Карантин - Иган Грег. Страница 39

Однако кости остаются скрупулезно честными.

По Квай начинает третью стадию эксперимента, новые измерения корреляций в ее мозгу. Понятно, почему Лу так раздражают все эти интроспекции, но, по-моему, ПСИ действует совершенно правильно. Я знаю, каких фантастических результатов могу – в принципе – достичь, но тем не менее бесплодно блуждаю в потемках, да еще подвергаюсь огромной опасности. А ПСИ перейдет к таким задачам, лишь полностью поняв устройство мода. Пусть это займет хоть десять лет, зато они будут действовать наверняка.

Мелькает мысль: может быть, именно такие люди и призваны разгадывать тайны истинного Ансамбля. Те, кто работает медленно, тщательно, строго, уважительно...

По Квай добивается успеха уже на второй день. Она довольна, но принимает это почти как должное. Она все увереннее обращается с модом, хотя механизм его работы по-прежнему неясен. Скоро ли это растущее чувство уверенности, чувство власти проникнет в ее сны – и отсечет все мои притязания?..

Я сижу в прихожей, глядя на взлетающие и падающие кости. Час за часом, десять раз в минуту. Перед моим мысленным взором постоянно находятся два меню – «Гиперновы» и программы анализа результатов, которую передал мне Лу через «Красную Сеть» при мимолетном рукопожатии. Это модификация той программы, которая использовалась в экспериментах с ионами.

Размазывание ВКЛЮЧИТЬ.

Кости брошены.

Размазывание ВЫКЛЮЧИТЬ.

Записать результаты испытания.

Под настройкой я мог бы без малейшего волнения повторять этот цикл до бесконечности. Но сейчас мое настроение скачет от взрывов энтузиазма к унынию, переходящему в отчаянную тоску, а после редких периодов блаженного автоматизма меня, охватывает особенно сильная ярость. Впрочем, может это и на пользу – как бы ни разнились между собой взгляды виртуальных «я», они должны быть единодушны в стремлении положить конец самоистязанию. А выход один – добиться успеха.

Впрочем, один ли? Чтобы принудить свои виртуальные «я» к повиновению, управление после каждого схлопывания должно переходить ко мне – такому, как я есть в данный момент. Но мод может с равным успехом воздействовать как на кости, так и на мое сознание. Как знать, не будет ли при очередном схлопывании выбрана та версия меня, которая просто махнула рукой на эксперимент. Или на истинный Ансамбль... При каждом размазывании, вместе с костями в воздух подбрасываются и правила игры. Надежда только на то, что с костями справиться легче.

Я прячу игральную машинку в карман за несколько секунд до того, как Ли Хинь Чунь приходит меня сменить. Пока я еду домой на метро, тестовые программы прочесывают данные, накопленные в моей голове, в поисках хоть каких-то намеков на отклонение от случайности. Под управлением «Фон Неймана» это занимает массу времени, и лишь когда я выхожу на своей станции, заключение готово:

<ОТКЛОНЕНИЕ ОТ СЛУЧАЙНОСТИ: НОЛЬ>

Как всегда.

Вопреки моим ожиданиям, на следующий день По Квай снова работает, и я должен дежурить в комнате 619. Ли объясняет:

– Она говорит, что теперь это ее не утомляет. Так что опыты можно не прерывать.

Стоя на часах, я предельно собран, будто пытаюсь загладить свои ночные грехи. Разговоры ученых выведены за рамки восприятия, я равнодушен и к успехам, и к промахам. «Н3» затаилась, готовая в любой момент отсечь непредвиденные отвлекающие факторы. Мое сознание отфильтровано до чистейшей созерцательности.

Через час По Квай выходит из ионной комнаты. Оказывается, вся сегодняшняя программа выполнена. В лифте я спрашиваю ее:

– Ну как дела?

– Хорошо. Сразу пошла полезная информация.

– Так быстро?

Она кивает с довольным видом:

– Мне кажется, я преодолела какой-то барьер. Теперь с каждым разом все легче и легче. Собственно, я-то ничего не делаю, как и раньше. Но впечатление такое, что размазанная По Квай освоила-таки «Ансамбль».

