Бывший муж сестры (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна. Страница 17
Да и в чем он мог разочароваться так быстро? Если только ему никто не позвонил…Может, Вера? Сестра вряд ли успокоится и так быстро сдаться. Она теперь чувствует во мне угрозу номер один.
— У тебя все нормально?
— А ты как думаешь, Надя? — Глеб резко останавливается прямо на выходе из-за зала, и я, не ожидая такого поворота, налетаю на него с размаху.
— Ну что ж такое! — растираю ушибленный лоб ладонью. — Ты хоть бы предупреждал, что хочешь остановиться, ˗˗ недовольно бормочу под нос и тут же отшатываюсь от парня, когда тот стремительно поворачивается ко мне лицом и впивается в меня, горящим взглядом.
Чувствую, что от переполняющего волнения, меня начинает потряхивать.
— Ты знаешь, Надя. Я сегодня уже от одной полоумной наслушался. Так что давай обойдемся без лишних слов, — цедит сквозь зубы Глеб. — Будь любезна, сделай это как можно быстрее, то о чем прошу. Иначе не ручаюсь за свой самоконтроль.
Я сжимаю челюсти. Смотрю на него сердито.
— Глеб, ты чего злишься? Я вообще-то и дома могу остаться, раз ты так раздражен. Я не знаю, что там у вас происходит с Верой, но на меня не нужно выливать негатив. Я не заслужила этого! — отвечаю парню в таком же тоне.
У Глеба желваки ходят на скулах, а глаза горят недобрым огнем.
— Просто сделай то, о чем прошу. Это все, что от тебя требуется, — говорит грубо.
Я заливаюсь краской до корней волос. В груди клокочет досада. Сжимаю пальцы в кулак.
— Бесишь! — цежу сквозь стиснутые зубы.
Стараясь не соприкасаться, обхожу Глеба стороной. Стремительно направляюсь в спальню к Алисе. О чем с ним вообще можно общаться?! Неуравновешенный тип. Видимо Вера по дороге ему мозги хорошо промыла.
Мысленно даю себе обещание потерпеть всего пару дней, а потом, когда только вернусь домой, сразу сменю замки, и все, аривидерче, товарищ Демьянов! Будем общаться только в обговоренное время. Больше из моего дома не позволю устраивать проходной двор.
Аккуратно скольжу руками под спинку Алисы. Подхватываю дочку и прижимаю к себе. Выхожу из спальни и натыкаюсь на темный, пронизывающий до костей взгляд Глеба.
— Советую в следующий раз, прежде чем что-то сказать, сначала подумать, — чеканит он каждое слово.
Насупившись, игнорирую его выпад, с остервенением сую ноги в кеды, которые, как назло, не хотят нормально садиться на ногу.
— Стой, помогу обуться, — распоряжается Глеб, а я замираю на месте, когда парень присаживается передо мной на корточки и, придерживая задники у кед, ждет, пока я в них просуну ногу.
До Москвы мы добираемся быстро. Дороги, как ни странно, не загружены. Глеб, ловко лавируя между машин, уверенно движется вперед с достаточно высокой скоростью. Я даже несколько раз порываюсь попросить снизить ее, но, глядя на его напряженный профиль, предпочитаю промолчать. За всю дорогу мы с Глебом не говорим друг другу ни слова. Алису, видимо, укачивает такая езда, поэтому дочка, аппетитно причмокивая пустышку, спит ангелочком.
Сладкая, маленькая, моя. В груди екает. Теперь не только моя. Поднимаю взгляд на Глеба и тут же отвожу в сторону, заметив, что парень за мной наблюдает.
Кажется, мы оба думаем о нашем будущем, и уже через несколько секунд в машине воздух становится невозможно наэлектризованным. Молчание настолько гнетущее, что я не выдерживаю и спрашиваю первое, что приходит в голову:
— Как у тебя дела на фабрике? Наладились? Помог тебе брак с Верой?
Это вопрос выскочил сам по себе. Я не хотела его задавать. По крайней мере, он не должен был прозвучать сейчас.
