Вернуть наследие (СИ) - Тори Ева. Страница 34

Подруга покраснела и закивала.

— Если бы он не пришел, никогда бы не решился предложить мне вступить в отношения.

Как официально, однако!

— А ты что?

— Согласилась. Не знаю, правильно ли я сделала, но он всегда мне нравился… Он такой смешной…

Я представила картину: хмурая, серьезная Тора-отличница и раздолбай Джо, который постоянно попадает в казусные ситуации, а рубашка никогда не бывает заправленной. Пожалуй, да, они будут смотреться очень интересно.

Сев рядом с подругой, я ее обняла и положила голову на плечо.

— Я за тебя очень рада, подруга, — сказала искренне, а у самой почему-то выступили слезы. — Надеюсь, эти отношения принесут тебе только радость и любовь.

— Спасибо! — всхлипнула Тора. — А куда ты пропала? Пришла только ближе к обеду… — говорила она с большим намеком на то, что мне явно не отвертеться. Если раньше я думала, что готова к подобным вопросам, то сейчас понимаю, что даже не знаю, как соврать.

— Тора, — голос предательски дрогнул. — Я потом все расскажу, хорошо?

— Он обидел тебя? — резко спросила подруга.

— Нет, все хорошо. Все очень сложно.

— Кто он? Кто-то важный? — подруга всегда была обезображена интеллектом и если она догадается о Резерфорде, я не удивлюсь.

— Потом, — улыбнулась, погладив ее по рыжим кудрям. Укладывает она их все также красиво, как я и показала при нашем знакомстве.

— И еще кое-что… Меня Джо позвал на бал, ты же не обидишься на меня? — рыжая смотрела на меня обеспокоенно.

— Нет конечно! — резко ответила, а потом счастливо улыбнулась, искренне радуясь за подругу. — Я за тебя очень рада, правда! Иди и даже не думай обо мне.

— Спасибо, Кристалл, — Тора улыбнулась мне доброй, счастливой улыбкой. Я видела, сколько любви и нежности в ее глазах.

Я поняла, что в моем мире у меня не было такой подруги. Мы с ней дополняем друг друга. Я чувствую в ней благодарность за то, что я показала ей, как она может выглядеть, за то, что она стала уверенней. И даже наша вчерашняя пьянка обернулась для нее лишь положительно.

И я благодарна ей за все. В первую очередь — за нашу дружбу. Она во многом помогала мне, освоилась я быстрее лишь благодаря Торе.

Подруга оставила меня одну. Я заставила себя отвлечься от всех мыслей и сесть за домашние задания. Получалось плохо, но скоротала время до вечера. Проведала Малыша, а потом в потемках направилась в библиотеку, надеясь, что мой маленький хитрый план сработает.

— Чего тебе на ночь глядя? — прокряхтел старик.

— Надо подготовить доклад по истории… Тема «Короли и королевы».

— Хм… — старик нахмурился. — Я знаю, что тебе может помочь, — его глаза стали светиться, а в руке появился фолиант. — Держи. Но верни.

— А я прямо здесь почитаю. Могу пройти в дальний читальный зал? — прижала к груди книгу.

— Проходи, — махнул на меня рукой старик.

Я тихо прошла в тот зал, где часто стало проводить время с мастером. Сердце вновь кольнуло — даже не знаю, будем ли мы теперь общаться с ним… Я положила книгу на стол и выглянула из-за стеллажей, чтобы убедиться в том, что за мной никто не следит, а старику плевать, что я здесь буду делать. Оказалось пусто и тихо. Пролистала книгу и поняла, что про Гарлендов, изгнанного короля и королеву, здесь не сказано почти ничего. А если и говорится, то таким образом, что сомнений не возникает — престол они заняли не по праву и держали его веками незаконно. А истинные короли — Кьярини. Но должно же быть хоть что-то?

В библиотеке все разложено по темам и сначала нужно найти шкафчик, где хранятся книги по истории. На самых видных местах книги о Гарлендах вряд ли найдутся, поэтому нужно искать внизу. Опустившись на колени, я стала изучать каждую запылившуюся книжечку, но пока все было без толку. Одна, вторая, шестая, десятая… И везде одна и та же песня — ода о Кьярини. Я потратила на поиски уже порядка сорока минут и все было тщетно. Книги повторялись, что-то было вообще не из этих полок. А библиотека огромная, как найти иголку в стоге сена?

Маленькая книга привлекла мой взгляд не сразу. Я сидела, прислонившись спиной к шкафчику, вся в пыли и поту. Что-то мной подвигло — и я схватила книжку быстро. Замерла, когда увидела знак истинного короля на обложке. Руки затряслись, а сердце учащенно забилось. Открыла первую страницу — история возникновения этого знака.

