Встреча (СИ) - Ермоленков Алексей. Страница 29

Не обращая внимания на усталость и боль, мы с братом прорывались вперед, пытаясь ускориться. При этом, пытались не только бежать быстрее, но и увеличить скорость реагирования на нападения противника. И это дало результат. Нам пришлось все же свернуть к одной из пробок, еще не до конца завершенной, чтобы не выдать наши реальные планы, свернув на нужный нам путь.

В почти сомкнувшуюся стену из пушистых комочков, мы с братом влетели вместе, с огромной скоростью размахивая ножами. Как мы и предполагали, без последствий пробиться через не замкнувшуюся живую пробку, мы не смогли. У нас обоих на теле было вырвано несколько кусков плоти. Живот и голову мы защищали особенно, поэтому, там остались только головы, вонзивших в нас свои зубы тварей. А вот, ноги и руки пострадали. Еще я чувствовал, что на правой лопатке у меня отгрызли кусок кожи, пройдясь зубами по кости. Благо кости у нас с братом прочные и сломать или даже откусить их, этим тварям не под силу.

Я думал, что наша скорость снизится после таких травм, но, как оказалось, нет. В результате, мы с Лихтом стали двигаться раза в полтора быстрее, при этом предела выносливости, мы так и не достигли. Мы продолжили прорываться. Сейчас, я вновь бежал позади Лихта. Отбиваясь от мелких монстров. Я то и дело поглядывал за спиной брата и кое, что заметил. Раны, которые оставили эти твари еще возле зала, откусив куски кожи, стали покрываться новой тонкой кожей. Раны Лихта затягивались. Я вспомнил, как, у меня возле выхода из зала одна из тварей откусила небольшой кусочек кожи с икры на левой ноге. И в очередном прыжке, я все же сумел бросить мельком взгляд на свою рану. Ее затянула новая тоненькая кожа. Значит, наша регенерация тоже повысилась. Но уже не в полтора раза, как скорость, а раза в три.

— У нас повысилась не только скорость, но и регенерация. — сказал я брату.

— Я заметил. — ответил тот, в очередной раз разрубая три пушистых комочка, что летели в него.

— Это происходит в моменты повышенной опасности. Наши тела реагируют на смертельную опасность и повышают свои способности, для того, чтобы выжить.

— Предлагаешь свернуть к пробке? — догадался Лихт.

— Да. — ответил я.

Брат, больше не говоря ни слова, свернул в сторону ближайшей стягивающейся пробке. На этот раз перед прыжком все очень сильно замедлилось. Я, брат и шестилапые зубастики стали невероятно медленными. Однако мы с Лихтом все же были быстрее. Мы разогнались, что было мочи и, оттолкнувшись, вместе полетели в стену из меха и зубов. Я видел в этой стене все. Расположение тварей, где у них рот, где лапы, кто-за кого держится. Ну и, разумеется, при подлете я уже точно знал, кого в стене надо разрубить, кого проткнуть, а в кого влететь всей своей массой, чтобы получить минимум повреждений. Я принялся тыкать и рубить тварей, на пределе своих возможностей и предел мой снова вырос.

Я заметил, что Лихт тоже действует по тому же принципу, что и я. Вместе мы влетели в живую стену и пробили ее. Пушистики разлетелись в разные стороны.

— Ускорение восприятия. — сказал Лихт, когда мы приземлились.

— Да. — ответил я, вырываясь вперед. Мы уже достаточно близко подобрались к выходу, поэтому, решили больше не рисковать и свернули в тоннели, по которым и должны были попасть на свой уровень. Там пробок эти существа создавать не стали, решив, что мы полностью отмели тот путь и не станем поворачивать назад, чтобы выйти туда, откуда мы пришли.

Из прохода мы буквально вылетели, отрезав веревку, которая удерживала сетку с противовесом. Сетка с камнями рухнула вниз, выкидывая нас наверх. Мы оказались на щите, приделанном к потолку. Здесь ни кротокрысы и дургАны нас не достанут.

— Ты понял, почему они перестали за нами гнаться? — спросил Лихт.

— Нет. — ответил я. — Я только заметил, что они ко входу приближаться не стали, но по какой причине, я еще не понял.

