Цивилизации - Иевлев Геннадий Васильевич. Страница 15

– Подобранный… назад… хр-р-р, ирру-и-и пришел на… и открыл глаза. Бит… жизнь завершилась хр-р-р с-ш-н. Выяснения ли… хр-у-у продолжаются. Хр-п-хр-рр-р сообщи… номер.

Виктория поднесла руки к лицу и не отрываясь смотрела на изнеможенное, крайне худое и грустное лицо мужчины, показываемое на экране. Его губы были столь плотно сжаты, что превратились в едва заметные ниточки, ни один мускул лица не вздрагивал, словно это было не лицо человека, а искусно сделанный гипсовый слепок. Большая белая полоса пролегающая через весь его лоб, явный след от очень сильного удара, придавала человеку глубоко задумчивый вид и лишь глаза, едва заметно подрагивающие и излучающие не естественный блеск, придавали его лицу живой вид.

Виктория не могла вспомнить это лицо, но глаза. Она их помнила. Она помнила эти глаза уже почти пятнадцать лет.

То умные и задумчивые, то ласковые и нежные, то искрящиеся и зовущие, они часто в ночной тиши вглядывались в ее лицо. Она протягивала руки к ним, пыталась потрогать их в темноте, как прежде, обводя своими пальцами вокруг них, трогая едва уловимые складочки, разглаживая брови и вглядываясь в глубину их взора, пытаясь прочитать то, что было недосказано словами, выражено легким жестом или мышцами лица. Но по началу, всегда натыкаясь на пустоту, она прогоняла их, а потом, уже привыкнув к их видению, лежала без движений и мысленно или шепотом разговаривала с ними, делясь своими печалями и радостями.

Слезы крупными каплями покатились из ее глаз и, оставляя блестящие следы на щеках, падали к ее ногам, разлетаясь мелкими фонтанчиками брызг в разные стороны.

Дверь холла широко открылась и в нее вбежала симпатичная девушка с густыми прядями пышных, роскошных, каштановых волос, падающих ей на плечи и спину.

– Мама, мама!

Увидев окаменевшую мать, с блестящими следами на щеках и застывшим взглядом, направленным в экран телестерео, она, осторожно ступая, подошла к стереоэкрану и заглянула в него.

– Кто это, мама? Я его не знаю. – Брови девушки взметнулись вверх, она быстро переводила взгляд с экрана на мать и наоборот и ее волосы, бурными волнами, метались по ее спине и плечам.

– Ты не права Леночка. – Виктория протянула руки навстречу девушке.

Елена протянула свои руки к матери и, шагнув к ней, положила голову на ее плечо.

– Ты не права дочка. – Виктория провела рукой по ее роскошным волосам. – Ты когда-то очень любила играть с этим дядей и он тебя очень любил. Он высоко тебя подбрасывал вверх, так высоко, что ты закрывала глаза, плотно сжимала свой ротик и широко расставляла ручки, а когда он тебя ловил, заливалась своим чудесным веселым смехом и требовала, чтобы он повторял это снова и снова. Тогда я, боясь, что он уронит тебя, подходила к вам и пыталась отобрать тебя у него, а ты так крепко вцеплялась ему в шею, что никакими силами невозможно было вас разъединить.

– Так скорее же скажи мама, кто это? – Елена отстранила свое лицо от плеча матери и вновь взглянула на экран.

– Это Марк. – Тихо выговорила Виктория. – Марк Лесич. – Ее плечи задрожали, она закрыла глаза и еще более крупные капли слез беззвучно покатились по ее щекам.

– М-марк? Мой второй папа? – Девушка посмотрела на голографическую статую молодого человека, стоявшую около стены и вновь перевела взгляд на экран, с которого уже исчезло изображение мужчины и недоуменно пожала плечами, эти два лица были совершенно не похожи.

– Ах, мое солнышко. Столько лет прошло. Он наверное столько пережил! – Виктория смахнула ладонями слезы со своего лица. – Он так хотел стать твоим папой, но… – Она опять вздрогнула.

– Мы его найдем, мама. – Девушка легонько тряхнула мать за плечи.

– Теперь мы его обязательно найдем, дочка.

Виктория взяла в свои руки щеки девушки и заглянула в ее глаза. Четыре слезы одновременно упали на пол.