Освоила... Переспросить?! Незачем. Я прекрасно слышал, что она сказала, ошибки быть не может. Почему название мода никогда не упоминалось раньше? Наверняка запретила Люнь, причем так жестко, что это действительно запало в сознание.

Не вижу смысла отчитывать По Квай за ее промах.

За обедом она говорит только о том, какой однообразной стала еда. Я вежливо киваю в ответ. Мое терпение бесконечно.

Я сижу в прихожей. Слышно, как за стенкой ходит По Квай. Я раздумываю о том, что узнал, и о том, меняет ли что-нибудь это знание.

В час ночи я снимаю настройку, и моя радость вырывается на свободу. Истинный Ансамбль есть мод под названием «Ансамбль»! Это уравнение идеально, его восхитительная симметрия служит последним и окончательным обоснованием того, во что я верую. На первый взгляд мне открылось нечто сокровенное, но, если вдуматься, иначе и быть не могло. И главное, ничто не могло бы сильнее вдохновить меня на сплочение виртуальных двойников, стремящихся к одной, заветной цели!

Я вынимаю игральную машинку, включаю моды и начинаю. Кости по-прежнему падают без всякой системы, но меня это не обескураживает. Мое размазанное «я» не может творить чудеса, как бы сильно ни было его стремление к победе. К тому же я, схлопываясь, разрушаю его каждые шесть секунд, и ему приходится начинать все сначала, наугад отыскивая «голографические» следы своего прежнего опыта, сохранившиеся в моем мозгу.

А надо ли мне схлопываться после каждого бросания костей? Да, По Квай делала так, и она добилась успеха, но у нас с ней разные задачи. Ей надо было усилить одно из всего лишь двух возможных состояний. И «Ансамбль» находится в ее голове, а не в моей. Может быть, чтобы породить виртуальные «я», способные воздействовать на мод, я должен дольше оставаться размазанным? Как долго я был размазан к тому времени, когда, незваная, явилась «Карен»? Не знаю и никогда не узнаю – все происходило тогда помимо моей воли.

Тогда – но не сейчас.

Я нажимаю кнопку «ВКЛЮЧИТЬ».

На столе передо мной генератор игральных костей раз за разом подбрасывает изображения кубиков в воздух. Все выглядит очень реалистично, моделируются даже блики света на гранях и легкий стук падающих на стол костей.

Выпадают змеиные глаза. Одно очко на каждом кубике. То, чего я хотел.

Сделав над собой усилие, я вместо привычного до автоматизма «ВЫКЛЮЧИТЬ» сразу выполняю четвертый шаг своей программы – «Записать результаты испытания». Каждый раз, когда я буду повторять эту операцию, «Фон Нейман» будет размазываться на бесчисленное множество своих копий, в которые записаны все возможные комбинации результатов. И мне не надо думать о бросании костей; все что от меня требуется – выбрать то состояние, в котором программа анализа в конечном счете объявляет успешный исход. Вот как просто! (Еще бы, ведь мне помогает истинный «Ансамбль».) Опять змеиные глаза.

И в третий раз тоже.

Что, если я схлопнусь прямо сейчас, пока программа еще не дала окончательного ответа? Как тогда будет истолковано это совпадение – как случайный успех, не влияющий на общую картину? Или же я как раз и наблюдаю доказательство того, что я не схлопнусь прямо сейчас?

В четвертый раз змеиные глаза. Любое сочетание выпадает с вероятностью одна тридцать шестая. Четырехкратное повторение – при тридцати тысячах бросаний, которые я успел сделать за прошедшие десять ночей – имеет вероятность всего 1,7 процента.

Пятый раз. Это уже 0,048 процента. Преодолен наугад назначенный однопроцентный барьер, и программа начинает посылать сообщения об успехе.

Шесть. 0,0013%.

Семь. 0,000037%.

Восемь. 0,0000010%.

Я больше не ввожу данные в программу анализа. Просто сижу и смотрю, как вновь и вновь выпадает одна и та же комбинация. Это похоже на дешевую, бесконечно повторяющуюся рекламку. Может, генератор испортился, вот и все. Но как он мог испортиться? И почему он вдруг испортился? Значит, я своей волей вмешался в работу электронных схем – старый добрый телекинез? Но я ведь даже не стараюсь воздействовать на игрушку – просто сижу и смотрю. По Квай была права – размытое «я» делает все за меня.