Мы несколько часов просидели на щите под потолком, внимательно прислушиваясь, нет ли за нами погони. Но никто так и не появился. Даже дургАны сюда не шли. Добравшись к нашему жилищу, мы опять встретили пару дургАнов разведчиков. В этот раз, расправа над ними была уж слишком легкой. Мне они показались новорожденными щенками. Такими же медленными, не поворотливыми и беззащитными.

Первым делом, мы помылись и промыли свои раны. Внимательно рассматривая, как регенерируют наши тела. У нас даже откусанные мышцы вырастали заново, предварительно покрывшись тонкой, прозрачной пленкой молодой кожи. Долго наблюдать мы не смогли, нас дико потянуло в сон и мы просто вырубились.

Проснулся я от того, что невероятно проголодался. Я был готов съесть, хоть дургАна, хоть того великана-шестилапа. Я огляделся по сторонам и увидел Лихта, вгрызающегося в большой кусок жаренного мяса. Рядом с ним стояло блюдо с большим количеством жаренного мяса, овощами и лепешками. Я быстро метнулся к нему за стол, схватил со стола огромный кусок жаренного кротокрыса и вцепился в него зубами так, что по подбородку потек жир.

— Ну и горазд же ты поспать. Я проснулся, поохотился и уже приготовил еду, а ты только встал. — сказал Лихт, доев свой кусок и потянувшись за следующим.

Я дожевал и ответил:

— Регенерация отняла очень много сил. Понадобился длительный сон. А вот, как ты не сожрал кротокрыса прямо там, я не понимаю. Жутко есть охота.

— Ты помнишь, чему нас учил наставник? Самоконтроль — это то, что нас отличает от животных и тварей. Человек должен оставаться человеком всегда.

Я задумался. Потом встал, помылся, достал тарелки, ложки, ножи и сервировал стол. Лихт, глядя на меня, тоже встал и помылся. Затем, мы присели за стол и приборами, как и положено дворянам, по правилам этикета, принялись трапезничать. Не спорю, мне жуть, как хотелось растерзать эти сочные куски мяса, но наставник прав и волю надо воспитывать в себе с детства.

Отъевшись, как следует, мы залезли в купальни. Высыпали между ними камешки и принялись играть, продумывая варианты стратегий нашего отступления. Мы часто так делаем. Наставник называет это «работа над ошибками». Очень помогает и развивает. Многие ошибки после таких игр мы больше не совершаем. Да и в этот раз, я уверен, мы выбрались только благодаря тому, что научились быстро и правильно принимать решения.

После купален, мы плавно перебрались за стол, на котором и продолжили игру в камешки. За сегодняшний день мы нашли, как минимум три более подходящих решения отступления. И если бы мы приняли более правильные решения, мы бы смогли усилить себя еще сильнее. За все время игры, раскладывая камешки, мы не произнесли ни слова. После того, как один из нас клал камень, второй уже четко понимал, какие правила хочет добавить его брат. Ведь, в зависимости от того, куда клался камень и тех данных, что мы собрали, становилось понятно, что символизирует этот камень и, в зависимости от цвета, формы, веса и расположения становится ясно, какие новые правила появляются в игре. Или же становится ясно, что именно символизирует этот камень, если никаких правил он не меняет и не добавляет.

Через три круга наш зал был заложен камнями разных цветов, форм и размеров. Основная картина вырисовывала карту следующего уровня, на котором мы побывали. А вот несколько десятков отдельных картин, Нужны были для того, чтобы разобрать ту или иную состоявшуюся или возможную битву. Мы осмотрели все еще раз.

— Да. Ты прав. Не стоит их уничтожать полностью. Можно оставить их, как тренировочный полигон. Даже если у них есть способности, о которых мы не знаем, то учитывая формы и размеры их тел, мы предусмотрели максимальное количество самых опасных из их возможных способностей. Вопрос состоит лишь в том, а чем мы собственно сжигать их будем? — сказал Лихт.

— Вот тут — засада. Если использовать обычную горючую смесь в кувшинах, то кислород на том уровне очень быстро закончится. Магический огонь мы использовать не можем, поскольку магией не владеем. Надо посоветоваться с наставником. Предлагаю сходить сегодня ночью к нему и позвать его к нам. А пока давай достанем несколько экземпляров и рассмотрим их более детально. — ответил я.