Из любви к искусству (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна. Страница 72

Ну, ладно, герои так себе. Какая принцесса – такие и герои. Но пришли же, в самом деле! Уже повод для того, чтобы хлопать ресницами и время от времени стрелять глазами.

– Всегда считал, что паранойя – не расстройство психики, а продвинутая версия инстинкта самосохранения, – прокомментировал мои слова Аэн. – А вы быстро сообразили, как вести себя в этой ситуации.

Я вздохнула расстроенно, другая в моей голове – удовлетворенно. Разумеется, ведь именно она в считанные секунды сообразила, как спасти нашу общую на двоих задницу и провернула всю операцию с блеском.

– Но птичку мы все-таки упустили, – расстроенно протянул каэ Неро и полез в холодильник.

Будь это моя квартира и моя кухня, наглая кошатина уже получила бы полотенцем по шее и загребущим рукам, но Милад отдал на разорение свой холодильник оборотню без тени сомнений. Хотя мой опыт отношений с хвостатыми и мохнатыми говорил, если эта тварь начинает жрать, то проглатывает обычно все, что хотя бы теоретически может переварить.

– Птичку упустили, – согласился расстроенный каэ Орон и отправился отнимать у пантеры то, что тот еще не успел слопать.

Дальше оборотни начали что-то обсуждать уже с набитыми ртами, так что никто другой понять их болтовню не мог.

– Но почему вдруг Соловей решил добраться до ларэ Уиллер? – задался самым важным, как по мне, вопросом Аэн. Он интеллигентно решил обойтись чаем и не лезть в чужие запасы. – Прежде он не проявлял никакой агрессии по отношению к ней.

Альтер эго решило выйти на первый план и засмеялось. Вслух.

Ее голос звучал отлично от моего, это нельзя было не заметить: даже тембр – и тот совершенно не похож. Как будто другая я постоянно металась между амплуа крутого копа и роковой женщины, временами умудряясь даже совмещать оба этих образа.

– Раньше она хорошо играла, соответствовала роли Риннэлис Тьен. Но беда в том, что хорошо играть без меня у нашей настоящей, подлинной Лэйси никак не выходит. Да, милая?

Во мне боролись два одинаково сильных желания: убить ее или повеситься самой. К великому несчастью моему, второй вариант осуществить было куда как проще.

– И все это только потому, что кто-то не так играет свою роль? – слегка растерялся ларо Аэн, который, вероятно, считал такой мотив притянутым за уши.

Я промолчала и сделала глоток чуть остывшего чая. В него разумно добавили мяту: весьма подходящий выбор, когда принимаешь у себя изрядно перенервничавшую женщину. Ну и я просто любила мяту, о чем некоторые знакомые даже знали.

– Соловьи весьма трепетно относятся к искусству как таковому. Иногда даже до откровенного психоза доходит. А про этого достойного ларо даже Анейрин э Аранрод говорил как о не самом адекватном эльфе, – старший кахэ говорил спокойно и размеренно, будто мы находились в школьном классе, а сам Милад был учителем.

За такую почти медитативную отрешенность хотелось в него кружкой запустить. Как можно быть настолько спокойным, скажите на милость? Хотя он-то способен себя защитить даже от легиона бесов. Ну, или, по крайней мере, дорого продать свою жизнь. А я вот существо совершенно беспомощное, когда дело доходит до реальной опасности, и так страшно, что и словами не передать.

– Пока ларэ Уиллер демонстрировала свою маниакальную увлеченность ролью и выкладывалась на съемках – для Соловья она была на стороне добра, стало быть, неприкосновенна.

Я тихо простонала и от греха подальше сделала еще один глоток чая, чтобы ничего лишнего не брякнуть. Сейчас явно была та ситуация, когда лучше всего сидеть молча и не отсвечивать.

– А теперь для нашей дорогой Лэйси актерская игра явно не на первом месте в списке приоритетов, – снова взялась ехидствовать субличность, – поэтому Соловей и на нее смотрит как на свою законную жертву. Он явно недолюбливает плохих актеров, в особенности, если они играют кого-то важного для него.

Вот что значит очень серьезно относиться к работе.

