Подвалы твоего сердца (СИ) - "hazy forest". Страница 24

— Снова тренировались? — Джинни повела плечами, с неудовольствием косясь на своего парня. Из-за приближающегося Кубка Школы Гарри проводил почти все свое свободное время на поле для квиддича.

— Это последняя битва! Мы просто не можем проиграть этим слизнякам! — пылко выкрикнул Рон, и на него оглянулась добрая половина зала, включая студентов Слизерина.

— Успокойся, — Джинни шикнула на брата. — Ты же не хочешь, чтобы тебя кто-то «случайно» проклял до матча?

Гарри прыснул в кулак, по-доброму смеясь над вспыльчивостью друга. Гермиона, наблюдая за перепалкой, невольно забыла все те проблемы, которые мучили её еще несколько минут назад. Она ощутила себя на несколько лет младше, беззаботнее и свободнее, а потому не хотела, чтобы эта легкость исчезала.

— Я видел ловца из их команды, — уже тише продолжил Рон. — И он просто отвратительный! Нужно сказать спасибо Малфою за то, что он благополучно забил на тренировки! — в голосе юноши сквозило довольство собой от того, что именно он сообщает такой приятный для команды Гриффиндора факт.

— Он больше не играет? — Гермиона вскинула брови, пытаясь придать своему голосу непринужденность.

— Не выходил на поле после Битвы, — пожал плечами Гарри, менее увлеченный новостью о бездарном ловце Слизерина.

— Почему? — выпалила волшебница, но уже потом осознала, что раскрыла свой навязчивый интерес относительно дел Малфоя.

Друзья уставились на гриффиндорку с тревожным удивлением. Она не произносила имя Малфоя ни разу со дня битвы и, кажется, вполне благополучно забыла его. Так почему сейчас, когда разговор зашел про слизеринского гордеца, в её глазах вдруг вспыхнул интерес, граничащий с негодованием?

— Малфою сейчас паршиво на своем факультете, — первым очнулся Гарри, пытаясь не придавать значения необычности темы для разговора. — Одни тайно ропщут на Победу и считают его предателем, а другие, пострадавшие от войны, ненавидят за причастность к армии Пожирателей. Таким образом, не остается ни одного человека, который бы не ненавидел Малфоя.

— Так ему и надо, — злобно выплюнул Рон, вытягивая губы в искривленную яростью линию. — Жаль, что он не попал в Азкабан, как и его папаша.

— Рон! — Джинни нахмурилась, осуждающе смотря на брата.

— Он прав, — обратился Гарри к своей девушке. — Малфой виноват.

— Но не настолько, чтобы быть наказанным таким способом! — тихо прошептала себе под нос гриффиндорка, и Джинни, услышавшая эти слова, недоумевающе покосилась на подругу. Рон и Гарри, к счастью, не расслышали последней фразы подруги из-за шума в зале, потому только вопросительно нахмурились, надеясь, что Гермиона повторит.

— Я пойду, — брякнув вилкой о стол, оповестила гриффиндорка. — Нужно подготовить все для следующего занятия. Профессор дал мне поручение, — нахмурившись, девушка принялась собирать вещи в небольшую сумку, все время пытаясь скрыть кольцо. Оно вдруг принялось довольно сиять, и Грейнджер выругалась про себя. — Не опаздывайте! — напоследок строго бросила Гермиона, и только в этот момент друзья узнали её прежнюю.

— Ты бы поговорил с ней, — задумчиво протянул Гарри, даже не поворачиваясь в сторону Рона.

— Она постоянно бегает от меня, словно я паршивая собака! — возмущенно пробормотал тот. — Не собираюсь и дальше унижаться…

Джинни раздраженно цокнула языком, недовольно переглядываясь с Гарри. Этот детский сад надоел уже всем вокруг, а отношения Рона и Гермионы стали больной темой всех друзей, так как угрожали их прежнему единству.

Тем временем Гермиона спешным шагом миновала несколько коридоров, желая скрыться от всего мира. Подойдя к одному из огромных витражных окон, она обессиленно опустилась на подоконник. На самом деле, никаких поручений и в помине не было, и волшебница покинула зал лишь затем, чтобы не наговорить еще каких-нибудь компрометирующих её положение вещей.

