Во власти монстра (СИ) - Сербинова Марина. Страница 8

— Знаю. У вас глаза добрые и ласковые. И вы заступились за меня. За меня никто и никогда не заступался, даже Мадлен, потому что все боятся мою маму.

Девочка вдруг пытливо взглянула на него, и в глазах ее вспыхнуло любопытство.

— Скажите… моя мама вам не понравилась?

Он покраснел, вспомнив, видимо, о том, что видела девочка.

— Твоя мама очень красивая, — смущенно пробормотал он. — Она не может не понравиться.

Девочка довольно улыбнулась.

— Вы сердитесь на меня? Не обижайтесь, я не хотела мешать.

Он спрятал глаза.

— Наоборот, я хотел поблагодарить тебя…

— Поблагодарить? Но ведь вы сами сказали, что она вам понравилась…

— Да, но… раз ты такая умная девочка, то поймешь. Видишь ли, у меня есть невеста.

Он невольно улыбнулся, заметив, как расстроилась от его слов девочка.

— Она красивее моей мамы?

— Трудно сравнивать… Они совсем разные. Но дело не в том, кто красивее, а в том, что я люблю свою невесту. И больше мне никто не нужен.

Девочка задумчиво помолчала.

— А дети у вас есть? — поинтересовалась она.

— Нет. Пока нет. Но я собираюсь жениться, и тогда обязательно появятся.

— И вы будете их любить?

— Конечно.

— Повезет им, — дрогнувшим голосом бросила Кэрол и, открыв дверь, выскользнула из кабины и ловко спрыгнула на асфальт.

— Постой! Куда же ты?

Не ответив, девочка убежала. Дотемна она просидела у могилки Мадлен, но на этот раз не пела и ничего не говорила. Просто сидела на траве, погрузившись в свои невеселые детские размышления. Она думала о том, почему у нее не может быть такого папы, как этот дальнобойщик, который бы ее любил. Почему такой папа достанется кому-то другому, но не ей. О, как бы она его любила! Как бы дорожила его любовью, как была бы счастлива. Разве его дети любили бы его больше? Нет, потому что они не узнают, что такое отсутствие родительской любви, не будут в ней нуждаться. А она любила бы этого чужого человека всем своим одиноким сердцем, любила бы больше, чем родного отца. Только ее любовь ему не нужна, как не нужна никому.

Кэрол не обижалась на него. Разве может он знать, что у нее в душе, и какова ее жизнь? Он пожалел ее, защитил, но большего дать ей он не мог. У него своя жизнь, и ей там места не было. Сознавать это было горько, но она улыбалась, роняя слезы, когда думала о нем. Сердце ее наполнялось нежностью и теплом, стучало быстрее, когда она вспоминала его добрую ласковую улыбку. А потом ей вдруг пришло в голову, что он уехал, и, безумно испугавшись, что больше его не увидит, она помчалась домой. К счастью, машина его стояла на месте. Девочка постучала по кабине, и радостно улыбнулась, когда дверь открылась, и он взглянул на нее сверху сонными глазами.

— Я забыла спросить, как вас зовут! — с широкой улыбкой спросила она.

— Мэтт. А тебя?

— Кэрол! А вы что, спите?

— Ну, да…

— Здесь?! — брови девочки озадачено нахмурились. — Неудобно ведь.

— Ничего, мне не привыкать.

— Значит, вы сегодня не уедете? — с надеждой и затаенной мольбой спросила Кэрол, не отрывая от него сияющих глаз.

— Если бы был один, уехал бы.

— А, так вы не можете уехать без своих друзей?

— Да.

— А они когда собираются?

— Утром.

— И вы хотите ночевать в машине?

— Твоя мама меня выгнала.

— Но вы можете вернуться. Ведь вы заплатили. Она ничего не сможет сделать. А выставить вас силой у нее сил не хватит — вы такой большой и сильный. Может, она уже остыла, и не будет против, если вы вернетесь. Вы ей очень понравились. Она простит вас, вот увидите.

— Нет, я не пойду туда. Не хочу.

Девочка озадачено постояла на месте.

— Ну, залезай, чего стоишь? — улыбнулся он, протягивая ей руку.

Без колебаний Кэрол ухватилась за его большую кисть и позволила втянуть себя в кабину.

— Я тоже не хочу туда идти. Вдруг мама еще сердится?

— Идти все равно придется.

— Я подожду, когда она пойдет спать. А пока посижу здесь, с вами, хорошо?

