Голливудская Грязь (ЛП) - Торре Алессандра Р.. Страница 23

Я встала, держа в руке пустую коробку из-под мороженого, потянулась, распрямив спину, мой взгляд устремился на север, на большой двухэтажный дом Кирклендов, свет горел только в одном окне наверху. Скоро там поселится Коул Мастен. Пока Киркленды не выехали из дома и не пустили в него Коула, Бен снял для него на четыре или пять ночей комнату в «Рейн Хаусе». Будет странно видеть его всего в полукилометре отсюда. Видеть, как он приходит и уходит. Чтобы и он видел, как я прихожу и ухожу. Хотя, вряд ли он собирается за мной наблюдать.

Я повернулась к двери и пришла к выводу, что больше не буду сомневаться в своём решении. Дело было сделано. Как говорят в этих краях, яйцо уже снесено. Теперь его нельзя засунуть обратно в курицу.

ГЛАВА 34

— Она идиотка, — Коул ударил рукой по рулю, затем потянулся к рычагу переключения передач, но тут же остановил себя, когда понял, что находится не в своей в машине. Вместо этого он нажал на газ, но «таурус» практически не изменил скорость.

— Осторожно, — предупредил Бен. — В городе повсюду копы.

Коул проигнорировал его, крепче сжав руль.

— Идиотка, — повторил он. Это была катастрофа. Интересно, где сейчас летит Дон? В десятый раз он пожалел, что нет Джастина. У Джастина всегда был наготове запасной план, маршрут полёта Дона, заказанный ужин, обслуживающий персонал, уже готовый к прибытию Коула. И как по команде, его желудок заурчал.

— Ты ел? — спросил Бен.

— Нет, — он должен был поесть в самолёте. Но отказался от всех трёх вариантов, предложенных длинноногой блондинистой официанткой. Она хотела его. Практически трахала его глазами. Но он почувствовал на себе взгляд ДеЛуки, и в конце концов услышал предостережение, которое тот произнёс, как только блондинка, пританцовывая, прошла дальше, коснувшись рукой его плеча.

— Даже не думай, — рявкнул ДеЛука. — Три месяца, — сказал он. — Дай мне три месяца, и ты сможешь затрахать всех порнозвёзд хоть до беспамятства.

Три месяца. Было безумием думать, что к тому времени всё закончится. Совместная жизнь так легко может быть разорвана в клочья и разбита на статьи расходов и оплачиваемые часы. Он кивнул ДеЛуке, как будто это был пустяк.

— Прямо рядом с мини-отелем есть ресторан. Мы можем перекусить там.

— Мини-отель? Там я остановлюсь? — взглянул он на Бена.

— Только временно, — поспешил ответить Бен. — Это самое красивое место в городе. Дом Кирклендов, который мы сняли, будет свободен в конце недели. Мы просто не ожидали, что ты приедешь так рано.

— Да уж, — коротко ответил Коул. — Я тоже.

Он притормозил, сворачивая на улицу, на которую указал Бен. Перед ними во всей своей красе раскинулся Куинси, в сумерках мерцали огни главной улицы.

В это самое время в полутора тысяче километров к западу и в пяти тысячах километров над Оклахомой Дон Вашонис потягивал виски с колой и ёрзал в кресле; давал о себе знать его гиперактивный мочевой пузырь. Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, решив немного поспать перед посадкой.

ГЛАВА 35

Вечером в четверть двенадцатого зазвонил телефон. Я выключила звук в телевизоре и взяла сотовый.

— Уже поздно, — прошептала я Бену.

— Я в курсе, но также знаю, как ты одержима в своём требовании звонить, прежде чем прийти.

— Прежде чем… — я откинула одеяло. — Когда? Зачем? Клянусь, я… — замолчав, я мельком взглянула на себя в зеркало. Лицо порозовело, глаза горели, тело напряглось от предчувствия. Я не стала продолжать угрожать ему смертельной расправой. — Говори, — наконец выплюнула я, и мой голос прозвучал так, как и должен был: раздражённо и сдержанно.

Звуковой фон на другом конце линии изменился, и внезапно появились статические помехи и дорожный шум.

— Саммер, — произнёс голос Коула Мастена, в каждом слоге звучали высокомерие и собранность. — Через двадцать минут я встречаю в той дыре, которую вы называете аэропортом, Дона Вашониса, режиссёра «Бутылки удачи». Потом мы едем к тебе. Встречай нас у дома через тридцать минут. Если сможешь убедить его своими любезными манерами, тогда получишь роль и назовёшь свою чёртову цену. Если нет, то скажи мне сейчас, и мы устроим прослушивания на каждом углу Куинси, и ты сможешь наблюдать за шумихой со своего крыльца. Всё зависит от тебя, детка.

