Просто вернись... (СИ) - Измайлова Алена. Страница 10

— Не быть тому, — выдохнула Ялма, — еще повоюем!

Она, не раздумывая, схватила девочку обеими руками поперек туловища и потянула на сухой песок. Обмякшее тело весило не больше трех или четырех стоунов (мера веса, равная 6,35 кг), но Ялме показалось, что все шесть, а то и больше. Она почти волоком дотащила бесчувственное тело до сухого песка у дальней скалы и положила ее в тень, перевернув на спину.

Да, девочка была совсем еще малышкой, моложе Ярета. Ей, на первый взгляд, было не больше пяти лет.

— Откуда ты здесь, крошка? — прошептала Ялма, сноровисто очищая лицо девочки, ее нос и рот от песка.

Она быстро сбегала назад к воде, набрала ее в сложенные ладони, огорченно подумав, что соленая морская вода — совсем не то, что нужно, чтобы обмыть израненные лицо и тельце малышки.

Вокруг нее крутился Вито, желая помочь или помешать, тут уж кто как воспримет его поведение. Правда, я — молодец, как бы спрашивал он, я нашел ее, мы спасли ее.

— Пока не спасли еще, — буркнула Ялма, отмахнувшись от надоедливого пса, но, поняв, что тот не отстанет, локтем оттолкнула его любопытную голову, — уйди, Вито, не мешай.

Убрав мокрые пряди волос и очистив лицо девочки, для чего ей пришлось еще пару раз сбегать набирать воду, женщина обнаружила, что малышка жива и вовсе не захлебнулась, как ей показалось сначала. Ее смущало, что у ребенка настолько слабый пульс и редкое дыхание.

— Как же ты, еще жива, малышка моя? — спросила она у бесчувственной девочки.

Поскольку до дома было не менее полусотни шагов в гору, а с собой у Ялмы не было никаких зелий и настоек, ей пришлось использовать чистую силу. Дар Богини растительного мира и целительства, которым в разной степени владели женщины ее семьи с давних пор, передавая его по наследству со своей кровью.

Осторожно положив руки на хрупкое детское тельце, женщина призвала силу и взмолилась Матери — целительнице о спасении малышки. Теплый желтый свет окутал ребенка и растворился в воздухе.

Вито к тому времени и благодаря выбросу чистой силы наконец угомонился и лежал в шаге от женщины и девочки. Он внимательно следил за движениями Ялмы, на мгновение зажмурив умные глаза, когда целительский дар женщины засветился, набирая силу.

Пес понимал и ощущал силу, дарованную Богами, а поэтому лег ничком, тихонечко заскулил и замер, склонив голову и уткнувшись мордой в крупные мохнатые лапы. Больше он не мешал хозяйке, ожидая, пока она его не окликнет сама.

Ялма взяла маленькую ручку и проверила пульс. Да, он стал более отчетливым. И хотя ребенок не очнулся, его сердце, на мгновение вдруг затихнув, снова начало биться быстрее, чем раньше, но в ровном ритме, соответствующем ее возрасту и телосложению.

Если бы она сама не видела, не слушала и руками не проверила крошку, то в это не поверила. Девочка была здорова. Абсолютно. Никакого намека на простуду не было. То, что она была так долго в морской воде, а по подсчетам Ялмы, не меньше ночи, не оставило никаких последствий. Но как?…

Женщина провела руками вдоль девочки, диагностируя состояние костей, внутренних органов и кожного покрова. Все было хорошо, ровно так, как и должно быть, у обычного ребенка, живущего дома под присмотром родителей.

— Не может быть, — прошептала она, — Да, как же так? Как такое возможно? Ты…теперь просто спишь? Если бы не я сама вытащила тебя из воды и не проверила, то…О, Боги! Да, ты — счастливица, малышка! Тебя хранят Боги! Это поистине чудо!

Ялма покачала головой. Нет, она не была настолько сильной целительницей, чтобы самой создать это чудо. Ее дара обычно хватало только залечить несложную рану или вылечить простуду в зачаточный период, если она успевала поймать его. Или только немного облегчить болезни, но здесь…

Она понимала, что просто подтолкнула сердечко малышки, когда применила дар, а вовсе не заставила его работать, как мог подумать кто-то иной.

— Вито, беги домой, позови Кару, — попросила Ялма, обращаясь к псу, который сразу же вскочил и снова заскакал вокруг.

Он счастливо скулил и заглядывал ей в лицо, бурно выражая свой восторг. Спасли, спасли, спасли! — радовался он.

