Замок на двоих (СИ) - Маркова Анастасия. Страница 22

Едва он был наполнен, а кружка повешена на крюк, в помещении погас свет, дверь со скрипом закрылась, а шаркающие шаги и вовсе затихли.

Я облегченно выдохнула, кое-как высвободила из заточения руку, все тем же щелчком пальцев зажгла магическую лампу и с улыбкой произнесла:

– Не попались.

Герцог и на этот раз ничего не ответил. Напряженно всматриваясь в мое лицо, он продолжал стоять неподвижно, будто мраморная статуя. Красивая мраморная статуя!

– Пожалуй, я пойду, – с наигранной легкостью произнесла я, намекая его светлости, чтобы освободил путь.

– Два дня, Алексия, – напомнил он, глядя на меня с выражением, которое я назвала бы нежностью, будь оно на чьем-нибудь другом лице.

Еще мгновение – и опекун наконец-то отошел в сторону. Я тотчас сорвалась с места и устремилась в свои покои. Только оказавшись в родных четырех стенах, я почувствовала себя в безопасности. Прильнув спиной к двери, закрыла глаза и постаралась унять учащенное сердцебиение.

– Бездна! – зло выругалась я, когда перед внутренним взором всплыл образ лорда Эткинсона, который не способствовал восстановлению душевного равновесия.

Казалось, я вновь ощущала его дыхание на своих губах, твердость мышц под пальцами, жар ладони на своем плече…

– Тебя как за смер-ртью посылать! – вернула меня на землю Лапка.

В каждом движении любимицы: взмахе хвоста, подергивании усов, переступании с лапы на лапу – читалось негодование. Впрочем, оно улавливалось и в голосе.

– Считай, что за ней и послала, – произнесла я, отлипая от двери. – Отныне я ни ногой на кухню. Тебе надо будет, вот и иди. Я запаслась сухарями.

В подтверждение сказанного потрясла ими в воздухе. Изумрудный комок задумчиво крутанулся вокруг себя и полюбопытствовал:

– И как долго собир-раешься пр-ровести в заточении?

Я подошла к столу, застелила его тремя листами бумаги и достала из мешочка буженину. Ножа в комнате не было. Но разве для меня это проблема? Схватив первое, что попалось под руку, начала колдовать. Я прошептала заклинание, и металлическую линейку охватило серебристое свечение. Сначала очень незаметно, но затем все быстрее он стал превращаться в обычный столовый нож, раскаляясь при этом докрасна. Мне хотелось бросить линейку, приложить ладони к холодной поверхности стола и испытать наслаждение, но я дождалась окончания магической трансформации и только тогда остудила руки.

– Ближайшие два дня. Не меньше! – наконец произнесла я и отрезала кусочек мяса.

Не успел нож коснуться бумаги, как Лапка подцепила деликатес когтем и, сбросив его на пол, с довольным урчанием принялась жевать. Я покачала головой, отрезала еще несколько кусочков буженины, а также краюшку хлеба, соорудила бутерброд и уселась в кресло. Поскольку поужинать мне так и не удалось, не мешало бы подкрепиться. Чем я и занялась, глядя в окно.

– Не знаю, что у тебя там стр-ряслось, но с голоду мы не ум-рем. Я о нас позабочусь, – деловито проговорила Лапка и стащила со стола очередной кусок мяса.

Глава 8

Сегодняшнее утро мало чем отличалось от вчерашнего. В ногах вновь ощущалась непомерная тяжесть, а из огромного одеяла мне достался лишь край, которым невозможно было укрыться. Вдобавок комнату то и дело наполнял странный дребезжащий звук, да настолько громкий, что нередко заглушал пение последних птиц. Видимо, он меня и разбудил.

Раздраженно фыркнув, я приподнялась на локте, чтобы поглядеть, кто доставил мне столько неудобств в столь раннее время. Мои подозрения оправдались. Кайло вновь невообразимым образом пробрался в комнату и занял едва ли не всю кровать. Он спал без задних лап и храпел самым бессовестным образом! Розовато-красный язык был слегка высунут и подрагивал при каждом глубоком выдохе, верхняя губа с левой стороны надувалась при этом, как черный шелковый парус.

Забавное зрелище, но я вознегодовала и на свой страх и риск пнула баргеста. Реакция Кайло меня озадачила. Он лениво приоткрыл глаз, перевернулся на другой бок и снова уснул. Об этом свидетельствовало ровное дыхание и легкое подергивание всех четырех лап.