— Да сиди хоть до утра, лишь бы от матери опять не выхватила.

Она просидела с ним два часа, с восторгом слушая забавные смешные истории, которые он ей рассказывал. И хохотала так, как никогда еще не хохотала. Он был таким веселым и обаятельным, что окончательно покорил ее сердце. Она бы просидела с ним всю ночь, если бы он сам не отправил ее домой, проводив до самых дверей. В свете фонаря Кэрол разглядела выражение усталости на его лице, и именно это заставило ее покориться и с тяжелым вздохом войти в дом. Вернувшись в свою комнату, она обнаружила, что Кейси пропала. Клетку кто-то открыл. Девочка упала на колени и стала ползать по комнате, зовя мышку. Ее не было, Кэрол обыскала каждый уголок. Может, она выскочила из комнаты?

Кэрол готова была обыскать весь дом и ползала по холодному полу, заглядывая под мебель и в каждые щелочки в стенах. Тщетно. Найти мышку в темноте было невозможно. Сев на лестнице, девочка предалась слезам. Потом вдруг вскочила и выбежала на улицу. На стоянке она снова постучалась в красную кабину. Дверь сразу открылась.

— Что случилось, котенок? — спросил Мэтт, вглядываясь в детское личико. — Ты плачешь? Тебя опять кто-то обидел?

— Кейси… кто-то выпустил ее. Я не могу ее найти. Зову, зову, а она не отзывается, — всхлипнула девочка.

— Кейси? Кто такая Кейси?

— Моя мышка.

— Ну, не надо плакать, — он спрыгнул на асфальт, захватив фонарик. — Давай-ка, лучше поищем. Никуда она не денется. Хорошо? Твоя мама уже спит?

Получив утвердительный ответ, он взял девочку за крохотную ручку и снова повел ее к дому. Они бесшумно переходили из одной комнаты в другую, пока Мэтт не придумал другой план. Они утащили с кухни кусочек сыра и покрошили по дороге в ее комнату, а остатки положили в клетку.

— Кейси проголодается и по нашим крошкам прибежит прямо в клетку, только двери не прикрывай, — сказал Мэтт.

— Мне тогда страшно будет, — возразила Кэрол. — Оставайтесь со мной. Я уступлю вам свою постель.

— Спасибо, ты очень добрая девочка, но я не могу остаться.

— Но почему? — голос Кэрол задрожал от слез. — Пожалуйста! Я разбужу вас рано утром, пока все еще будут спать, и вы пойдете в свою машину.

Он растерянно смотрел в умоляющие, блестевшие от слез глазки, не отрывающиеся от него.

— Пожалуйста, побудьте со мной…

— Ну, ладно, — он улыбнулся и потрепал ее по щеке. — Но только если ты разрешишь мне принять душ. По рукам?

— По рукам! — обрадовалась Кэрол, безумно счастливая.

— А теперь, давай-ка, вернемся на кухню, малыш, я видел там много вкусного.

— Нельзя, — покачала головой Кэрол.

— Почему?

— Кухарка пожалуется матери, а та меня выпорет.

— Не бойся, малыш, я ей не позволю. Я скажу, что ты не имела к этому преступлению никакого отношения, — пообещал он и взял ее за руку. — Пошли.

Они пробрались на кухню и, не включая свет, залезли в большой холодильник. Мэтт без смущения набрал всего самого вкусного, и они лопали за столом в темноте, тихо хихикая, как злоумышленники. Кэрол чувствовала трепетное удовольствие от происходящего. Она напакостила противной кухарке, но если бы не Мэтт, она бы не решилась. Она не ощущала перед этим абсолютно чужим человеком никакого смущения и скованности. С ним было невероятно легко и приятно.

Позже они вернулись в ее комнату. Кэрол вручила ему чистое полотенце и, пока он купался, постелила постель. Потом они вместе расположились на кровати, и через несколько минут он уже спал утомленным глубоким сном. Кэрол долго не могла уснуть, слишком счастливая. Она не хотела спать, потому что когда она проснется, настанет утро, и он уедет. А ей так не хотелось, чтобы он уезжал. Робко она поцеловала его в щеку и обняла, положив голову на грудь.

— Папа, — шепнула она и вздохнула.

Как она не сопротивлялась, сон все равно сомкнул ее веки, и она умиротворенно уснула на груди совершенно чужого человека, который за последние несколько часов стал для нее самым родным и дорогим.