Упал. Очнулся. Папа! (СИ) - Логвин Янина. Страница 21
— Кто такая К-катя? — подал голос Воронов, и такие глаза у него сделались большие, а щеки бледные, что я, не удержавшись, улыбнулась мужчине.
— Это Сонечкина любимая кукла. Все жильцы этой квартиры здесь. Не переживай, больше никого нет.
— А-а… А я-то уже было подумал, что… — и утер кулаком лоб.
Бедный. Стало по-человечески шефа жалко. Ну, ничего, я ведь не собиралась перекладывать на него свои заботы. Когда поймет это — станет легче.
— Ну, раздевайся, Андрей, раз уж познакомились. Поужинаем, ты, наверное, голодный? — предложила, снимая с себя пуховик и вешая его на длинную вешалку к детским вещам. Сняв с головы шапку, поправила хвост и повернулась к «мужу», собираясь и ему помочь раздеться. Но он уже и сам расстегнул куртку и теперь хмуро осматривался вокруг.
Квартира у нас с детьми была хорошая и довольно просторная — трехкомнатная, улучшенной планировки, с большой лоджией и кухней. Не в самом престижном спальном районе города, но зато располагалась в новом жилом комплексе с отличной детской площадкой и друзьями по соседству.
До знакомства с Матвеем Ивановичем и работы в «Сезаме» я о такой и мечтать не могла. Но однажды решилась и взяла ипотеку. Да, на двадцать лет, ну и что. Надоело по съемным квартирам мотаться, а теперь у каждого был свой угол. А то, что обставить эти углы пока нечем, и обои мы с Лизкой и Тамаркой сами клеили, я не очень-то переживала. Главное стены, а мебель дело наживное.
А гости, если и приходили, то все свои.
И потом у меня, конечно же, было все необходимое для жизни. Самое необходимое… но и только.
Я вдруг увидела свою квартиру глазами Воронова и приуныла.
М-да, не хоромы и близко. По нынешним меркам слишком скромно, но просторно и тепло, что тоже немаловажно. И если подумать, что это не ему здесь всю жизнь жить, а мне с детьми, то и стыдиться нечего. Подумаешь, нет в прихожей шкафа для одежды (я хотела в кредит взять, так он зарплату урезал). Зато вешалка на стене имеется длинная, всем места хватит!
— Мы тут недавно живем, — зачем-то объяснила. — Не успели еще все купить.
— Сколько?
— Два года.
— Ясно.
Господи, хоть бы не спросил ничего такого, на что я не смогу ответить. Не только ему, мне самой бы сейчас в чувство прийти, понять, как себя с ним вести и перестать в душе дрожать зайцем.
Ох, надеюсь, что память к нему скоро вернется, и мы все окажемся в той точке, от которой ушли. Лешенко разберется с Куприяновым и Нелечкой, Матвей Иванович чудесным образом встанет на ноги и снова возглавит «Сезам», а его внук уедет в свою Германию — жить с комфортом, без покушений, волнений и секретарш с детьми.
Сняв сапоги, я поставила их на коврик, поправила на бедрах вязаное платье и посмотрела на Воронова.
— В общем, дальше сам, не маленький. Двери все открыты, замки тоже. А мне пора детей кормить… и тебя. Я буду на кухне, мой руки и приходи. Подумаем, как быть дальше.
Соня и Стёпка, услышав, что ужин предполагается в компании нового папы, наперегонки помчались в ванную, и Риточку за собой утянули. «Муж» молчал, и я ушла. Если сбежит, ну и к черту! А я сделала все, что могла! Не могу же я его к себе привязать?
Не сбежал, хотя долго не показывался из прихожей. А потом стоял на пороге кухни и смотрел на нас, опершись плечом о стену — вроде и здесь он, а вроде и нет. От его взгляда и дети притихли. Я уже и спагетти сварила, и бефстроганов разогрела, и салат на скорую руку из огурчика, укропа и пекинской капусты покрошила. На секунду, расставляя на столе тарелки, засомневалась: не просто ли? А потом сама на себя рассердилась. Некого мне из себя корчить — что есть в холодильнике, то и будем есть! Потом в своих ресторанах отъестся!
— Садись, Андрей, все готово, пора ужинать.