Глеб молча сверлит меня взглядом через зеркало заднего вида, не забывая ни на миг о дороге. Я вижу по его напряженным кистям, что ему мой вопрос неприятен. Как, впрочем, и мне самой. Но внутренняя неудовлетворенность от нехватки информации не дает покоя. Я должна знать больше. Должна понять, как он жил тут без меня. И чем дольше мы находимся с ним в замкнутом пространстве автомобильного салона, тем сложнее сдержать чувства, которые я пытаюсь прятать глубоко в себе. Душевные муки, иссушающие мою душу на протяжении последнего времени, вырываются из потайного угла и безжалостно пытаются рвать сердце.
Закусываю внутреннюю часть щеки. Боль немного отрезвляет.
— Ты хочешь об этом поговорить? — хрипловатым голосом спрашивает Глеб.
— Не знаю, — честно признаюсь, — не могу понять, что тебя до сих пор связывает с Верой.
— Договор, — скупо отвечает Глеб.
— Так она сказала, что дела у тебя наладились…
Парень вскидывает бровь, и я понимаю его ироничный взгляд, которым он меня окидывает.
— Да, прежде чем разругаться, нам удалось с ней немного поговорить.
— И что же она еще успела тебе поведать? — нарочито равнодушно интересуется Глеб.
М-да. Не уверена, что ему стоит пересказывать наш с Верой разговор, поэтому, чтобы заполнить неловкое молчание, иду в атаку:
— Пожаловалась, что ты не взял ее на работу. Почему? Вера отличный специалист, долгое время работала на отца Игната. И у того претензий к ней ни разу не было!
— Надь, прекрати. У меня есть помощник, который помогает вести мне дела. А в вашем профессионализме я воочию убедился, когда несколько месяцев пришлось потратить на то, чтобы разгрести документацию, — с сарказмом замечает Глеб.
— В это есть моя вина, — нехотя признаюсь я. — Когда Вера ушла в декретный отпуск, я осталась за нее. И ничего толком не знала…
— Заметно было. Но вряд ли ты за пару месяцев могла столько наворотить, Надь. Так что не расстраивайся. Теперь там все слаженно и полный порядок.
Я ничего не успеваю ответить, потому что Глеб делает резко движение рулем и заезжает на подъездную дорожку перед большими коваными воротами. Он достает пульт, нажимает кнопку, и массивная створка начинает бесшумно скользить в сторону.
— Прибыли, — коротко сообщает парень; как только ворота полностью открываются, Глеб трогается с места.
До того, как подняться в квартиру, я гуляю с Алисой во дворе, в парковой зоне. Чувствую себя при этом необычно. Сразу видно, что Глеб не экономит; вряд ли он вообще знает, что есть такое слово. Зеленая площадка в бетонном городе кажется миражом в пустыне. Искусственно созданная красота манит и притягивает. Я с удовольствием усаживаюсь на лавочку и, покачивая коляску, с интересом осматриваюсь вокруг.
— Нравится?
Голос Глеба раздается прямо над головой, и я снова вздрагиваю от неожиданности.
— Ты понимаешь, что так пугать нельзя? — возмущаюсь я.
А у самой сердце в груди начинает биться быстро-быстро то ли от испуга, то ли от того, что Глеб, перекинув ногу через лавочку, садится со мной рядом. Да так близко, что наши тела снова соприкасаются кожей, и я снова чувствую тот электрический разряд, который пробежался по моим венам, когда парень забирал из моих рук сумку в аэропорту. Только в этот раз я не прячусь, не дергаюсь и сохраняю спокойствие.
— Даже представить себе не мог, что буду с тобой здесь когда-то вот так просто сидеть. — Голос у Глеба низкий, с легкой хрипотцой.
— А я никогда бы не подумала, что моя родная сестра возненавидит меня из-за тебя, — сетую я, бросив косой взгляд на парня.
— Мне жаль, что так получилось, Надь, — произносит он, уставившись в одну точку где-то на противоположной стене. — Я только сейчас понимаю, что зря так надолго затянул с этой фикцией. Но нам с Верой было удобно, да и ту твою пощечину, — Глеб на автомате поднимает руку и трогает то место, куда пришелся удар, — долго еще вспоминали. Помню, как Верка по этому поводу мне постоянно жаловалась. Хм, а я тогда не думал, что ты сбежишь. Только когда сестра твоя сказала об этом, поверил.
— А что было бы Глеб, если я осталась? Ты бы заставил сделать меня аборт?
Я сжимаю пальцами ручку коляски и подрываюсь, чтобы встать, но Глеб по-хозяйски кладет мне ладонь на колено, сжимает, заставляя сидеть на месте.