«Ходит поверье, что в крови у Гарлендов есть кровь василисков, от чего из поколения в поколение им передается дар повиновения.»

Когда я прочитала эти слова, книга выпала из моих рук. Я просидела молча, приходя в себя, еще с десять минут. И только после этого продолжила чтение.

«Гарленды были отменными воинами — меч был продолжением их рук и боевые искусства были им подвластны».

— Что ты здесь делаешь? — я резко захлопнула книгу и прижала ее к груди. Растерянно и испуганно посмотрела на Резерфорда, который стоял в метре от меня, сложив руки на груди. Насколько долго он здесь? Что он успел увидеть? Он отправит меня на казнь?

— Читаю, — сипло ответила.

— Покажи, — мастер протянул мне руку, чтобы я отдала ему книгу.

— Вот еще, — фыркнула, поднимаясь с пола. Я пыталась сделать непринужденный вид, но саму трясло, как от холода. Почувствовала ужасный озноб. — Это мои женские секретики, — и пошла прочь.

— Секретики, значит, — усмехнулся мужчина, хватая меня за руку. Я удивленно обернулась на мастера.

— Что вам нужно? — спросила хмуро. — Никто не знает, мастер Резерфорд. Между нами ничего не было, я это помню. Не переживайте — я не Амалия, бегать и докучать не буду. Мои чувства не помешают вам жить и пьяной я к вам больше не приду. За что прошу прощения еще раз. Мне действительно стыдно.

Мастер медленно, нехотя отпустил мою руку. Я продолжила смотреть на него, ожидая хоть что-нибудь в ответ. Мое сердце надеялось, что прямо сейчас он схватит меня и поцелует. Крепко и нежно, признается, что давно влюблен и просто боялся своих чувств. Но Резерфорд медленно кивнул и мое сердце ухнуло в пятки и разбилось на тысячи осколков. Непрошенные слезы выступили у краешка глаз, за что я возненавидела себя. Не моргала, чтобы он не увидел эту чертову влагу.

— Ректор просил передать, что тебя будет ждать аудиенция с королем. Это важное мероприятие, поэтому я должен провести с тобой инструкцию, как следует вести себя с ним. Присядем? — мужчина кивнул на стул. Я послушно присела, зажав тонкую книжку между ног. Это не утаилось от мужчины, но он не стал никак комментировать мои действия.

— Я вас внимательно слушаю, — сказала приторно-ласково, опершись подбородком о руку.

— Не ерничай, Кристалл. Это серьезно.

— Для вас все серьезно.

— Ты права. Для меня — серьезно все, — под его взглядом я стушевалась и почувствовала себя маленькой нашкодившей девочкой. — В первую очередь, ты приветствуешь короля глубоким книксеном. Не разговариваешь, если он не задает тебе вопросов. Не ерничаешь, как со мной.

— А вы король?

— Как минимум — твой преподаватель, — резко оборвал он меня. Я закрыла свой рот, но глаза от него не отвела. — Не ерничать, отвечать не просто уважительно, а уважительно в десятикратном размере. И еще кое-что… — мужчина понизил голос. — Не вздумай проболтаться о своей силе.

— Как раз собиралась это сделать, — ответила язвительно. Мастер тяжело выдохнул, на мгновение прикрыв глаза.

— Как с вами, с детьми, тяжело… — сказал он скорее себе, нежели мне.

— Мы закончили? — холодно спросила я, вставая так, чтобы спрятать книгу.

— Что у тебя там, Кристалл? — его взгляд был направлен прямо туда, где была спрятана книга.

— Пособие по соблазнению преподавателей, — ответила резко и тут же пожалела о том, что психанула. — Извините, — выдавила из себя.

— Доброй ночи, адептка Гвиницелли, — сказал мужчина в привычном, серьезном тоне. Он прошел мимо, оставляя меня одну. С места я не сдвинулась — словно камнем приросла к полу. Я жалею, что отвечала ему по-хамски, психовала. Нужно вести себя достойно и быть вежливой с ним. Все же Резерфорд не заслужил такого отношения к себе. Сама виновата в том, что пришла к нему. Сама виновата, что влюбилась. Теперь будь добра, Кристалл, относись уважительно к человеку, который побывал не на одной войне. Перед глазами всплыли его ужасающие шрамы. По коже прошелся холодок от понимания, какие ранения пережил этот человек. Но он сумел сохранить в себе доброту.