Я убил Бессмертного. Том 4 (СИ) - "Оро Призывающий". Страница 14

Тут что есть, то есть. Джунсо — то ли в силу малых лет, то ли ещё почему — веровал в Великих Мастеров с таким пылом, какого хватило бы и на десятерых. Эх, его бы энергию да в нужное русло… меня порой корёжило от мысли, сколько хороших людей демоны обратили в свою скотскую веру, превратив этот мир в мир боевого гуро.

И — от мысли, что это же может произойти и с моим родным миром.

— Ему всего тринадцать лет! — клерк пытался противостоять мне логикой. — Его тело ещё не сформировалось до конца!

Ха! Логика была бессильна там, где выступал я.

— Я его учитель! — рявкнул я. — И мне решать, что сформировалось, а что нет!

— Вы берёте на себя ответственность за возможные травмы? — чиновник проводил меня холодным взглядом.

— Почему нет? Я его учитель, и я сам решаю, какой будет его тренировка. Травмы заживут, а опыт останется.

Джунсо немного побледнел.

— Что ж, — кивнул чиновник. — Ладно. Воля ваша. Назовите его имя, и я запишу его в турнир вместе с остальными.

Ещё один успокаивающий жест девушке, которая хотела было что-то возразить. В местные чиновники брали исключительно профессионалов.

— Вот и прекрасно, — уже другим, совершенно спокойным тоном улыбнулся я. — Рад, что мы нашли с вами общий язык, да ещё и так быстро.

***

Что на меня нашло?..

Если честно, я сам не знал. Но догадывался. Меня разозлили те шакалы, ржавшие надо мной час назад.

Даже не Сун Ли. Этот чёртов сукин сын тоже ни во что меня не ставил без каких-либо видимых причин, но он, по крайней мере, выражал своё мнение — своё, а не чьё-то другое! И он был достаточно сильным, чтобы позволить себе это мнение.

Прочие же… они были просто шакалами. Поддакивали и ржали. Всегда терпеть не мог таких. Вот потому-то и ходил злой, срывая эту злость на невиноватом, в общем-то, чиновнике.

Впрочем… я знал рецепт от этой злости. Проверенный, старый метод — тот, что я уже применил прошлой ночью.

Пойти и убить кого-нибудь. Например, одного из этих шакалов.

Особенно в мою память врезался тот, невысокий, но крепкий, как боксёр, с выпученными глазами и ветвистым шрамом через всё лицо. Хотел бы я знать, откуда эти шрамы — получены в боях, или нанесены самому себе в порыве боевого мазохизма?..

Ох уж мне этот мир боевого гуро.

В общем, всё сводилось к тому, что я слишком мало знаю. Общий план был мне более-менее виден, но детали ускользали.

По счастью, схема уже была мне известна и хорошо себя зарекомендовала. Так почему бы не прибегнуть к ней снова?

***

Особняк, что я снял на выданные мне деньги, находился в городе, а потому прилегающий двор территорию имел относительно небольшую. Тем не менее, там вполне могли разместиться десять человек. Юн просто сидел и наблюдал, снова полуприкрыв глаза — кажется, в число его талантов было умение спать разными половинами мозга по очереди, никогда не засыпая на сто процентов. Я прохаживался, наблюдая за учениками, а те деловито и умело отжимались.

И — одновременно с этим отвечали на мои каверзные вопросы.

— Итак, — хлопнул я в ладоши. — Рубеж невозвращения пройден. Вы записаны в турнир для неофитов, и теперь у вас нет пути обратно. Победив, вы покроете себя славой. Проиграв, вы получите репутацию воина — может, пока не самого сильного, но всё ещё отважного, не боящегося выйти на арену и сразиться с врагом. Но если вы уйдёте… то покроете и себя, и всю свою семью несмываемым пятном вечного позора!

Никто не ответил. Все были слишком заняты тем, что отжимались и потели.

— И всё-таки не будем настраиваться на поражение, — продолжил я. — Наш курс — победа! А что нужно для победы? Джиан, ты?

— Сила, — пропыхтел парень. — Сила для тела и стойкость для души.

— Важный момент, — согласился я. — Но я о другом. Дайе, ты?

— Никакой жалости? — предположила девушка.

Я пожал плечами.

