Серая мгла - Иевлев Геннадий Васильевич. Страница 51

– Я только лишь констатирую факты, а их анализ, это уже ваша работа или еще каких-либо специалистов.

Брег положил руку на плечо Марка.

– Конечно мы сейчас же все это проанализируем. Ну а ты молодец. Догадался. И как тебе это только удалось? – Он потряс Марка за плечо.

Марк осторожно снял руку профессора со своего плеча.

– Я здесь ни причем. Это анализ одного из специалистов “Хроно”. Я бы даже сказал, очень хорошего специалиста.

На лбу врача образовалась глубокая морщина.

– Не понимаю. А причем же тогда здесь ты? Почему он сам ко мне не пришел? Что это за гений? Кто он такой? – Сыпал Брег вопросы.

– На то есть очень серьезные причины. Возможно о нем вы скоро узнаете, только не сейчас. – Марк выставил вперед руку, как бы загораживаясь стеной от профессора и, повернувшись на каблуках, быстро зашагал к выходу.

Консилиум врачей, в срочном порядке созванный Брегом, длился без малого четыре дня, с редкими перерывами и с привлечением все новых и новых специалистов корабля. После длительных и жарких споров все сошлись в одном, природа, в лице инопланетян, преподнесла землянам очередной сюрприз – болезнь капитана есть ни что иное, как остаточное явление от неполного превращения вещества в пространство, в вакуум, скорее даже в ничто.

Чтобы не подвергать капитана дополнительному облучению, попытались найти кого-либо из погибших с помощью странного оружия инопланетян, но это оказалось тщетным, все погибшие были кремированы. Только тогда, скрипя всеми фибрами своего тела, Брег разрешил начать широкомасштабные исследования на ране Гена. С трепетным замиранием сердца он лично следил за каждым экспериментом, да что там экспериментом, он вздрагивал от каждого прикосновения кого-либо к капитану и готов был оторвать тому его руку, если при прикосновении капитан начинал корчиться или стонать. В выражениях, в этот момент, Брег не стеснялся, не зависимо от пола прикасавшегося, который в страхе замирал и покрывался густой красной краской.

Наконец, после недельных мытарств исследователи пришли к выводу, что едва видимые линии есть ничто иное, как отображение сполохов молний неизвестной природы, которые в свою очередь являются остаточным проявлением взаимодействия тех лучей, которые вылетали из оружия инопланетян и вещества и имеющие явную магнитную природу, с не вполне понятными свойствами. Было выявлено, что это магнитное поле имеет поверхностное образование и находится только лишь на поверхности раны, а точнее, прямо на обнаженной части мозга капитана. Когда мозг полностью покрывается костными тканями, поле начинает искать пути к свободе и разрывает вновь образованную кожицу, прикрывшую рану, проявляясь в виде сполохов небольших молний. Короче, это магнитное поле существует только лишь на поверхности и не может существовать внутри тела. Себя оно проявляло как один громадный домен с явно выраженными полюсами, но его поведение не укладывалось, в полной мере, в известные физические законы.

Все попытки обыкновенным магнитом снять этот домен ни к чему не привели, он начинал вращаться словно электродвигатель и складывалось впечатление, что он при этом и еще набирает свою мощь, что проявилось в его более бурном освобождении при очередном выходе на свободу.

Берг категорически, после этого, запретил подходить с магнитами к капитану и приказал убрать из палаты все предметы, имеющие, хоть какое-то, магнитное свойство.

Вновь начались бурные дискуссии. Наконец Редигер, врач–радиолог, высказал довольно необычную идею, если нельзя стащить это поле с помощью твердого магнита, то давайте попробуем ему подсунуть поляризованное поле, полученное после взаимодействия антивещества с каким-либо излучением.

– Если основой его появления является антиматерия, значит и основой его удаления, возможно, так же должна быть антиматерия. – Подвел окончательный вывод своим рассуждениям Редигер.

