(не) мама для наследника (СИ) - Астахова Яло. Страница 4
Словно почувствовав мой настрой, она ещё больше смущается, заводя меня. Господи, что не так с этой девушкой? Я видел ее без одежды всю, трогал во всех её сладеньких местечках.
А она краснеет, когда я предлагаю ей свою ладонь. Или дело не во мне, а в мыслях, которые я в ней побуждаю? Хм… а вот это уже интересно!
Входим в дом. Валентина Максимовна встречает меня на пороге кухни вся раскрасневшаяся от домашних забот, по дому разлетается аппетитный запах свежей сдобы и кофе – не помню ни дня, когда бы эта милая женщина встретила меня после трудового дня иначе. Завтрак, обед и ужин для нее святое!
Рита бледнеет на глазах и усиленно сглатывает, похоже, от запахов ее мутит. Еле успеваю подхватить девушку на руки, не дав свалиться в обморок на пол.
Валентина Максимовна всплескивает рукам и подбегает к нам. Она встревоженно трогает Рите лоб ладошкой и вскидывает на меня спокойный взгляд. Уверена, что я все решу, и для меня не существует экстренных проблем. Вот, она – настоящий боевой товарищ!
– Валентина Максимовна, приготовьте, пожалуйста, гостевую комнату для Маргариты, лучше на первом этаже! – командую я, и экономка удаляется выполнять мои распоряжения.
Я специально выделил Марго комнату внизу. Жить ей здесь долго, а скоро подъемы по лестнице станут для нее не только трудными, но и опасными.
Позже, когда она вернется к своей жизни, я переделаю эту комнату в детскую.
Я не врал и не кривил душой, когда говорил ей, что для нее ничего не меняется. Для меня она просто суррогатная мать: выносит, родит, ну, может, выкормит какое-то время, и я заберу у нее своего ребенка. Мне не нужна женщина рядом, мне нужен только наследник. Даже девочка сгодится. Я не настолько дремучий, чтобы не знать, кто именно виновен в рождении ребенка того или иного пола.
Присаживаюсь на диван в гостиной с Маргаритой на руках и жду.
Наконец, появляется Валентина Максимовна и зовет за собой.
Несу девушку в ее комнату. Ловлю себя на том, что хочу, чтобы ей здесь понравилось. Убеждаю себя, что просто хочу, чтобы инкубатору моего ребенка было комфортно! Вот, так и надо ее воспринимать – инкубатор и ничего больше!
Осторожно кладу девушку на постель, подавляя в себе жгучее желание воспользоваться ее телом для своего удовольствия. Я же не скот, Рита болеет. Но моему бесстыжему члену по фигу на все. Он чует рядом волшебное лоно Маргариты и рвется туда из штанов.
Но нельзя. Пока нельзя. Потом я обязательно вытрясу из врачей, как и когда можно и в каких позах.
То, что Рита – инкубатор, не значит, что я должен отказывать себе в удовольствии. Да и ей здоровой секс будет полезен. Поможет стать раскрепощённой и уверенной.
Пока же укрощаю себя и сбрендившее либидо – наше время ещё придёт!
Убедившись, что Маргарита дышит, потому что выглядит она пугающе, я выхожу из комнаты, тихо прикрыв за сбой дверь.
Переодеваюсь я мгновенно и отправляюсь на пробежку. Рядом с нашим коттеджным поселком есть отличный парк, где я регулярно бегаю вдали от посторонних, иногда останавливаясь поразмяться на турникетах, которые кто-то расторопный раскидал во множестве в парке. Радует, что об этом месте моего уединения пока не прознали дамочки, и хоть тут за мной не перемещается в кильватере стая наманикюренных пираний.
Бегу по дорожкам так, словно за мной реально гонятся – мне нужно выплеснуть все накопившееся. Я хочу убежать от собственных мыслей. Мыслей о том, что мне хотелось бы, чтобы дома меня ждала женщина. Моя женщина, к которой хочется возвращаться каждый день, но такая же надежная, как Валентина Максимовна! Мне нужна не проститутка для регулярного секса, а надежная подруга, товарищ, единомышленник!
Старею что ли? Откуда во мне все это? Какого хера, Яр? Баба – синоним проблем. Тебе это так нужно?