— Ну, если твой враг вызывает жалость, значит, он не враг вовсе. Прекрати драться с замёрзшими котятами и одноногими собачками, и выбери кого-то посолиднее. Тэмин?

— Знать противника, — сообщил мне Тэмин, подслеповато щурясь в сторону моей фигуры (очки лежали рядом).

— Бинго! — я хлопнул в ладоши. — И это правильный ответ. А теперь следующий из него вопрос: какие боевые школы вам известны и в чём сила каждой из них?

Отличный вопрос, чтобы узнать что-то, и не подать виду, что ты этого не знал до сих пор.

— Школу Позвоночного Меча не называть, — уточнил я. — О том, что ваши родители уважают её, мне уже известно. Итак?

— Школа Капли Крови, — Юнджи кивнула на Юна. — Главная сила её адептов — в том, что они умеют усиляться не целиком, а направлять Силу в отдельные свои части тела, вплоть до одной капли, отсюда и название.

— Верный ответ, — кивнул я. — Ещё?

Признаться, я думал до сих пор, что Школа Капли Крови — это что-то с магией крови. Но нет — это просто суперсолдаты широкого профиля. Буду осторожнее относиться к Юну.

— Школа Блаженной Боли, — продолжил Хёнсо, и на его лице отобразилось… что-то нехорошее. А может, он просто слишком взопрел от упражений? — Сами влюблены в боль и дарят её другим. С чего-то взяли, что Великие Мастера тоже обожают боль…

С чего-то? Ха! Эти ребята правы. Демоны ещё как её обожают! Причинять, а не испытывать, конечно же — Вальтер свидетель.

— Школа Костяных Осколков, — сообщила Чон. — Дробят кости противника мощными ударами, а затем заставляют осколки двигаться внутри тела.

О. Вот это уже больше похоже на старое, доброе боевое гуро. И, если я правильно разобрался в турнирной таблице, на которую мельком взглянул… Тот шрамированный пучеглазый тип происходил именно из этих. Мощный у него правый хук, наверное.

Что ж.

— Ну, — улыбнулся я, — назвали три штуки. Пока достаточно — остальные разберём потом. А сейчас… закончили отжимания и предлагаю подумать вот о чём. Силу этих трёх школ вы знаете. А теперь подумайте, в чём их слабости, вытекающие из этой силы.

В чём слабость Школы Костяных Осколков, я уже знал. Боксёры, говорите?

Без издалека, и у них не будет шанса нанести удар.

Но детишек всё равно стоит выслушать. Вдруг да у них в числе вариантов появятся другие, тоже неплохие идеи?

В конце концов, как говорится — устами младенца глаголет истина.

Глава 8

— Люк, — Август взволнованно посмотрел на паладина, — ты уверен? Это точно ловушка. А если не ловушка, значит, это что-то ещё хуже!

— Мы оба уверены, — отрезал Люк. — И я, и Сенат.

За прошедшую неделю с хвостиком они оба немного приноровились; теперь голос Сената, раздающийся от лица Люка, не был таким низким и оглушительным, как раскат ожившего грома — но всё равно оставался крайне суровым; заслышав подобный голос, случайные прохожие вздрагивают, птицы срываются с места и улетают, а любители оперы начинают узнавать, где купить билеты.

— Ты же понимаешь, что это именно ловушка! — настаивал Август. — Не можешь не понять!

— Мы понимаем, — а вот это, судя по прорезавшимся хтоническим ноткам, был именно Сенат. — И именно поэтому Мы должны там быть.

— Рыцарь не бежит от доброй драки, — пояснил Люк. — Я не предам Артура Готфрида, но пока я жду его — почему бы не совершить что-то, чему он будет рад?

— Думаешь… перебить их всех там? — Август буквально кожей чувствовал, как плохо всё это окончится.

— Вряд ли учитель обрадуется, если я убью Крейна, — заметил Люк.

— Почему?!

— Потому что он хочет сделать это сам.

А, ну да. Это утверждение действительно имело смысл.

— Тогда зачем ты туда пойдёшь? — всё ещё не понимал Август.

Люк распрямился; гордый профиль вырисовывался на фоне ярких фотообоев, изображающих тропический закат; золотые локоны развевались под дуновением работающего на полную мощность кондиционера.

— Я должен, — вымолвил он, и в этих двух словах чувствовалась вся тяжесть бытия рыцарем без страха и упрёка, паладином света и добра.