Тебе принадлежу (СИ) - Победа Виктория. Страница 16
Договорить я не успеваю, он буквально впечатывает меня в стену и впивается в губы. Жестко. Напористо. Его язык сплетается с моим в огненном танце страсти, он кусается мои губы до саднящего чувства, до металлического вкуса во рту. Скольжу ладонями по его обнаженному, очерчиваю пальчиками изгибы, спускаюсь ниже и ныряю под резинку штанов и стону от удовольствия, когда обхватываю ладонью его член.
—Блядь, Катя, — шипит он, и двигает бедрами вперед.
—Хочу тебя, — произношу прямо в губы.
Глава 16
Катя
—Малышка, — шепчет отрывисто, слышу, как шумно он дышит, как колотится его сердце. Или это мое? Сжимаю сильнее его каменный член, пока он буквально трахает меня языком, будто боится, что если отпустит, то я тотчас сбегу. Каждое движение его рук сводит меня с ума, вызывая в моем теле электрические разряды. Выгибаюсь в спине, когда ладонь Макса накрывает мою грудь, сжимая ее до легкой боли, очерчивая грубыми кончиками пальцев ставшие чересчур чувствительными соски
— Боже, пожалуйста, — сама не знаю чего хочу больше, чтобы он продолжал эту пытку или наконец взял меня, как полагается. — Максим, я хочу… — останавливаюсь на полуслове, наткнувшись на его, ставший в миг серьезным, взгляд, в котором нет ни следа того помутнения, что я видела еще минуту назад. Смотрит на меня серьезно, вглядываясь в глаза, щурится как-то странно, будто подозревает в чем-то.
—Ты пьяна, — произносит он, перехватывая мою руку, все еще сжимающуюся на его органе, и осторожно ее убирает. Я готова стонать от разочарования, кто вообще мог подумать, что не так понравится его трогать. — Думаю, будет лучше, если ты сейчас ляжешь спать, — добавляет он и отстраняется, делая несколько шагов назад.
А я продолжаю прижиматься спиной к стене, глупо уставившись на мужчину, который еще минуту назад готов был вытрахать из меня весь Ад, а сейчас отвернувшись подходит к шкафу и достает из него футболку.
Он серьезно? Серьезно думает, что я не отдаю отчета своим действиям после нескольких бокалов вина? Набрав в легкие побольше воздуха, буквально запрыгиваю на него, вырывая из рук несчастную футболку и откидываю ее в сторону. Чувствую себя нимфоманкой озабоченной, но раз уж начал дело, пусть будет добр его закончить.
Макс стоит, вперившись в меня взглядом, вижу, что он борется с собой, а я не хочу, чтобы он боролся. Подхожу ближе, касаюсь ладонями его грудь, встаю на носочки и не давая ему опомниться, целую. В какой-то момент, шумно выдохнув, он сдается и отвечает на поцелуй, руки обвивают мою талию и прижимают меня к обнаженному торсу этого невероятного мужчины.
— Я не хочу, чтобы, проснувшись утром, ты пожалела о содеянном, — шепчет он, покрывая поцелуями мои губы, щеки, скользит по ним вниз к шее, проводит языком по пульсирующей жилке, пока я царапаю его оголенную спину и свожу бедра, желая хоть немного избавиться от скопившегося между ног напряжения. О чем он вообще говорит, какое сожаление, когда каждое его прикосновение отдается ударной волной в низ живота, когда меня ведет от его близости, от его запаха, от одного лишь его присутствия. Понимаю, что говорить с ним бесполезно, он не услышит, будет бороться с собой до последнего, а потому цепляю края своей футболки и тяну ее вверх, лишь на секунду прерывая поцелуй, снимаю и бросаю ее на пол. С снова тянусь к его губам, одновременно с тем расстегиваю застежку на бюстгалтере и тот летит следом за футболкой. Не хочу, чтобы он сейчас думал. Схватив меня за плечи, Макс отрывается от моих губ, чуть отталкивает от себя и окидывает меня горящим взглядом, подвисая на груди.
— Что ты творишь? — произносит хрипло и резко подхватив меня на руки, несет вглубь комнаты и укладывает на кровать, совсем как тогда, в первый день. Нависает надо мной, щурится, внимательно рассматривая мое лицо, ища в нем хотя бы намек на сомнение, но его нет и быть не может.
