Можно и не любить - Иден Дороти. Страница 14

— Ханна…

— Я вам сказала, Грант, меня это не интересует.

— Черт возьми, — грубо сказал он, — вы не можете помолчать и выслушать меня?

— Я не собираюсь ложиться в постель с вами. Я не стану ни вашей любовницей, ни вашей содержанкой.

— Я думал вот о чем, — сказал он, не отводя глаз от ее лица, — о том, о чем мы с вами рассуждали. О неортодоксальных методах, с помощью которых можно завести ребенка.

— Что?

— Вы меня слышали, Ханна. Я говорил о других способах завести ребенка.

— Усыновление? — Она уставилась на него.

— Нет, — нетерпеливо прервал он ее, — не усыновление.

— Тогда ребенок из пробирки? Вы об этом?..

Он отошел от нее, хлопнул руками по перилам, потом повернулся и засунул руки в карманы. Ханна с удивлением подумала, что в первый раз видит Гранта Маклина несколько неуверенным.

— Я не понимаю, — начала говорить Ханна, но его голос, твердый как сталь, прорезался через ее слова.

— Мне не так легко все вам объяснить, — сказал он. — Поэтому я не стану ходить вокруг да около. Я пытаюсь вам объяснить, Ханна, что я хочу, чтобы вы мне родили моего ребенка.

Глава шестая

Ханна откинула одеяло и встала с кровати. Ей было нечего делать. Нужно было только дождаться сантехника, чтобы тот исправил кран в ванной — он немного подтекал. Кроме того, она собиралась набросать уведомление о своем уходе из «Лонгворта, Харта, Хольца и Маклина».

Дрожа от холода, Ханна натянула хлопковую черную водолазку и бежевые вельветовые брюки, пошла в кухню и зажгла там свет. Кухня не была слишком веселым местом. Она была почти такой же мрачной, какой чувствовала себя сама Ханна. Она открыла дверцу полки и достала банку с кофе. Она и не могла чувствовать себя по-иному после событий прошлой ночи.

Накануне вечером она отозвалась о своем бывшем муже, как о человеке, который не успел остепениться. Это было правдой, но лишь до некоторой степени. На самом деле он был настолько зациклен на себе, что на всех остальных ему было глубоко наплевать. Но по сравнению с Грантом он был просто святой.

Ханна насыпала кофе в кофейник и поставила его на огонь.

Что в ней было такое, почему она притягивает к себе таких эгоистов? Хотя, конечно, между ее мужем и Грантом была огромная разница. Ее муж ничего не делал, он просто плыл по течению, надеясь приплыть к заветной цели. Грант? О, Грант ставил себе цель и шел к ней напролом, с силой баллистической ракеты. Маклин всегда добивался того, чего желал. И теперь он желал наследника.

Ханна сняла с огня кофе, который уже закипел и начал переливаться через край. Она налила в кружку темную крепкую жидкость и перешла в гостиную.

Ну и нервы у этого человека! Какая наглость и высокомерие!

— Я хочу, чтобы вы родили мне моего ребенка, — повторила вслух Ханна.

Ханна отхлебнула глоток кофе, поморщилась и сделала еще один глоток.

— Я хочу, чтобы ты отправился к черту, Грант, — сказала она, и ей стало грустно.

Конечно, она должна была ответить ему только так. Ханна вздохнула и села на диван, не выпуская из рук кружки с кофе. Вся беда в том, что у нее не хватило духу ответить ему именно таким образом. Она только уставилась на него с открытым ртом, потом нелепо хихикнула и с изумлением спросила:

— Что вы хотите?

— Я серьезно все обдумал, — сказал он. Потом он расстегнул пиджак, поглубже засунул руки в карманы и начал вышагивать по террасе. Он делал это не нервничая, спокойно, так, как делал это на работе, когда высказывал свои соображения по какому-либо делу. Он все говорил и говорил, а Ханна после первых слов уже больше ничего не слышала. Она решила, что Грант просто сошел с ума.

— До свидания, Грант, — прервала она его на самом важном месте его блестящих рассуждений. Он посмотрел на нее так, что его взглядом можно было убить лошадь.

— Вы слышали хотя бы одно слово из всего, что я говорил здесь? — Он подошел к ней и крепко ухватил ее за плечи. — Вы ничего не слышали, так ведь?