Все понимали – в этом что-то есть, но где взять антивещество, хотя его и требовалось может быть какая-то сотня миллиардов атомов. Не гоняться же за ним по близлежащему пространству с ловушками, да и как добраться-то до этого пространства. После долгих переборов вариантов его получения, неожиданно вспомнили о спиралоновых генераторах. При их работе выделялось достаточное количество антиматерии, утилизация которой представляла собой довольно сложную и дорогую операцию. Но генератор «Хроно» был далеко сзади и находился за очень толстой защитой. Чтобы обойти все препятствия требовалось около трехсот метров волноводов высокой защиты, которых на корабле, попросту, не было. Тащить к генератору капитана Брег, категорически, запретил – вокруг генератора такие поля, что он скорее там сгорит совсем, чем вылечится.

Тогда вспомнили о единственной уцелевшей капсуле, на которой капитан совершил вылазку. Хотя ее генератор был не спиралоновый, но антиматерию все же вырабатывал и по проведенным расчетам, ее хватало. Решили во время работы генератора антитела направлять не в утилизатор, а в специальную установку, которая явится основой генератора поляризованных полей. Бросились сооружать такую установку, которая вскоре была готова.

Брег лично взялся провести эксперимент над капитаном. Все попытки вменить ему о его некомпетентности в этом вопросе он отмел начисто и взялся изучать литературу. Наконец было решено, все готово.

Все задействованные лица собрались в одном из ангаров, туда же доставили и капитана. Взмахом руки Карлсон Брег приказал подать питание на платформу. Он взял корону и, надев себе на голову, прильнул к окулярам. Платформа поднялась вверх и зависла над головой капитана. Вырвавшийся из под объектива красный луч лазера, заплясал по голове Гена, кругами приближаясь к ране на его голове и остановился в ее середине. Намертво прижатый захватами к столу, капитан, находясь в агонии, был не в состоянии сделать ни малейшего движения. Волны судорог прокатывались по его телу, вены у него вздувались, тело налилось краской.

У Брега, от вида мук Гена, съеживалось сердце, но он твердил про себя, надо, очень надо, необходимо, потерпи голубчик, скоро станет легче.

– Включить генератор! – Громко крикнул он в коммуникатор, соединяющий его с капсулой.

Прозрачный волновод, соединяющий двигатель разведывательной капсулы и излучатель, нацеленный на голову капитана, покрылся голубоватым сиянием, по нему заскользили змейки желтоватых молний. Из объектива вырвался широкий голубой луч и уперся в коричневое пятно на голове Гена. Ген, весь, до предела, напрягся, сделался белым и обмяк.

Умер, похолодел Брег, но взглянув на анализатор жизнедеятельности, облегченно вздохнул, дыхание и пульс регистрировались.

Он подстроил фокусировку и стал увеличивать мощность излучения, луч начал приобретать белый оттенок. Бурая ткань пятна начала покрываться сполохами зеленых молний и вскоре их водоворот полностью захлестнул бурую рану. Первые капли пота скользнули по носу врача и вскоре превратились в живой ручеек, заструившийся по его подбородку. Не замечая его, Брег, не отрываясь от окуляров, впился глазами в бешенную пляску полей взаимодействия. Их вихрям казалось не было счета. Но вот количество молниевых блесток постепенно начало уменьшаться и, блеснув на последок широкими разрядами, они окончательно исчезли. Подождав, для верности еще с минуту, Брег начал уменьшать интенсивность излучения и наконец оно исчезло совсем. Коричневое пятно на голове капитана превратилось в пепельную массу.

– Бригаде приступить к обработке. – Прокричал Брег и откинулся на спинку кресла.

Фонарь разведывательной капсулы откинулся и выбежавшие из нее врачи бросились к столу с капитаном. Техники подкатили стеллаж с приборами и тело Гена мгновенно окуталось многочисленными трубочками и обросло датчиками.

Брег провел языком по губам и ощутил на них привкус соленого пота. Он полез в карман за салфеткой и неожиданно понял, что весь мокрый. Он поднял глаза к потолку и поежился. Тут, что дождь прошел, что ли, подумал он. Но затем усмехнулся уголками губ и тихо произнес.