Чувствуя себя, как выжатый лимон, наконец, сворачиваю к дому. Добегаю до знакомого перекрёстка, уже вижу забор своего жилища… И тут…
Напротив останавливается чёрный гелендваген с тонированными стёклами, пассажирское стекло медленно, с противным жужжанием, опускается. И на меня уставляется равнодушный глаз глушителя.
Моё прошлое догоняет меня.
МАРГАРИТА
Тюрьмы бывают разные, мне досталась технически обстроенная и комфортабельная. Но всего лишь – тюрьма. Моё наказание за грех… который я вроде бы и не совершала.
Сейчас, когда остаюсь одна, вновь прокручиваю недавний разговор в больнице.
Ничего не меняется, Рита. Ты по-прежнему – суррогатная мать.
Почему эти слова так ранят? Так задевают струнки внутри, и те вибрируют жалобно и тревожно. Так похоже на отдалённый плач ребёнка.
Мой малыш, кладу руку на живот и глотаю слёзы. О чём я только думала, когда соглашалась на эту процедуру. Считала, что смогу просто отдать малыша. Легко расстаться с тем, кто рос и развивался внутри меня. Был единым целым.
Сейчас понимаю – не отдам! Просто не смогу. Скорее позволю вырвать себе сердце…
Меня отвлекают голоса, что раздаются внизу. Встаю и, держась за стену, буквально ползу к двери, чтобы высунуться на лестничную площадку и… увидеть её. Яркую, как всполох пламени. Беспощадную, как приговор.
Она смотрит на меня и довольно усмехается.
Я знаю её – она приходила в офис Демидова. Племянница его лучшего друга.
Анжелия Сахарова…
По агентству Ярослава ползали упорные слухи, что они вместе…
А я?..
Стою, вцепившись в перила, и так же цепляюсь за обрывки воспоминаний. В которых, мне казалось, я не была для Демидова просто суррогатной матерью его наследника, просто инкубатором… За мгновения, в которых, как мне казалось, сквозило что-то большее…
Так ведь?
…Ярослав заводит меня в дом. Здесь витает аппетитный запах, но неожиданно меня от него накрывает непроницаемой ватой, поднимается к горлу тошнота, и я мягко и неизбежно проваливаюсь в беспамятство. Но перед тем, как провалиться во тьму, ощущаю, как сильные руки подхватывают меня. Второй раз за день он носит меня на руках.
В себя прихожу в светлой просторной комнате, из окна льется давно уже не утренний свет. Оглядываюсь, но Демидова рядом нет.
Может, удрать, пока есть такая возможность?
Осторожно приподнимаюсь над подушками и понимаю, что такой возможности у меня нет – я отвратно себя чувствую. Слышу, что дверь в комнату тихо приоткрывается и раздается встревоженный женский голос:
– Лучше лежите, Маргарита! – говорящая заходит и предстает передо мной – приятная женщина ближе к пятидесяти, но сохранившая изящество форм и с добрым, по-матерински заботливым лицом. – Меня зовут Валентина Максимовна. Я здесь экономка, – представляется она. – Хотите чего-нибудь? Куриный бульон, оладушек с джемом, компот или сладкий чай с мятой? – быстро поправляется она, заметив, как от упоминания о еде бледнеет мое лицо.
Прошу прохладного чаю с мятой, по уверениям экономки он поможет мне преодолеть тошноту.
Валентина Максимовна уходит за чаем, а я слышу, как хлопает входная дверь.
Ярослав вернулся? Даже не знаю, рада я ему сейчас или нет.
Почему-то от одних мыслей накатывает такая тоска, хоть вой.
За звуком открывшейся двери следуют голоса, которые спорят на повышенных тонах.
Оба – явно женские.
Значит, точно не Ярослав. Любопытство придает сил, и я почти нормально добираюсь до двери, приоткрываю и прислушиваюсь, кто бы это мог быть. Бездумно выхожу из комнаты прямо так – в мятой после беспамятства одежде, немного пошатываясь от слабости. И иду по коридору к лестнице на первый этаж. Сверху видно весь роскошный холл и гостиную с диванами, стеллажами для книг, камином и огромной плазмой на стене.