Из любви к искусству (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна. Страница 25

– Почему не нравился? – спросила я недоуменно.

Орчанка накрыла остаток пирога вышитым полотенцем.

– Эта женщина, Риннэлис Тьен, у нее был сильный дух. Сейчас она наверняка стала великим предком и может помогать или насылать несчастья. Как бы лично ты отнеслась к тому, что твою жизнь превращают в форменный фарс и показывают всему свету?

Я закатила глаза, намекая, что именно это со мной и происходит. Толпа пишущих крыс каждый день издеваются надо мной, а потом их нелепые измышления читают все подряд.

– Ну разозлилась бы, не так ли? – с улыбкой уточнила орчанка, заваривая чай.

Чай степняки предпочитали совершенно особый, травяной, причем в каждом роду имелся какой-то свой, невероятно хитрый рецепт, который посторонним не рассказали бы даже под страхом смерти.

– Наверное, разозлилась бы. Я всегда на такое злюсь, – решила не спорить с очевидным я. – Но ты же образованная продвинутая женщина, Гайда. Не можешь же ты в самом деле верить в духов, предков и всякое такое?

Гайда неопределенно пожала плечами.

– Ну, есть вещи, которые никак не объяснить. Я все-таки считаю, порой предки приходят в наш мир, чтобы не дать потомкам слишком уж распоясаться.

Оскорблять чужие религиозные чувства я не решилась. Оно, знаете ли, чревато не самыми приятными последствиями. Особенно, если речь идет об орках.

До самого вечера я наслаждалась больничным, отъедаясь, слушая приятную музыку и даже читая не труды по криминалистике, криминологии и истории, с которым за последние несколько месяцев буквально сроднилась. Просто легкое чтиво, даже умеренно веселое.

Как сказала Гайда, выздоравливать нужно непременно со светлыми мыслями и легким сердцем.

Кошки устроились рядом со мной и недовольно сверкали желтыми глазами, когда мне приходило в голову куда-то отойти.

Визор я не включала из принципа: совершенно не хотелось услышать очередную одновременно жуткую и тупую байку на тему проклятия Риннэлис Тьен-и-Аэн и собственной кровожадности. Пожалуй, меня по-настоящему интересовали только два вопроса: закроют ли сериал и нашли ли убийцу. О первом мне наверняка сообщил бы режиссер, о втором… ну, вряд ли стража стала лично извещать меня об окончании расследования, но тут бы тоже кто-то, да проболтался.

Стоило вспомнить о режиссере, как позвонил старина Сэм. Я сплюнула через плечо и ответила на звонок. Все-таки мне не хотелось, чтобы сериал закрыли. Наверное, эгоистично, после двух убийств-то.

– Лэйси, душенька, ну как, готова завтра продолжить работу? – с места в карьер начал Дрэйк. Его интонации показались слишком уж слащавыми, вкрадчивыми, как будто кто-то влиятельный схватил ларо режиссера за какой-нибудь особенно трепетный орган и под угрозой его лишения велел вернуть меня на съемочную площадку.

Показалось слегка странным, что о необходимости явиться в студию Сэм сказал мне только сейчас и по телефону. Неужели что-то изменилось всего за несколько часов?

– Ну…

Я прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что в целом работоспособна. По крайней мере, сейчас, в покое и сытости, казалось именно так.

– Вроде бы готова, но если станет хуже, разворачиваюсь и еду отлеживаться дальше, – непререкаемым тоном ответила я. – Только сегодня выписали, чего ты вообще хочешь?

Сэм вздохнул и начал впаривать привычную историю о паникующих инвесторах, нервничающих продюсерах и прочих достойных ларо, что волнуются о судьбе проекта, который потерял аж двух ведущих актеров.

– Лэйси, радость моя, если еще и ты пропадешь из поля зрения, нам вообще конец. Станет плохо, мы тебе там же поставим кровать, только бы все видели: ты живая и не отказалась от роли.

Такое объяснение настолько сильно походило на правду, что, скорее всего, правдой и являлось.

– То есть завтра к нам заявятся в большой толпой кошельки на ножках? – уточнила я, желая убедиться, насколько правильно поняла суть возникшей проблемы.