— Иди-иди, — засмеялась женщина, рукой отталкивая его, мимоходом потрепав по большой голове, — Если Хаид уже вернулся, то веди лучше его. Малышку нужно перенести.

Пес еще раза два подпрыгнул и рванул назад по пляжу к узкой тропинке, прятавшейся среди скал и редких скальных кустарников, ярусами поднимающейся на склон холма, где к скале прилепился довольно большой, приземистый дом.

Ялма оглянулась на солнце, чтобы оценить, как высоко оно поднялось на небе. Она прикрыла глаза ладонью, сложив козырьком, чтобы прямые солнечные лучи не слепили глаза. В общем, подумала она, может Хаид уже и вернулся домой с моря.

Как и обещали Боги тогда, в тот страшный день Большой Волны, рыбы всегда было много в прибрежных водах Синтерийских островов. Ее хватало всем рыбакам для того, чтобы содержать свои семьи, и поэтому артель мужа не пропадала целыми днями и ночами в открытом море. После возвращения им еще было необходимо перебрать улов, чтобы после обеда лодки могли отвезти его до ближайшего материка. Там, в небольшом портовом городке уже ждали перекупщики, которые скупали товар и везли в большие города. Дел было множество, поэтому Хаид старался, чтобы его сотоварищи не задерживались.

Она перевела взгляд на склон горы и увидела, как на верхних ярусах дорожки мелькнули ее муж, сын и дочь.

— Мы заберем тебя отсюда, крошка, — ласково отводя длинные мокрые волосы с лица девочки, сказала она, — И узнаем, кто вчера мог потерять тебя. Мы найдем твою семью. У нас редко происходят такие случаи, ведь дети — главное богатство на Синтери. Ни один родитель не захочет потерять своего малыша.

Глава 6 Нижний мир

Глава 6

Нижний мир

Молодая женщина, стоявшая на верхнем этаже у открытого оконного проема и наблюдавшая за странной встречей внизу, на аллее у Храма Суда, вздохнула и отвернулась. То, что она наблюдала, для нее давно не было тайной или неожиданностью. Этого стоило ожидать. К сожалению.

В огромной и светлой комнате на самом верхнем этаже наиболее высокого здания в Смертной Обители, именованного Домом Судьбы, было шесть представительниц женского пола. И сейчас две красивых и похожих друг на друга пары глаз взирали на посетительницу с нетерпением и безмолвным вопросом. Но старшая обладательница не обладала безграничным терпением, если дело касалось ее близких.

— Почему ты сейчас здесь, Алестра, а не в Храме? Разве ты теперь не участвуешь в заседаниях? — требовательно поинтересовалась она, — С какой целью ты нас сюда созвала?

Старшая дама, Мерта, богиня Смерти, Умиротворения, Забвения и прочая, мать Танатоса, богинь Судьбы, деймосов и других богинь и богов Нижнего мира, обычно производила впечатление очень умиротворённой, довольной жизнью, спокойной и даже безмятежной.

Высокая, темноглазая и темноволосая, чуть-чуть полноватая и уютная на вид. В отличии от своих младших сестер, богинь Верхнего мира, предпочитавшими выглядеть юными, едва ли не моложе своих детей, Мерта представала привлекательной женщиной среднего возраста. Такой, как и полагалось быть носительнице Смерти. Казалось, она передала все свои обязательства и успокоилась.

Сейчас любой мог убедиться, что это не так. Она не передала, не безмятежна и до сих пор держит руку на пульсе подотчетных ей миров. Доверяла своим подчинённым, заместителям, но не утратила ни желания заниматься любимым делом, ни способностей и интереса к этому.

Дело касалось ее старшего сына, Танатоса. Она и сама замечала, что он все больше отдаляется от семьи, с головой окунаясь в свою работу. На ее вопросы он отвечал спокойно и уверенно. Производил впечатление довольным жизнью, а потому она не вмешивалась. Не заговаривала с мужем или другими сыновьями, но, очевидно, этот вопрос назрел.

— Потому что я не понимаю, что с ним происходит, но вижу, что необходимо вмешаться. Я не говорю, что он делает что-то не так. О Боги, нет, — Алестра вскинула красивые руки и изобразила какие-то движения, проявив совершенно для нее нехарактерное поведение, — К нам постоянно приводят преступников. Все его решения по сути справедливы. Раньше он часто не уничтожал души, давая им шанс исправиться и переродиться. Только в какой-то момент эти обязанности стали частью его натуры. Я так вижу это…