялся такой обстоятельный разговор. Парень постарается, чтобы вновь не ударить в грязь лицом, в этом я не сомневался.

Утром, когда проснулся, Бара не было: он появился после завтрака, с четырьмя мужчинами волоча длинный ствол, будущую опору смотровой вышки.

— Макс Са, еще три принесем и начнем делать место, чтобы оттуда смотрели, — с одышкой от усилий, но довольный проинформировал меня Бар. Стоило с ним просто поговорить по душам, и его безразличие испарилось. Теперь он снова был похож на самого себя: активный и жизнерадостный.

— Молодец, Бар, я знаю, что ты не подведешь. Пусть на вышке постоянно дежурит человек, — похвалил я родственника и скомандовал своим сопровождающим: — Мы возвращаемся в Плаж, чтобы сразу отплыть на Кипрус. Обратно вернемся через две недели.

Пока добрались до Плажа, начали сгущаться сумерки, день укорачивался, потому что уже стояла поздняя осень. Отплытие отложил на завтра, снова злясь на задержку. Если предчувствие меня не обманывает, каждый день может быть на счету. Возможно, я поспешил нанести визит племени амонахес, вначале стоило закончить вопрос с переселением основной части людей на Кипр и развитием инфраструктуры.

Алолихеп чувствовала себя лучше, вместе с Лоа она быстро накрыла на стол. Пока мы сосредоточенно жевали, в голове крутилась мысль, что я что-то упускаю. Когда Санчо наевшись звучно рыгнул, сразу вспомнил: озерные Луома. Еще тогда, уходя от них, пообещал себе, что вернусь за остатком племени, обреченное на вымирание из-за своей малочисленности. Конечно, возникала проблема с возможной беременностью моих партнерш. Но с этим как-то можно было разобраться не афишируя.

— Санчо, не хочешь снова побывать на озере? — Неандерталец не все понял, пришлось воссоздать мысленный образ озера и нагих амазонок, что дали нам хлеб, кровь и тела.

Судя по выражению лица Санчо, предложение ему понравилось. Лар и Бер молча наблюдали за нами, каждое мое общение с Санчо их умиляло. Поручив Беру предупредить Тиландера, что утром отплываем, отпустил гостей, оставшись наедине с Алолихеп. Египтянка убрала со стола и с печальным выражением лица покорно проследовала в спальню.

— Алоли, что случилось? Тебе плохо?

— Лоа приводила женщину, когда мне было плохо вчера, та сказала, что внутри меня началась новая жизнь, — опустив глаза невнятно проговорила жена.

— Новая жизнь? Ты беременна?! — я вскочил со шкуры, на которую уже успел лечь. Испуганный моим возгласом, в спальню ворвался Санчо, решивший, что мне угрожает опасность. Увидев меня обнаженного, ухмыльнулся и исчез.

— Да, новая жизнь, будет ребенок, — слова давались Алолихеп тяжело, но не из-за ограниченного лексикона. Здесь явно что-то другое.

— Ты поэтому без настроения? Разве новая жизнь — это плохо?

— Макс Са, ребенок, который родился без позволения и обряда со стороны служителей Ра, считается Беж (ублюдок). Беж не имеет никаких прав, их отдают, чтобы они работали гребцами на кораблях или других работах.

— Алоли, мне плевать на твоих служителей Ра, сами они беж. Если кто-то из них посмеет открыть свой поганый рот, заставлю их работать гребцами до самой смерти. А теперь иди сюда, мы просто полежим. И за ребенка не переживай, думаю, ты беременна будущим предком всех фараонов. — Алолихеп не понял слова фараон, но доверчиво прилегла рядом. Несколько крупных слезинок скатило по щекам, но потом она улыбнулась:

— Я благодарна Ра, что ты нас спас, и я твоя жена. Всегда буду тебе хорошей женой и никогда не скажу слова против.

— Все хорошо, девочка моя, отдыхай, — поцеловал ее в макушку, прижимая к себе.

Тиландер нервно расхаживал по пирсу, ожидая нашего прибытия. Когда подошел, понял причину его состояния: ночной отлив посадил «Варяг» на мель, американец говорил пару раз, что дно желательно углубить. Видимо, швартовы не закрепили, и ночной прилив поджал судно к берегу, и в отлив он тут и остался, слегка накренившись, засев в песке. Вокруг него озабоченно копошились члены команды, прилагая глупые и ненужные усилия, чтобы столкнуть его в воду.

— Герман, кто виноват, что судно село на мель?

— Я, потому что не проверил, как надежно зафиксирован швартов.

— Ты не можешь проследить за каждым действием своих матросов, — парировал я, — мне нужен непосредственный виновник.

Виновник объявился сам, с поникшей головой и трясущимися губами от страха, ко мне приблизился молодой парень. Я его помнил, он, как правило, подавал и принимал конец корабля.

— Макс Са, Макс Са, — больше слов парень не произносил. Мне стало его жалко, но и оставлять такую халатность без наказания не стоит.

— Бери лопату и копай в песке траншею, чтобы при приливе это помогло кораблю. — Затем закончил, обращаясь к Тиландеру: — Посади его на весла без смены до самого Кипра, пусть поумнеет. Если за один рейс не поймет, что к чему, пусть посидит несколько рейсов без замены.

— Хорошо, сэр. А ты урод, быстро бери лопату и копай, — парнишку сдуло словно ветром.

Половина корабля находилась в воде. Глубина у кормы около полуметра, провинившийся начал активно работать, отбрасывая мокрый песок в сторону.

— Это, конечно, бесполезно, но в воспитательных целях хорошо, — Тиландер наблюдал, как парень старается.

— Прилив сможет нас поднять? — задержка меня злила.

— Должен, если еще и помочь немного. Людей у нас много, если все станут толкать в высшей точке прилива, «Варяг» снимется с мели. Нам бы немного углубить здесь дно, — снова затянул старую волынку Тиландер.