– Наглость высочайшего уровня, – заключила я, испуская тяжелый вздох, и откинула назад упавшие на лицо волосы.

– А я говор-рила: «Не кор-рми его печеньем, иначе не будем знать, как отвадить отсюда», – донеслось со шкафа ворчание. – Так и вышло. Что будешь делать?

Лапка потянулась, спрыгнула со шкафа на стул и возмущенно уставилась на Кайло.

– Как что? Возвращать хозяину! Но для начала приведу себя в порядок.

Я спрыгнула с кровати, умылась, самостоятельно надела вчерашнее платье и сделала прическу, более сложную, чем обычно. Вместо строгого пучка я заплела две ажурные косы.

– Эй, малыш, ты часом дверью не ошибся? – обратилась я к Кайло, едва был завершен утренний туалет. – Погостил и хватит!

Ответом мне стал широченный зевок, который сменился недовольным бормотанием.

– Давай-давай, поднимайся!

Никакие слова не возымели действия, пришлось достать печенье. «Малыш» тотчас поднял голову, поводил носом по воздуху и соскочил с постели. Резким взмахом хвоста Лапка без слов дала мне понять, что думает на этот счет. Но что поделать? Ради большего следовало пожертвовать малым.

Я учла допущенные вчера ошибки и не разбрасывалась на этот раз выпечкой, а угощала Кайло крайне редко – только чтобы он не потерял интереса.

Все шло хорошо ровно до той поры, пока мы не достигли холла и не подобрались к полупроницаемой стене. Там питомец герцога решил показать мне свой упрямый характер. Усевшись прямо возле границы, он превратился в каменное изваяние.

– Давай же, иди! – проговорила я заискивающим голоском и со всей силы бросила половинку печенья.

Пролетев с десяток дюймов, оно упало на мраморный пол и разбилось на несколько небольших кусочков. Баргест не сдвинулся с места. Тогда я схватила его за ошейник и перетянула на другую половину замка.

Действие возымело эффект: Кайло оказался выдворен с моей территории и теперь озадаченно бегал вдоль невидимой границы. Дело было сделано. Я собиралась вернуться в свои покои и спокойно позавтракать, как мое внимание привлек голос любимицы, отправившейся зачем-то за нами следом.

– Вот так тебе! Будешь знать, как лопать мои печеньки и спать на моей постели!

Стоя на задних лапах, передними она размахивала в воздухе. Странное поведение изумрудного комка заинтересовало Кайло. Он неторопливо подошел к моей любимице, понаблюдал за ней немного, а затем… положил увесистую лапу ей на голову.

Тишину в холле тотчас нарушил оглушительный писк, после чего доигравшаяся Лапка одним пружинистым прыжком взобралась мне на плечи. Ее сердце стучало так часто, что вот-вот могло вырваться из груди. Желая успокоить любимицу, я почесала ее за ушком и протянула печенье. Не сразу, но она все-таки взяла его. Вскоре раздался хруст.

Я перевела дыхание. Ничто так быстро не снимало у Лапки стресс, как лакомство. Вот бы мне так: съел – и забыл! Однако у людей все гораздо сложнее. Хоть маленький инцидент закончился без плачевных последствий, я никак не могла унять сердцебиение. А еще мне было невдомек, как баргест преодолел стену. Она должна была его выпустить и не впустить обратно.

– Интересно, что я сделала не так? – задумчиво произнесла я, глядя на крутившегося возле ног Кайло, который беспрепятственно ходил с одной половины замка на другую. – Если бы линия не была цельной, цепь бы не замкнулась, следовательно, не появился бы и барьер.

– Что-то точно не учла, – раздался напряженный голос любимицы, которая, судя по всему, не обижалась на меня.

Впрочем, она сама виновата, не стоило дразнить Кайло. Однако Лапка не осмелилась бы пойти на такой шаг, если бы не была уверена, что магическая стена убережет ее от баргеста.

Вслед за очередным хрустом печенья послышался нарастающий стук сапог. За пару дней я успела выучить, кому он принадлежал – лорду Эткинсону. Скорее всего, жалобный крик моей любимицы потревожил покой его светлости, который счел своим долгом посмотреть, все ли здесь в порядке.