— Пятьсот тысяч, — всякое позёрство покинуло мой голос, и пока я ждала его ответа остались только он и я, и шум дороги между нами. — Это то, чего я хочу, и тогда я соглашусь.

Шум двигателя стих, шорох шин всё ещё держал меня в курсе их движения.

— Хорошо, — раздался резкий голос Коула. — Пятьсот тысяч.

— Пока, Саммер, — внезапно вернулся приглушённый голос Бена.

Я положила сотовый и уставилась на свою тень на дальней стене спальни. Затем откинулась на кровать и беззвучно выплеснула своё возбуждение в тихую и пустую комнату.

Пятьсот. Тысяч. Я боялась произнести гигантскую сумму вслух, мой предыдущий блеф заставил его тихо спуститься с моего крыльца. Но я победила. Он согласился, и я буду сниматься. Если понравлюсь режиссёру. Я резко села. Хотя, бой всё ещё не выигран. Ещё нет.

И я подскочила с кровати.

ГЛАВА 36

К тому времени, когда они подобрали Дона Вашониса (опоздавшего на десять минут), оценили его настроение (раздражённое), купили ему кофе в круглосуточном магазине, потому что в этом городе не было «Старбакса» (большая ошибка), стресс Коула добрался до рекордных высот, все его мысли были сосредоточены в основном на загадке по имени Саммер Дженкинс. Она согласилась на эту роль, но понравится ли девушка Дону? И не отпугнёт ли режиссёра её норов?

Он перевёл взгляд с дороги на свой сотовый. Коул настоял на том, чтобы самому водить машину, и сообщил Бену, что с этого момента он будет единственным, кто сядет за руль. Его тошнило от того, что его возят, как нежную звезду. И здесь, практически в деревне, в мокрой от пота рубашке, он начинал вспоминать, каково это – быть настоящим мужчиной, а не голливудской его версией.

Они прошли поворот, и фары высветили оленьи глаза – десять или больше пар глаз. Он выругался и нажал на тормоза. Машина резко остановилась, и рука Бена оперлась на приборную доску в излишне драматической манере.

Коул посмотрел в окно, в тёмную пустоту перед ним. Когда оленёнок перепрыгнул через канаву и пересёк поле, он понял, что уже несколько часов не вспоминал о Надие. Обнадёживающе.

Он снова посмотрел на дорогу. Подождал пока скроется последний копуша, а затем дал по газам, теперь их очередь двигаться вперёд.

Когда Саммер открыла дверь, из дома донёсся запах яблок. Яблок, корицы и сахара. Коул встал перед ней, загородив дверной проём от других мужчин, и вдохнул.

— Это?..

— Яблочный коблер1, — сказала она с улыбкой. С улыбкой. Второй удар по зыбкому фундаменту, на котором он стоял. — У меня не было времени испечь пирог. Надеюсь, всё в порядке? — она отступила в сторону, и Коул вошёл, обернувшись, чтобы увидеть, как она обнимает Бена и пожимает руку Дону Вашонису. С улыбкой. Он в первый раз увидел на её лице настоящую улыбку. Она выглядела прекрасно: щёки пылали, волосы распущены. На ней были джинсовые шорты и фланелевая рубашка с длинными рукавами, которые она закатала до локтей, три верхние пуговицы расстёгнуты, демонстрируя намёк на декольте. Пока её босые ноги ступали по сверкающему линолеуму, он оглядел дом. Всё было идеально – каждая диванная подушка на своём месте, на обеденном столе горящая свеча, кухонные поверхности чисто вытерты, на плите блюдо, накрытое белой вышитой салфеткой. В животе заурчало, и Коул шагнул ближе, приподнимая край ткани. Его лицо опалило жаром, и в ответ в животе снова заурчало. Он почувствовал глубоко внутри внезапную острую боль, пустоту, о существовании которой и не подозревал, и, отступив назад, уронил ткань и вернулся в небольшую жилую комнату. Дом, вот что это было. А у него когда-нибудь был дом? Особняк в Малибу площадью почти две тысячи квадратных метров, Нью-Йоркская квартира, где они с Надией трахались как кролики, дом на Гавайях… всё это просто обёртка. Пустая обёртка для секса и амбиций. Он почувствовал, как к нему подошла Саммер, ощутил мягкое прикосновение её руки.