Режиссер расстроенно вздохнул и ответил:

– Да. Завтра приедут все кошельки на ножках, которые отстегивают нам кругленькие суммы на искусство. Поэтому мне нужны и Милад, и Николсон, и ты, разумеется. Куда сериалу про Риннэлис Тьен без исполнительницы роли Риннэлис Тьен?

Все верно, никуда.

– Ну, ладно, – расстроенно пробормотала я, понимая, насколько сильно на самом деле не хочу прерывать свой больничный. – Завтра буду сиять. Если получится. Ты еще будешь мной гордиться.

После такого обещания Дрэйк почему-то не обрадовался, а изрядно занервничал.

– Ты только не перестарайся, солнышко наше. Поставлю в расписание сцены с Миладом и Лесли, ты только подыгрывай им. И не особо изображай звезду. Сценарий я тебе сейчас на почту сброшу, почитаешь.

Кажется, в мой талант и актерское мастерство все еще никто особо не верит.

ГЛАВА 8

– Ларо Анейрин?! – обалдело хлопала я глазами, глядя на возмутительно породистое эльфийское лицо в опасной близости от себя. Хорошо, что Мик отправил меня одну на такси, а сам унесся по каким-то делам.

Когда только успел вложиться в сериал? Он ведь только что предлагал мне выйти из проекта! И почему мне никто не сообщил, что э Аранрод теперь в числе спонсоров? Да я бы тогда такое тут устроила! А еще не прервала бы свой больничный ни за что на свете!

В каком-то смысле Анейрина э Аранрода можно было считать моим покровителям. А каждый творческий человек нуждается в заботливом и богатом – особенно богатом! – покровителе.

Самое забавное, вопреки сложившимся стереотипам, как раз сотрудничество с ларо Анейрином было исключительно рабочим, к постельным утехам перворожденный меня никогда не склонял, да и виделись мы с ним достаточно редко. Ларо э Аранрод как-то приметил меня на одном модном показе, свел с Миком и позволил нам двоим наслаждаться сотрудничеством. Что эльф тогда увидел, одним только богам известно, и то не факт. Таких, как я – тощих «вешалок» разной степени смазливости, по подиуму расхаживало столько, что за кулисами приходилось едва не друг у друга на головах сидеть. Но счастливый билет из рук остроухого мецената получила все-таки именно я, Лэйси Уиллер, и при этом не пришлось вообще ничем расплачиваться. Хотя, если говорить откровенно, в свои двадцать, увязнув по уши в полной профессиональной безнадежности, я бы не отказала э Аранроду. Мне бы такое даже в голову не пришло. Он был красив как большинство эльфов холодной, тонкой, какой-то стальной красотой, которая делала перворожденного невероятно привлекательным в глазах женщин всех рас без исключения.

– Здравствуй, Лэйси, – скупо улыбнулся мне Анейрин э Аранрод. Глаза у него при этом были как два осколка бутылочного стекла, эмоций там не было и в помине. Но к этому я привыкла. Даже если в голове ларо э Аранрода водились какие-нибудь особенно лютые тропические тараканы, на мою жизнь это не влияло никак.

– Здравствуйте, – просияла я и едва не сделала книксен.

Первое правило индустрии развлечений – выражай всеобъемлющую любовь к тому, кто вкладывает в тебя деньги. Иногда любовь выражают во всех возможных смыслах, но у меня облегченный вариант, хвала богам.

– Что-то ты бледновата. Не поторопилась с выходом на работу? – едва заметно нахмурился эльф. – Помни, здоровье – вещь хрупкая и трудновосстановимая.

О да, ларо Анейрин всегда с заботой относился к своим инвестициям.

– Или тебя выдернули ради высочайшего визита?

Сливать старину Сэма я не хотела. Все-таки мы с ним уже более-менее притерлись, притерпелись друг к другу, да и поставят очередного самодура – что тогда?

– Да я уже на стены лезть готова от безделья и желания продолжить съемки! – воскликнула я, используя все свои актерские навыки для достоверности. – Вы же знаете, сколько лет я мечтала о такой роли! Так неужели мне помешает какое-то там сотрясение мозга!

Выражение физиономии Анейрина э Аранарода оставалось совершенно нечитаемым, поэтому я не поняла, удалось ли мне сыграть как надо или все-таки не очень.