– Вот только зачем было убивать Николсона? – выразила я свое полное непонимание происходящего. – Он хороший актер!

Закашлялась, осознав собственную оговорку.

– Он был хорошим актером…

Слово «был» неприятно горчило. Мне нравилось смотреть фильмы с Лесли Николсоном! Очень нравилось! Он органично вписывался в любую роль, за которую брался. Это был живой талантливый актер! А теперь просто биологические отходы в полиэтилене! Достаточно веская причина для того, чтобы прибить Соловья даже без дополнительных трупов! А уж с ними!..

– Честное слово, лучше бы нашего манула прибили! Без него мир немного бы потерял! – воскликнула я в сердцах.

Смерть Николсона – это ко всему прочему уже гарантированная смерть и без того проклятого всеми богами разом сериала. Скорее всего, большая часть отснятого материала – работа Соловья, а не настоящего исполнителя роли Генриха Эролского. Эти сцены придется убрать.

Услышав мои слова про манула, Алек Аэн с вдохновенностью, присущей только юности, начал втирать о бесценности жизни каждого разумного существа. Динес Милад с дознавателем спорить не стал, но смотрел с некоторой снисходительностью.

– Все жизни бесценны, – легко согласилась я со словами кахэ. – Но некоторые определенно бесценнее других.

Возвращаться к Мику было категорически нельзя: в этом сходились абсолютно все. И тот же коллективный разум постановил, что остаться мне следует непременно при Динесе Миладе, как при самом опытном и боеспособном. Весомых аргументов против, что у меня, что у второй меня не нашлось, безопасней всего действительно рядом с Рукой Смерти, но недавний «постельный эпизод» добавил ситуации пикантности и неловкости.

Небольшое жилище Милада было рассчитано по большей части только на одного жильца, значит, мы не просто будем с ним сталкиваться в квартире время от времени: мы с ним будем постоянно рядом! Без перерыва! Напряжение неизбежно…

– Надо брать пташку сразу на студии, – предложил каэ Орон перед тем, как все покинули квартиру Милада. – У нас есть, что ему предъявить. Труп Николсона лежит у Ясмин в морге. Надежно как в сейфе.

Аэн оказался настроен куда менее позитивно.

– Николсона мы на него повесим, потому что он занял его место. А что с остальной пачкой трупов? Они были убиты другим способом. Общего почерка нет. Следов Соловей не оставлял. Мы в глубокой…

Младший кахэ явно хотел дать максимально точную оценку ситуации, но постеснялся меня и в итоге произнес:

– ...яме.

Хороший мальчик. Вежливый.

В итоге все разошлись, и мы остались один на один с Миладом. Ну, разумеется, не совсем вдвоем, скорее уж, втроем, но наличие в черепной коробке субличности почему-то не воспринималось как компания.

Разговор между нами никак не срастался, так что в итоге я пошла захватывать территорию кухни под предлогом приготовления ужина. Да и вообще, когда рядом ножи и раскаленные сковороды, чувствуешь себя куда более уверенной и защищенной.

Кахэ, последовавший за мной, тоже оценил весь арсенал, который временно оказался в моем владении, и предпочел устроиться подальше от меня и поближе к выходу.

– Думаю, с сериалом теперь точно кончено, – произнес кахэ, когда молчание уже стало казаться совершенно невыносимым.

Я как раз шинковала овощи, представляя, что на месте моркови и свеклы лежит еще живой Соловей и орет каждый раз, когда я отрезаю от него кусочек. И эта бордовая жидкость – вовсе не сок свекольный, а кровь.

– Верно, с сериалом кончено. С мной как с актрисой – тоже.

Но это все еще не конец жизни, не так ли? Хотя сейчас и хочется разве что повеситься. Но многие живут без мечты, и при этом в петлю не лезут. Выйду на подиум, благо – спасибо драгоценному дедуле – старость не грозит, так что практически идеальная «вешалка»: ни морщин, ни прыщей, ни лишнего веса.

– Это все еще не смерть, ларэ Уиллер, – решил оказать мне поддержку кахэ.

Наверное, почувствовал что-то этакое, вряд ли по спине было видно, насколько сильно перекосило мое лицо.