Лицей. Венценосный дуэт (СИ) - Чернов Сергей. Страница 2

— Каких? — Саша.

— Будь я, например, дочерью президента страны или хотя бы директора Лицея, моего, явно выраженного пожелания могло хватить.

— И что будешь делать дальше? Как ты добьёшься своего? — допытывается Миша.

— Следует кое-что прояснить, — я планирую привести своих клевретов в чувство и сделаю это жёстко, — Давайте сначала определимся. Парни, вы чего хотите?

Они переглядываются, вид недоумённый «разве не ясно». Нажимаю:

— Догадываться я не обязана. Вам надо облечь свои мечты в звуковую форму.

— Мы хотим, чтобы ты училась в нашем классе, — в таких делах Миша первый. Остальные согласно кивают.

— Прекрасно. Ничего не имею против. Но мои желания не совсем совпадают с вашими, — а вот и начинается холодный душ. Очень полезная процедура, между прочим, — Вообще-то я не рвусь учиться именно в ИМ-1.

— Как это? — общее недоумение, которое непонятным образом выражает даже остающаяся по виду невозмутимой Ледяная, доносит Паша.

Привела всех в ступор, пойдём дальше. Человек удивлённый, беззащитен для воздействия. Огорошу их ещё раз, проведу подготовку, а потом будем ставить задачи. Как-то так планирую.

— Вы в курсе, что Вика собиралась бросить Лицей? Может быть, догадывались? — оглядываю лица парнишек, Ледяная по-прежнему невозмутима. По лицам понимаю, что это для них оглушительная новость. Есть попадание!

— Вполне возможно, что всё-таки бросит, — добиваю я, — Если события пойдут в нежелательном направлении.

— И каково это нежелательное направление? — осторожный вопрос Миши.

— Преждевременный вопрос. Перед этим надо пояснить, почему Вика хотела уйти из Лицея, — начинаю довольно длинные объяснения.

По мере моего рассказа лица мальчишек проясняются пониманием. Зёрна падают в подготовленную почву. Не зря я их удивляла, спорить даже не пытаются. Вика по видимости не реагирует никак. Но всем хватает того, что она не возражает и взглядом. Выжимка из всего моего многословия выглядит коротко: девушкам общение друг с другом жизненно необходимо.

— Совершенно не допустимо, чтобы мы попали в разные классы. Я и Вика должны учиться вместе. И меня не интересует на этот счёт ничьё мнение, даже директора Лицея, — в последних словах прорываюсь я, настоящая Катрина.

— И как этого добиться? — первым на этот раз спрашивает Саша.

— Добиться должны вы, всем классом. Вы сами сказали, что хотите видеть нас у себя, — буднично и незаметно ставлю перед ними главную стратегическую задачу.

— Ничего не получиться, — расписывается в полном бессилии Миша, — Ни у вас, ни у нас всем классом.

— Вика, они не хотят за нас драться, — смотрю на Ледяную разочарованно, — Что будем делать?

Я делаю вид, что размышляю, уделяю внимание кофе и мороженому, Вика ждёт. Мальчишки растерянно переглядываются. Время начинать новый раунд.

— Вика, есть идея. Мы вместе уйдём в ИМ-2. Полагаю, они обрадуются, — предлагаю я. Вика молча кивает, не давая себе труда и времени на подумать. Я бы на месте мальчишек была уязвлена.

— Ну, что ж, мальчики! Приятно было с вами пообщаться. Сейчас добьём мороженое и пойдём. Да, Вика? Нам ещё с ребятами из ИМ-2 надо связаться, — моё давление на мальчишек достигает закритических величин. Ни один нормальный мужчина от двенадцати лет и старше такого не вынесет.

— И что, Вика, ты так легко бросишь нас? Свой родной класс? — осмеливается обратиться к Ледяной Королеве Миша. Я ж говорю, он самый смелый.

— Вы ребята хорошие, я без претензий, — начинает Ледяная, — Но вот послушала Дану и поняла, чего мне не хватает. Не будь её, я бы потерпела. Наверное. Просто не понимала, что не так. Теперь знаю, и терпеть не собираюсь.

Парни смотрят на неё удивлённо. Я вопросительно на них, что не так?

— Вика редко произносит больше двух-трёх слов кряду. Только у доски, — объясняет Миша.

— Для женщин лаконизм не характерен, — просвещаю оболтусов, — Это вы её довели. Вернее, отсутствие рядом девчонок, с которыми можно потрещать. С вами она может говорить только о деле.

