Из любви к искусству (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна. Страница 65
Ладно, чересчур много драмы, в «вешалки» мне путь никто не закрывал, накопления есть…
Но актрисой мне, вероятно, больше действительно не быть. Рожденный ползать, конечно, может забраться высоко, но когда в итоге сорвется – гарантированно сломает шею.
«Просто перестань сопротивляться. Я умею играть. Я прекрасно играю. Могу стать кем угодно».
Но какой толк мне от таланта суб-личности? О да, наверняка она может получить все возможные награды за актерскую игру, вот только какой мне с этого толк? Я просто растворюсь в ней, в ее исключительности, силе, хитрости…
– Просто сгинь! Исчезни, – беспомощно твердила я своему отражению в зеркале, заперевшись одна в гримерке. – Мне не нужен твой талант! Я не позволю тебе меня уничтожить!
«Тогда тебя просто уничтожит кто-то другой, идиотка».
– Пусть даже так. Но это будет мое решение. А ты… Ты всего лишь побочный эффект родовых способностей!
Оказывается, эта дрянь может еще и ржать. Она может долго ржать в моей голове, вызывая мигрень, ненависть ко всему живому и к себе за компанию. Моя карьера могла окончиться еще быстрей, чем рассчитывал на то старина Сэм.
Да я же просто чокнусь! Чокнусь прямо сейчас, если она хотя бы на полчаса не заткнется!
Что делать – вообще непонятно.
Обед я провела в обществе телохранительницы. Старательно возила вилкой по тарелке, имитируя процесс поедания пищи. Потому что слухи об анорексии сейчас совершенно не нужны.
– Вам стоит отдохнуть, – попыталась изобразить заботу орчанка, тут же заработав злобный взгляд.
– А тебе стоит заткнуться. Прямо сейчас, – процедила я, страстно желая надеть тарелку Сафире на голову. Благо полная. Зрелище будет еще то…
Девушка как-то поникла и съежилась, а заодно постаралась отодвинуться от меня прямо на стуле. Скрип был такой, что на наш столик обратил внимание даже повар: а он, на минуточку, вообще был на кухне!
– Ларэ Уиллер, но я… – жалобно поглядела на меня Сафира… но – проклятье! – она играла хуже меня в естественном состоянии! Я даже не могу уволить телохранителя с первой попытки! Я действительно жалкая.
Субличность тем временем от смеха едва не умирала. Гогот стоял такой, что на мгновение показалось, у меня голова просто лопнет как перезревшая тыква, по которой со всей силы заехали лопатой.
– Уволена. Окончательно и бесповоротно уволена, – произнесла я, сообразив, что сейчас точно самое время покончить с пустыми угрозами и обещаниями обрушить на голову бесполезного работника громы, молнии и ближайший стул. – Сейчас ты встаешь и уходишь. А я звоню в агентство и говорю, что больше не нуждаюсь в твоих услугах. А заодно, что от меня можно получить только самые плохие рекомендации.
Она не поверила.
– Да что вообще происходит?!
– Вон пошла прямо сейчас, – прошипела я прямо в лицо орчанке, едва не скалясь.
Конечно, это выглядело не особенно внушительно, учитывая, что Сафира на полголовы выше, шире в плечах, да и вообще крупнее.
– Но вы же это несерьезно?
Вот теперь она начала хотя бы подозревать, что у нее есть какие-то проблемы.
Подозревать! Почему меня вообще никто никогда не слушает?!
«Дай-ка подумать… Наверное, потому, что ты туповатая, но смазливая блондинка с большой грудью, которая только и может, что закатывать бесполезные истерики?»
– Да пошла ты! – рыкнула я своей субличности, но со стороны, разумеется, выглядело все так, будто я орала на Сафиру.
Что самое забавное, даже сама Сафира посчитала, будто вспышку моей ярости вызвала именно она сама, а никак не та дрянь, которая когда-то зародилась в моем сознании. А я не стала ее разочаровывать и отчеканила:
– Вон пошла. Видеть тебя больше не хочу. Никогда.
Орчанка захлопала глазами, явно пытаясь уложить в своей голове новость, которая туда просто не помещалась. Ну да, я же часто говорила про увольнение. И не ей одной.
А внутренняя стерва к тому же права: меня все принимают за настоящую тряпку.
– Но… как же… а если я расскажу?!
О да, рассказать о том, что я действительно чокнутая – это отличная идея.
