Девушка с секретом, или Убей моего мужа (СИ) - Романова Архелая. Страница 31

— М-да, — протянула Тина. — Ты, конечно, извини, но твой брат — идиот.

Марта только махнула рукой и поднялась из-за стола.

— Я пойду знакомых обзвоню. Надо же похоронами заниматься…

Марта ушла, а Тина подсела ко мне поближе.

— Что-то не сильно она по брату убивается, — заметила я. Тина хмыкнула.

— Виталик ей знаешь сколько нервы трепал? Он же придурком был. Играл постоянно, деньги как в унитаз спускал. Если бы не Гриша, Виталька бы давно уж на тот свет отправился.

— Все равно, — засомневалась я. — Не по-божески это.

— Слушай, какая нам разница? — разозлилась подружка, а я напомнила:

— Так его Валевский убил. Стало быть, есть разница.

— Лучше подумай, что делать дальше, — сурово проговорила Тина.

— С кем? С Валевским?

— Тьфу на тебя. Ребята на базу поехали, надеюсь, найдут этого гада. Ты про Глеба подумай, Полька. Осерчал он на тебя.

— А мне-то что, — рявкнула я. — Пусть злится.

— Так нельзя, — Тина была настроена решительно. — Мой брат втюрился по самые уши, а ты нос воротишь. Обманывала его вон сколько, и в стороне держала.

— Я ему ничего не обещала, — сказала я, а сама засомневалась. Тинкины слова породили бурю чувств в моей душе, и уже через пять минут я серьезно начала размышлять о том, что поступила с Глебом некрасиво. А Тинка, лиса, так и капала мне на мозги:

— Мой брат ради тебя на все готов… И под пули, и в огонь… Человека вон убил…

— И это плохо, — промямлила я. Собственные слова казались неубедительными, и я решила сбежать. — Пойду, полежу чуть-чуть.

— Здрасте, — развела руками Тина. — А мне что прикажешь делать?

— Еду готовь, — злорадно ответила я. — Вот приедет твой Макс, а у тебя ни крошечки. Как ты мужчину собралась завоевывать? Дурында.

Оставив Тину хлопотать на кухню, я направилась в комнату, которую именовала своей, но на половине пути остановилась. Ключ жег карман моих джинс, а противный голосок в голове настойчиво советовал заглянуть в комнату Глеба.

«Одним глазком посмотрю, и все», — решила я. Дверь тихонько отворилась, и я оказалась в спальне, оформленной в синих тонах. Обстановка была спартанской: кровать с темным покрывалом, голубые шторы, массивный шкаф, стол и стул. На этом предметы мебели заканчивались. Оглядев серые обои и пушистый черный ковер на полу, я присвистнула. Судя по всему, на себя любимого Глеб не скупился: все вещи были дорогими, но элегантными и чисто «мужскими». Подойдя к столу, я дернула первый ящик. Бумаги. Во втором оказались тоже разные бумажки и несколько мелочей: ручки, разряженный планшет, зарядник и визитки. На третий раз мне повезло. Дернув нижний ящичек, я извлекла на свет Божий черную тоненькую папку, и немедленно сунула туда свой нос.

«Харитонова Полина Юрьевна, год рождения… Прописана… Проживает… Отец — Харитонов Юрий Валерьевич, мать — Харитонова Инга…».

Бегло пробежав по содержимому папки глазами, я наткнулась в конце на дату. Отчет был сделан в конце прошлого месяца, стало быть, около двадцати дней назад. На белой бумаге черным были скупо выведены все сведения обо мне: где родилась, где училась, информация о родственниках. Фотографий не было, и слава Богу. Помимо папки, в ящике обнаружился пистолет.

Получается, Тина в своих утверждениях была права. Глеб решил все взять в свои руки, и разузнал мою подноготную перед тем, как начать ухаживать за мной? Но почему он тогда не действовал? Нет, интерес Глеба я замечала всегда: как он смотрел, ненавязчиво предлагал свою помощь, подвозил пару раз до дома. Но никогда Глеб не приглашал меня на свидания! И словом не обмолвился о ярой симпатии ко мне.

Засунув папку обратно, я выскользнула из чужой спальни, заперев ее на ключ. Дальнейшие часы прошли в скуке: я читала книжку, Марта без остановки разговаривала по телефону, решая организационные моменты, а Тина увлеченно ругалась на кухне, поставив перед собой цель: приготовить самое вкусное в мире блюдо. А точнее — борщ.