Воронов не стал ломаться и сел за стол, но весь ужин просидел в шоке от всего увиденного, услышанного, и от нас. Я прямо чувствовала, как он ощущает себя не в своей тарелке и не понимает, что с этим делать. Ел вяло, но все равно справился раньше, чем дети, которые только и делали, что таращили на него глаза. А вот кофе выпил быстро. Добавки не просил, но я сама налила — знала, что будет мало.
— Слушай, я понимаю, что у тебя стресс, неприятие действительности, и мы все кажемся незнакомцами. Я постараюсь тебя не беспокоить и дать ко всему привыкнуть. Не нужно с нами сидеть, если не хочешь. Иди в спальню — там кровать и телевизор. Отдохни, выспись. Я пока буду ночевать в комнате у Сонечки и Стёпки. А сейчас мне посуду мыть и уроки с детьми делать надо. Завтра воскресенье, но иначе со всеми не успеть.
— А мне? — огорошил меня внезапным вопросом Воронов, поднимая взгляд от стола. Посмотрел пристально и как-то горько.
— Что тебе? — не поняла я.
— Мне с ними уроки делать не нужно?
Он серьезно, что ли? Я растерялась. Или шутит так от отчаяния? У Риточки изо рта чуть печенье не выпало, а у меня из пальцев чашка с чаем, которую я все никак не могла допить.
— Э-м, не сегодня. И точно не завтра. Когда сам захочешь и будешь готов.
— Если будешь, — подумав, уточнила.
В том, что он никогда не захочет, не сомневалась. Поэтому встала из-за стола и пошла показывать гостю спальню, наказав детям оставаться в кухне.
Вчера был сумасшедший вечер: я, как смогла, разложила и развесила вещи Воронова, принесенные сержантом Лешенко, в свой шкаф. И совместное «семейное» фото в тумбочке у кровати оставила — мама, папа, дети. Сейчас я уже не боялась, что дети его изомнут, и незаметно достала рамку из выдвижного ящичка и поставила сверху. Я долго сопротивлялась, но Тамарка убедила: так надо! Прямое доказательство, и чтобы Гоблину сразу в лоб! Она в кино видела! Тем более, что Костик у нас первоклассный веб-дизайнер, почему бы и не подстраховаться? Кто этого вредного Воронова знает.
Костик лихо с задачей справился, но я, пока фото шефа со встречи с инвесторами на сайте фирмы нашла, чуть не взопрела! А Мелешко молодец — раз-два, и тут же распечатал.
Ох, надеюсь, завтрашний день будет полегче, чем сегодняшний.
Когда уже гораздо позже, уложив детей спать, я сама засыпала в Степкиной кровати, одна мысль не давала покоя.
И почему Воронову так не нравятся рыжие девушки?
Глава 22
Андрей
Ничего. Серый туман. Абсолютно никаких воспоминаний и картин из прошлого, словно я никогда не существовал до того момента, как очнулся в больнице. Только имя и твердая уверенность в том, что я в этой жизни что-то значу и чего-то добился. Но чего именно, как ни пытался, так и не смог вспомнить. И это крайне злило и выводило из себя.
Почему? Куда исчезли все воспоминания, ведь я физически здоровый мужчина и чувствую себя отлично!
А потом оказалось, что у меня есть жена.
Жена?! Чушь! Этого просто не может быть!
«Потому что знаю, и все!» — вот что ответил врачу. И пусть эта вчерашняя студентка пыталась мне что-то объяснить и успокоить — я отказывался в этот бред верить. Да, я не помнил ничего из своей прошлой жизни, но так не бывает, чтобы и интуиция не подсказала. Чтобы подвело внутренне чутье, ведь в имени же своем я не ошибся!
Рыжая незнакомка в длинном пуховике и вязаной шапке. Увидев меня, она скорее насторожилась, чем обрадовалась, а ее взгляд только подтвердил внутреннюю уверенность, что мне лгут. Слава богу, это не она, а ее знакомая оказалась в положении — когда заметил на пороге палаты темноволосую толстушку, аж пот прошиб от мысли, что смог «такое» забыть.
И все же именно слова Рыжей заставили меня принять обстоятельства и сделать шаг навстречу обрушившейся на голову действительности. Потому что, во-первых, я не мог больше оставаться в больнице один, во-вторых, у нее вышло сказать убедительно, ну а в-третьих… Когда я вышел на улицу и увидел ее в компании подруг, то понял, что даже сейчас, не помня ничего и никого, всё равно выбрал бы ее.