— Это. что, была шутка? Кто знает, каким чувством юмора обладают люди в наше время? — Я сказал, что мне нужен ребенок. Она с ужасом поняла, что он говорит совершенно серьезно.

— Мне нужен сын, — Он пожал плечами, потом добавил: — Конечно, будет неплохо если водится дочка. Наверное, лучше сказать, что мне нужен ребенок.

— Ребенок, — тупо повторила Ханна.

— Да, — нетерпеливо повторил он.

Ребенок. Он требовал его от женщины, которая работала у него. Он говорил об этом так спокойно, будто просил задержаться на часок на работе!

— С годами я старею, — продолжал он, — Скоро мне будет сорок, и если мне суждено быть отцом, настоящим отцом, а не тем, кто сидит в инвалидном кресле, то мне следует поторопиться.

Он продолжал рассуждать, что ей не следует думать, что эта идея возникла у него случайно, что он много узнал о новом, нетрадиционном типе семьи и так далее, до тех пор, пока наконец до нее полностью не дошли его слова Она просто вспыхнула от ярости.

Ублюдок! Крыса! Мразь!

— Ханна! — резко окликнул он ее. — Вы меня слушаете?

— Да, — отрезала Ханна, вырываясь из его хватки, — конечно, я вас выслушала Я слышала самые оскорбительные вещи, которые может высказать только чудовищный эгоист. Самые наглые предло…

— Черт возьми, вы меня не слушали! Я же не предлагаю вам брак или еще какую-то чушь! Я предложил вам…

— Я понимаю, что вы мне предложили, — ответила Ханна, протискиваясь мимо него. — Где телефон?

— Ханна, черт вас побери, подождите!

Но она не ждала. Она вызвала такси и, когда машина приехала, уже стояла на тротуаре. Она категорически запретила Гранту провожать ее домой. Водитель такси и швейцар делали вид, что ничего не слышат. Грант был багровым от ярости.

— Проводите леди до самой двери, — приказал он, всовывая в руку водителя комок банкнот. Потом он развернулся и вошел в здание.

Ханна подумала, поднимаясь с дивана и отправляясь на кухню, что, возможно, в последний раз видела тогда Гранта Маклина. С ее стороны просто сумасшествие появиться на работе в понедельник утром. Она сжала челюсти и снова налила себе кофе. Забудь заявление об уходе. Придется просто послать телеграмму, резкую и лаконичную, с требованием, чтобы он написал нормальную рекомендацию-отзыв о ее работе и сразу же переслал ее с курьером! И пусть попробует не сделать этого. Тогда она сразу же пойдет к Лонгворту, Харту и Хольцу и расскажет им, какой гнусный у них партнер. И пусть он застрелится со всеми своими угрозами!

Прозвенел дверной звонок. Это сантехник с его добродушной улыбкой и бесконечными разговорами. Милый старикан, и обычно она была не против поболтать с ним. Но не сейчас, подумала она, подходя к двери. Она резко распахнула ее и…

На пороге стоял Грант. На нем были выцветшие джинсы, кожаная куртка — и мрачное выражение на лице.

Ханна глубоко вздохнула, прислонилась к открытой двери и сложила руки на груди.

— Вы зря сюда пришли. Мне нечего сказать вам.

— Вам нужно меня выслушать.

— Мне нечего слушать.

— Не будьте дурой, — взорвался он. — Я сделал вам абсолютно законное предложение и…

— Законное? — Она с трудом расхохоталась. — Вы это называете предложением?..

— Да, я предлагаю вам родить мне ребенка. В чем дело, Ханна, вы, что, не можете выговорить эти слова?

— За кого вы меня принимаете? За какую-то машину, которая ждет, что кто-то к ней подойдет и… опустит в нее монетку?

— Какая прелестная аналогия. — Он изобразил нечто похожее на смех.

— Убирайтесь! — Краска залила ее лицо.

— Нет, до тех пор пока вы меня не выслушаете… Вчера ночью…

— Вы слышали, что я сказала? Выметайтесь!! Она отшатнулась, когда он подошел к ней слишком близко и схватил ее за плечи.

— Не уйду, пока вы меня не выслушаете.

— Нет, Грант, это вы меня выслушайте. Я не собираюсь… становиться беременной от вас. Я не стану… племенной кобылой, чтобы родить вам малыша, потому что…