— Да что с тобой не так? — простонала Гермиона в свой адрес, макушкой утыкаясь в холодную стену. Кольцо перестало светиться, и девушка начала подозревать, что это свечение ей вообще показалось из-за воспаленной нервозности.

— Если ты настолько убогая, что тебе не с кем поговорить, будь добра, Грейнджер, не позорься и болтай со своей вымышленной подружкой у себя в комнате.

Гермиона зажмурилась, морально готовя себя к неприятной встрече. Она молчала, потому что не хотела начинать словесную перепалку. Может, Малфой не станет продолжать и, заскучав, просто уйдет? Но Гермиона понимала, что надеяться на лучшее в её случае совершенно противопоказано.

— Неужели мои молитвы наконец-то достигли Мерлина, и твой язык рассохся и отвалился?

— Малфой, — девушка устало выдохнула, открывая глаза. Привалившись к стене около окна плечом, на неё ехидно воззирал собственный ночной кошмар. — Мы же договорились не видеться. Соскучился?

Губы Драко тут же опустились, выражая недовольство и раздражение, однако внутри все возликовало, потому как Грейнджер снова клюнула на наживку и ввязалась в бессмысленный спор.

— Научись трезво оценивать собственную персону, — едко произнес юноша.

— Тогда ни за что не советуй мне своего учителя по самооценке, Малфой. Он бездарен.

Драко вскипал, и ему нравилось это ощущение. Вообще-то он не очень хотел натолкнуться на Грейнджер, но то, что она одиноко восседала на подоконнике одного из коридоров, ведущих в подземелия, определило исход ситуации. Слизеринец не мог пройти мимо Гермионы не поддев и не разозлив, иначе бы значительно облегчил её существование.

— На будущее, Грейнджер: мои учителя не по карману твоим нищим родителям.

Если сначала Гермиона думала, что их диалог складывался вполне успешно, то теперь она снова ощутила, как горький комок застревает в горле, мешая дышать. Озлобленным взглядом девушка впилась в непроницаемое лицо Малфоя, уже осознавшего свой триумф.

— Не смей говорить о моих родителях, ничтожество! — прошипела Гермиона, вскакивая на ноги и хватая сумку. Кольцо неприятно обожгло кожу. Волшебница остановилась, вскидывая руку на уровень глаз и разглядывая покрасневший металл.

— Кого ты назвала ничтожеством, грязнокровка? — выплюнул Малфой, шагая наперерез Гермионе. Он видел, как девушка схватилась за руку с раскалившимся кольцом, и довольно усмехнулся. Однако в следующую секунду и его кольцо полоснуло огнем кожу, отзываясь на нелестное высказывание. Юноша остановился, возмущенно глядя на семейную реликвию, которая с какой-то стати решила наказать и его тоже.

Морщась от неприятных ощущений, оба замолчали, а гнев начал понемногу утихать, вытесняемый мыслями о чарах. Гермиона и Драко недовольно переглядывались друг с другом, сжимая в руках собственные запястья. Боль, хоть и утихала, все еще была свежа в памяти.

Драко, запечатлев покрасневшие от подступающих слез глаза гриффиндорки, словно очнулся. В голове всплыл вопрос о том, зачем он вообще пристал к Грейнджер и упомянул её чертовых родителей. Наверняка семья для неё была такой же больной темой, как и для него. Это, разумеется, не должно было волновать Драко, но он вдруг почувствовал ненависть к себе за то, что поступает так же, как и те, кто злорадствовал над нынешним положением семьи Малфоев.

— Слушай сюда, Малфой, — Гермиона резко развернулась, пользуясь замешательством ненавистного слизеринца. — Еще хоть раз посмеешь заговорить со мной — лучше приготовься отправиться в лазарет! — гневно выпалила она и, двигаясь преимущественно по стенке, попыталась ретироваться.

— Слишком смелое заявление для такой сердобольной, как ты, — фыркнул Драко в ответ, снисходительно поглядывая на девушку и шагая вслед за ней. Из-за того, что Грейнджер была значительно ниже, её гнев выглядел воистину смешно. — Даже если хватит духу что-то сделать, потом вечность будешь таскать мне тыквенные пироги и мочить подушки в слезах, коря себя за жестокость.

Отчасти это было правдой. Для Гермионы внутреннее спокойствие всегда было важнее мести, но в случае с Малфоем она могла поступиться собственными правилами.