— Почему борщ? — спросила Марта, на мгновение отлипнув от телефона.

— Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, — подняла вверх указательный палец Тина. Палец был красным от свекольного сока. — А путь к сердцу русского мужчину — через борщ.

— Так это же украинское блюдо, — удивилась Марта, и тут же получила шлепок кухонным полотенцем.

— А ты не умничай. Украинское или нет, мне пофиг. Главное, чтобы Максу… Ребятам понравилось.

Марта пожала плечами, и вернулась к своему телефону, а Тинка задумчиво мешала ложкой розовое варево в кастрюле.

— Попробуй, — ткнула она в меня ложкой. Я недоверчиво принюхалась: запах был вроде ничего.

— Пробуй, — с угрозой повторила Тина, и я повиновалась. Язык обожгла горячая жидкость и вскоре в какофонии вкусов я смогла распознать картошку, томаты и перец. Много перца. Поперхнувшись, я закашлялась и ринулась за водой.

— Не понравилось? — огорчилась Тина и хлебнула свое варево. Глаза подруги округлились, а сама она стала похожа на филина. — О-о-о!

— Боже мой, — вторила я, жадно глотая водичку.

— Что это с вами? — на кухню вошла Марта и с подозрением уставилась на наши перекошенные лица.

— Суп, — выдавила я. — Переперчен.

— Сильно?

Не дожидаясь ответа, Марта решительно зачерпнула булькающий суп, и отправила ложку в рот. Мы с Тинкой замерли: я — с бутылкой минералки, она — с пакетом молока.

— Сильно, — вынесла вердикт Марта, скривившись. — Есть невозможно.

— И что делать? — запаниковала Тина. — Может, укропчику?

— Дура что ли? — рявкнула Марта. — Лей еще воду.

— Надо риса насыпать, — вклинилась я.

— В борще не может быть риса.

— Надо в марлю завернуть.

— Лучше целую картошку положить, она перец впитает.

— Нет, лучше сахар.

Споря до хрипоты, мы не заметили, как входная дверь открылась, и в кухонном проеме возникло удивленное лицо Гриши.

— Что за сыр-бор, девчонки?

Мы разом замолчали и уставились на Григория. Пользуясь моментом, тот полностью вошел на кухню, а следом за ним появился недовольный Мирон и веселый Макс.

— Пахнет съестным, — радостно оповестил он. — Что это у вас? Борщ?

— Ага, — кивнула Тина с несчастным видом. — Только он немного…

— Островат, — нашлась я. — Это по особому рецепту.

— Да, — защебетала Марта. — Мексиканский борщ.

— Надо пробовать, — потер руки Гриша и сел за столом. — Мирон, Макс, присоединяйтесь.

Взгляд Ворона метнулся к ополовиненной бутылке минералке, затем — к пакету молока, и наконец, посмотрел в мои честные глаза.

— Спасибо, но я откажусь, — ухмыльнулся Мирон.

— А я угощусь, — заявил Макс, от чего Тина побледнела. Дрожащими руками разлив суп по тарелкам, подруга поставила их перед гостями и шмыгнула к раковине, а мы с Мартой во все глаза уставились на мужчин. Радостно улыбаясь, Стрелок засунул целую ложку борща в рот, и задумчиво прожевал. Гриша повторил его маневр, и моментально покраснел.

— Кто готовил? — поинтересовался старший Бельский.

— Я, — призналась Тина дрожащим голосом. — Невкусно?

— Э-э-э… Необычно, — выдавил Гриша и мученически съел вторую ложку.

— А по мне, так очень вкусно, — заявил Стрелок, и с удвоенной силой заработал ложкой. Я затаила дыхание, а Тина в изумлении открыла рот, наблюдая, как стремительно пустеет тарелка Макса.

— Марта… — проблеял Гриша, поглядывая на свою порцию. — Кажется, ты хотела о чем-то поговорить?

— Ага, — кивнула Рузина, сообразив, что ненаглядного надо спасать. — Пойдем.

Из-за стола Бельский вылетел пулей, а я тихонько спросила у Мирона:

— А где Глеб?

— На базе остался. Следов Валевского там нет, но на всякий случай решили оставить ребят. Мало ли, — равнодушно отозвался тот. — Макс, если ты насытился, то поехали. Еще полно дел.

Подмигнув Тинке, Стрелок направился вслед за братом, и мы остались вдвоем.

— Слушай, он все съел, — растерянно сообщила подруга.

— Вижу.

— И даже не поперхнулся.