В постоянных раздумьях о том, как ей выбраться на Землю, Виктория провела несколько дней. Не придумав ничего путного, она решила обратиться к отвергнутому ею высокопоставленному домогателю. Она набрала код на коммуникаторе.

– Мне нужен начальник колонии. – Виктория внимательно всматривалась в лицо мужчины на экране коммуникатора.

– Почему обязательно начальник колонии? – Голос секретаря начальника колонии Хроны Годена Ада, выдавал его крайнее раздражение. – Да и кто вы такая, чтобы его беспокоить по пустяковым вопросам?

– Я Виктория Козлова. – Назвала себя Виктория, хотя она прекрасно знала, что Годен Ада, ее превосходно знает. – Мой вопрос очень серьезный и его сможет решить только лишь Вальтер Грюнфельд и больше никто.

– Знаю я ваши вопросы. – Щека секретаря дернулась. – Из меня все стараются сделать полного идиота. На планете уже достаточно компетентных органов, чтобы решить любой вопрос. Я уверен, что вам стоит обратиться еще к кому-либо.

– Я могу лично прибыть в управление и там дождаться встречи с ним. – Голос ее сорвался, в глазах блеснула молния.

Лицо секретаря исчезло, Виктория с минуту вглядывалась в пустой экран.

– Ах ты мерзавец! – Тихо прошептала она и, приподняв коммуникатор, хотела запустить им во что-либо.

– Я тебя слушаю Виктория. – Неожиданно проговорил коммуникатор и его экран неожиданно вспыхнул разноцветием света. – Что такое? – Глаза Грюнфельда метнулись по экрану.

Виктория замерла, сердце ее вздрогнуло. Наконец она совладала с собой и повернула экран к себе.

– Мне нужен отпуск на год или два. – Без предисловий, выпалила она скороговоркой.

Глаза начальника колонии стали заметно больше и застыли в неподвижности. Молчание с обеих сторон затягивалось. Наконец Грюнфельд повернул голову в сторону, его взгляд упал вниз. По легкому подергиванию головы было заметно, что он что-то ищет в компьютере. Наконец он дернул плечами и вновь поднял взгляд на Викторию.

– Еще же не прошло и двух месяцев, как ты была в отпуске. Ты отдыхала сорок пять дней, если компьютер не врет.

– Не врет. – Виктория тяжело вздохнула. – Но мне сейчас нужен более длительный отпуск. На два года, может быть на три.

– Час от часу не легче. – Грюнфельд отшатнулся от экрана коммуникатора. – Три минуты назад был год, уже – три, еще через три минуты будет пять. На тебя так поле мертвого вихря начало действовать?

– Нет. – Она отрицательно покачала головой. – С вихрем все в порядке: тих и неподвижен.

– В таком случае сейчас ничем помочь не могу. Ты сама рвалась к этому мертвецу, чуть ли не внутри него сидишь и вдруг решила все бросить. Сколько усилий затрачено на исследования, сколько денег ушло на оборудование. Через полгода с Земли придет новый комплекс аппаратуры. Весты должны вот-вот доставить супер скафандр, в котором ты собралась проникнуть вовнутрь его и вдруг такой поворот. Я просто в недоумении. Нет, не могу я сейчас удовлетворить эту твою блажь. Не могу! – Он похлопал ладонью по груди. – Это значит свернуть на пять лет все исследования. Да и зачем тебе нужно столько времени? Я подумаю как увеличить продолжительность твоего очередного отдыха, может быть даже в два раза. А сейчас нет и все! Разговор окончен!

– Нет не окончен. – Виктория со злости скрипнула зубами. – Мне нужно сходить на Землю.

– На Землю? – Начальник колонии так подался вперед, что весь экран коммуникатора заняли его глаза. – Тебе определенно нужен врач. – Он отстранился от экрана и покачал головой. – Может быть ты хочешь сбежать от сюда? Виктория, твоя затея абсурдна. От нас легче попасть на Весту, чем на Землю. Может быть и в самом деле на тебя действует это чертово поле? – Он неопределенно пожал плечами.

– Там, там… – Плечи Виктории вдруг начали вздрагивать, голос пропал. – Там мой муж. – Едва слышно произнесла она.

Глаза ее сильно заблестели и не в состоянии удержать в себе неожиданно появившееся большое количество влаги, они сконденсировали на нижних ресничках большие капли слезинок, которые не удержавшись, начали скатываться вниз по щекам.

Челюсть Грюнфельда отвисла.