– Тогда готовь свою задницу. Для долгого сидения в зале суда, – вкрадчиво, почти ласково произнесла я. – Соглашение о неразглашении, милочка. Я заберу у тебя все, вплоть до нижнего белья, только рот посмей открыть.
Вот почему-то эту угрозу мерзкая девчонка восприняла всерьез.
– Я… Я пойду…
Вслед уходящей Сафире я смотрела с таким удовольствием, таким невероятно большим удовольствием...
Да! Я сделала это! Я действительно ее уволила! Наконец-то!
Разумеется, позорное изгнание Сафиры ничего в моей жизни не изменило, все те же проблемы, однако стало как будто легче дышать. Я почувствовала себя повелительницей мира и даже сбросила целых три звонка от Мика, которому изгнанная нерадивая телохранительница, разумеется, тут же нажаловалась. Потому что… Ну, в самом деле, почему бы не побежать ныть к агенту, если знаменитость выставила за дверь?
«Да ты просто невероятно жалкая, – снова принялась мерзко ржать надо мной субличность. – И ты ведь совершенно ничего не знаешь. Совершенно ничего. Глупая кукла».
Да у нас тут есть тонкий намек, что как раз она-то знает все и даже больше.
– Ну, раз ты такая прозорливая и великомудрая, так поделись высшим знанием, – вполголоса обратилась я к своей шизофрении, выходя на улицу.
Такси. Ненавижу такси, но не автобусом же ехать в самом деле…
– Ларэ Уиллер, погодите! – окликнул меня… каэ Неро. Какого демона тут каэ Неро появился? Он же теперь вроде как Николсона телохранитель!
Я на всякий случай ускорила шаг, желания общаться с пантерой у меня не было, необходимости – тоже.
– Ларэ Уиллер, если вы сейчас поедете одна, меня завтра найдут в канаве по частям!
А вот это уже самую малость интересно. Я даже соизволила остановиться, чтобы послушать кто и почему в случае моего неповиновения избавится от Хитама каэ Неро.
– Стало быть, на самом деле вы ручной котик Милада? – широко и зло улыбнулась я, поворачиваясь к моей первой неудачной попытке взаимодействовать с телохранителем.
Наверное, получилось достаточно внушительно даже для взрослого самца леопарда: оборотень как-то весь подобрался и замер на месте, даже не пытаясь приблизиться.
– Вы… Почему вам настолько не по душе ларо Милад? Он ведь… он проявляет заботу по отношению к вам…
Тут уж я начала смеяться вместе с альтер эго. Это до дрожи забавно звучало: смех внутри, смех снаружи, жаль, оценить никто, кроме меня самой, не в силах.
– То есть снова отправить ко мне вас – это проявление заботы? – осведомилась я, весьма красноречиво усмехаясь. – Правда? Вы сами-то в это верите? Вы вообще когда-нибудь до встречи со мной работали телохранителем, ларо каэ Неро?
Кот как-то странно улыбнулся и виновато развел руками.
– Поймали, ларэ Уиллер, вы у меня первая в этом смысле, телохранитель из меня аховый, не обучен этому ремеслу.
Я закатила глаза.
– Ну хотя бы в чем-то я у вас первая. И знаете, впечатления соответствующие. Так что пошел вон, кот драный. Приблизишься – напишу заявление в стражу о преследовании. И мне все равно, если вас вдруг найдут в канаве по частям. Передайте, что Милад может поцеловать вас в... Уточнить, куда именно?
Каэ Неро замялся, вероятно, размышляя, как же теперь быть, а потом как-то хитро оттеснил меня к стене и просто скрутил, заломив руку за спину. Я шипела сквозь зубы проклятия, но в таком захвате особо не подергаешься, если честно.
– Я очень извиняюсь за свое поведение, ларэ Уиллер, но пантера не кошка, у меня нет девяти жизней, чтобы понапрасну ими рисковать, – примирительно бормотал кот, волоча меня в сторону гаража. – Я вас лишь до дому доведу – и только. А там уже убивайте кого душе угодно.
Утешил так утешил.
– И, вообще, такие пожелания передавать ларо Миладу следует лично, чтобы лично же от него и огрести.
Равноправие полов? Свобода воли? Нет, обо всем этом никто из моих новых знакомых даже и не слышал. Я словно бы провалилась в портал и попала на несколько веков назад, когда у женщин было не так уж и много социальных ролей, а свободы – и того меньше.