—У тебя уже был секс? – уточняет, стискивая зубы, будто от моего ответа зависит его жизнь.
Кусаю губу, прикрываю глаза, чувствуя, как полыхают огнем щеки, и качаю отрицательно головой. Слышу, как учащается его дыхание. Это так отсутствие у меня опыта на него действует? Открываю глаза и натыкаюсь на счастливейшую улыбку.
—Девочка моя, — шепчет хрипло, поднимается с кровати и расстегнув пуговицу на моих джинсах, стягивает их вместе с бельем, я даже опомниться не успеваю, а он уже стоит на коленях, широко и смотрит прямо… туда. Дергаюсь, поняв, что он собирается делать, делаю попытку свести ноги, но он не дает.
—Не надо, — прошу, приподнявшись на локтях, лихорадочно вспоминая, когда в последний раз была в душе. — Макс, пожалуйста ах, - из груди вырывается громкий стон, когда его язык проходится по лепесткам, раздвигает их и проникает глубже, вскрикиваю и пытаюсь отодвинуться, путаясь в ткани покрывала.
— Перестань, тебе понравится, — уверяет он.
—Но, Боже, это же, — прячу лицо в ладонях, заливаясь краской.
— Катя, — тянет он, скользя губами по внутренней стороне бедра, приближаясь туда, где все стянуло в тугой узел и звенит от напряжения, кажется, если он снова коснется меня языком, я просто взорвусь от нахлынувших чувств. — Такая красивая, — шепчет, он и все-таки делает это, снова касается языком запретного местечка, обводит клитор. Руки тем временем поглаживают мой живот, одновременно надавливая, не давая сдвинуться с места, одна рука скользит выше, накрывает грудь, легонько сжимая между пальцами напряженный бугорок. Горячий язык продолжает доводить меня до сумасшествия, кружит вокруг набухшего от возбуждения клитора, нежно, мягко, едва касаясь, спускается ниже и уже напористее проникает внутрь, имитируя процесс слияния.
— Не сдерживайся, - рычит Макс, — хочу слышать, как ты стонешь, — возвращается к своему занятию, обхватывает губами чувствительную точку, всасывает, ласкает языком, одновременно раздвигая пальцами складочки и осторожно проникает внутрь, вынуждая меня выгнуться дугой. Господи, как стыдно и в тоже время прекрасно.
Больше не пытаюсь сдерживать стоны, переходящие в крики, мечусь на кровати в какой-то агонии, извиваюсь, и выкрикиваю его имя в момент наивысшего наслаждения, разрываюсь на части и падаю в бездну, пока он продолжает терзать губами набухшую плоть, продлевая эту агонию. Дышу обессилено, прикрыв глаза, боже, кто же мог подумать, что это так хорошо. Чувствую, как пригибается матрац, когда Макс ложится рядом и притянув меня к себе, целует в щеку, нависая надо мной. С трудом разлепляю тяжелые веки, он и сталкиваюсь с его обожающим взглядом. В голове совершенная неразбериха, руки и ноги не слушаются, веки снова тяжелеют, а по телу разливается приятная нега.
—Спи, малышка, — шепчет у самого уха, касаясь его губами
—Но… — смотрю на него сквозь полузакрытые веки, желая возразить, — а ты?
— Не сегодня, малыш, — произносит он, укрывая меня одеялом, все также прижимая к себе.
Глава 17
Катя
Просыпаюсь от звуков, доносящихся из душа, морщусь от яркого света, проникающего из окна, и перевожу взгляд на пустующую половину кровати. Вспоминаю с улыбкой на губах события вчерашнего вечера и обхватываю ладошками полыхающие огнем щеки. Макс.
Каждое его действие отдавалось мощным импульсом в теле, каждое прикосновение сводило с ума и прокатывалось волной всепоглощающего наслаждения, уничтожающего все на своем пути. Столько блеска и азарта было в его глазах, столько нежности в каждом касании, будто он и сам наслаждался процессом. И как только сил хватило остановиться?
«Я не хочу, чтобы, проснувшись утром, ты пожалела о содеянном» — откуда – то из глубины сознания, доносятся сказанные им слова. Качаю головой, прогоняя фразу, которая так и стучит набатом в голове. Потягиваюсь и встаю с кровати, твердо намереваясь спровоцировать этого робота. Пожалею, скажет же. Я же сама к нему потянулась, правда после того, что он вчера вытворял свои языком, я едва могла связно мыслить.