— И то, больше слушает, — поправляет Паша.

— Дана, я никак не понимаю, как можно перебить решение администрации, — Миша опасается, что мы вот-вот уйдём, мороженое кончается, поэтому торопливо возвращается к теме, — Ты так говоришь, будто это плёвое дело.

— Ох, как же мне всё надоело! — вздыхаю я, — Для того, чтобы чего-то добиться, надо вступить в драку. Почему я, девочка, должна объяснять это мальчикам?

Делаю устало тоскливое лицо и поднимаю его вверх, обращаясь к высшим силам: «посмотрите на этих идиотов».

— Да что мы можем сделать-то?! — почти возмущается уже Саша. Паша вот всё время молчит и о чём-то думает. Интересно, о чём?

— Что делает каждый солдат, вступающий в бой? Никогда не задумывались? А зря, — приходится заниматься элементарным просветительством, — Он ставит на карту свою жизнь. Его ведь могут убить. Он делает самую большую ставку, которую только может сделать человек. Он ставит на карту возможность счастья, любви, возможность увидеть своих детей, пообщаться с друзьями за чаркой вина. Он ставит всё! А что ставите вы? Удивлённый вопрос «А что мы можем сделать»? Такие сирые, убогие…

В моих последних словах столько яда, что Ледяная смотрит на меня с удивлением и восхищением. По виду не скажешь, но я научилась видеть её под огромной толщей льда. Яд в моих словах тоже часть холодного душа, которым я продолжаю их окатывать.

— Дана, а что, по-твоему, мы можем поставить? — Паша — красавчик. Открывает рот только сейчас и сразу выстрел в десятку.

Я отвечаю. Много времени это не занимает. Повисает такая тишина, что Эльвира оглядывается на нас из-за соседнего столика. Я встаю.

— Вот об этом я и говорю. Вы не готовы за нас драться, — тяжело вздыхаю, — Но выигрыш невозможно получить, не делая ставки. Поэтому нас вы не получите. Пойдём, Вика.

Вика, ни слова не говоря, выходит из-за столика, оставив деньги на столе. Когда мы уже готовы уйти, нас настигает умоляющее:

— Подождите, девчонки! Мы же не отказываемся! Но надо со всем классом поговорить, — наперебой голосят парни.

— Говорите, — милостиво соглашаюсь я и в милости своей даю шикарную подсказку, — Только внимательно выслушайте совет и постарайтесь его исполнить. Не говорите с каждым по отдельности и тем более по телефону. Соберите всех вместе. У вас два дня. Если за это время не позвоните мне или Вике, мы выходим на контакт с ИМ-2. Всё понятно?

Дождавшись неуверенных кивков, мы с Викой и Эльвирой лёгкой, но твёрдой походкой покидаем кафе и оглушённых мальчишек.

— А вдруг с ИМ-2 тоже не срастётся? — Вика заговаривает впервые после своего длинного молчания. Моё лицо делается жёстким, из глаз льётся холодная неугасимая ярость, это я — Катрина.

— Тогда, Вика, мы сделаем свою ставку. Неотменяемую. Если мы им не нужны, то и они нам тоже. Ты понимаешь, о чём я? — сквозь мой голос прорывается ликующий звон стальных клинков.

В ледяной глубине вижу искру понимания. И еще восхищение. И восторг. По виду невозмутимо Ледяная кивает. С таким лицом ей только в покер играть. А еще она — молодец! На прощание целую её в щёку. Не отстраняется, но смотрит с лёгким недоумением.

— Не знаю, как мальчишки, но ты — молодец, — озвучиваю свои мысли, — Ты — боец, и это очень хорошо.

Дома Эльвира, которая кое-что поняла, а не дослышанное я ей рассказала, выражала своё впечатление долго и сумбурно. В кратком переводе звучало как «ну, ты даёшь!».

Перед сном додумываю. Вика — боец и это здорово. Нас бы даже и хватило на всё. Но я не собираюсь преподносить мальчишкам себя и Ледяную Королеву на блюдечке. Хотя мы могли бы. Но нет, пусть поупираются. Иначе, зачем они нам?

22 августа, среда, время 10:50.

Аэропорт Домодедово.

Заходим все трое в салон самолёта. Папочка выполнил свою угрозу, увозит нас к тёплому морю. Парни так и не позвонили. Оставила Вике наказ без меня ни с кем, ни о чём не договариваться.