Король-Предатель - Михнегер Егор. Страница 61

Выпячивая вперёд нижнюю губу, Зерк буквально выплёвывал слова, гадя жестокой речью окружающий мир:

— Чё тут думать-то, Лех? Нас что сюда, по-твоему, привет передать посылали?! Посмотри, сколько наших положили эти ублюдки, взгляни! Скольких ребят они ранили, покалечили, изуродовали. И ты после этого размышляешь над судьбой сраных гадин?! Переломать всем шеи и дело с концом! А лучше отрубить гениталии, засунуть каждому в рот и вывесить тварей на всеобщее обозрение!

Получившие в схватке ранения гномы единодушно поддержали призыв кровожадного монстра. Особо пострадавшие в жестокой передряге «воины свободы» принялись угрожающе потрясать кулаками и подручным оружием.

Народная присказка, гласящая, что после битвы секирой не машут, воочию демонстрировала психологию неудачников, всеми правдами и неправдами отказывающихся признаться в собственной немощи. Совсем несложно казаться храбрецом, когда всё позади — доказывать с пеной у рта окружающим, как подло действовал враг, перекладывать вину за ушибы, порезы и переломы на случайные обстоятельства, преувеличивать силы противника… Гораздо сложнее, хоть и в тысячу раз продуктивнее, честно оценить свои проколы и слабости, сделать выводы, работать над улучшением навыков. На то способны, в реальности, единицы.

Бывалые головорезы смотрели на нелепое пыженье зелёных молокососов с презрительными ухмылками, но вставать на сторону Леха отнюдь не спешили. Жалости и сострадания к поверженным защитникам: из которых двое были глубокими старцами, а один годами заботился о благе всего Квартала — никто, к сожалению, не испытывал.

— Тихо! Молчать, я сказал!!! — Лех подозвал до сих пор с восторгом резвящихся во дворе налётчиков. — А теперь послушайте все. Жаждите крови? Вы её получите! Успеете с лихвой получить, можете не переживать! У нас за воротами целая толпа стражей. Хотите показать, какие вы крутые ребята — так пойдите, сразитесь с вооруженными воинами! Херли вы тут пытаетесь доказать сейчас себе и другим? Что сможете разделаться со стариком, калекой, да связанными побитыми бедолагами?! Отомстить им за то, что защищали свой дом до последнего?! Дранная борода, мне действительно стыдно за вас, «воители свободы и справедливости»!

Речь Леха возымела некоторое воздействие, по крайней мере, обиженные горе-герои перестали размахивать руками столь яростно. Тем не менее, недовольный гундёж свидетельствовал, что пристыдившимися себя ощущала лишь малая толика из собравшихся.

— И вот ещё что. Дорки приказал избавиться от Фомлина и его компании по-тихому. Со всеми кроме Безбородого. По-тихому, улавливаешь значение этого слова, Зерк? Посему засунь свои извращенные фантазии с отрезанными членами куда подальше, понял, ты, шизанутая тварь?! И уясни, драный малокосос наконец — никто права разевать свою варежку тебе не давал!

Зерк зарычал, крепко стиснув присвоенный в порыве мести топорик, покрытый запёкшейся кровью. Казалось, он готов броситься на торговца скажи тот хоть ещё одно слово.

Неодобрительное ворчание юных фанатиков вновь перешло в открытую ругань. Поддерживая лютующего маньяка-палача, сразу полдюжины гномов угрожающе двинулись в сторону Леха.

— Молчать, я сказал!!! — неожиданно взревел Норин, заставив всех отшатнуться с перепугу назад.

Разъярённый великан, сидящий между Лехом и сторонниками жестокой расправы, обвёл присутствующих тяжёлым взглядом:

— Дорки приказал по-тихому, — уже мягче добавил полоумный детина, снова переключив внимание на покусанную собакомордой ногу.

У Леха вырвался непроизвольный вздох облегчения. Помощь запомнившего обрывки случайных фраз недоумка пришлась как нельзя кстати. Обстановка, однако, продолжала оставаться достаточно напряжённой.

— Вы видели, какой сад развёл у себя во дворе староста? Нет? Так посмотрите, пока есть такая возможность. Смелее! Кто ещё не видал? — несколько раненных проковыляло к выходу во внутренний двор, подозрительно хмурясь на Леха. Послышались удивленные ахи и вздохи. — Ну, как оно вам? То-то же.

Вы что, хотите повторить ошибку нашего безмозглого Короля, когда он разом истребил всех Жизнетворцев, обеспечивавших едой весь Оплот? Эти гномы знают, как ухаживать за растениями. Понятия не имею, откуда и как на них снизошло сие знание, но точно вам говорю — они могут то, на что не способны все нынешние говносадоводы Короля вместе взятые! Их нельзя убивать. Сохрани Праотец нас от такого безумия!

Гномы, да вы что? До вас совсем ничего не доходит? Без таких вот умельцев мы все подохнем с голодухи при любом возможном исходе! Чуть раньше или немногим попозже — неважно, без разницы! Ох, как же тяжело объяснять столь очевидные вещи…

Заберите Безбородого, остальных запереть в какой-нибудь кладовке и беречь как зеницу ока! На страже останутся Бирк, Харшег, Ганин…

— Какой прок от полудохлого старика и безрукого?! — никак не мог угомониться Зерк. — Ладно, старикашка сам того и гляди копыта отбросит, но какую пользу может принести нынче жонглёр? Прикончим публично хотя бы его, дабы поднять боевой дух ополчения!

У Леха опустились руки, аргументы и логика бессильны, когда имеешь дело с озверевшим фанатиком.

— Ещё раз повторяю, Дорки велел по-тихому…

— Да, блять, какое по-тихому, не парь нам мозги!!! — зашёлся слюной отморозок с исполосованной рожей. — Вывести Безбородого на площадь, это называется по-тихому?! А? Херь собачья! Если можно публично наказать его, то можно пустить кровь и всем остальным!

Сколько гномов полегло здесь бесславно, борясь отнюдь не за правое дело, не за свободу и равенство! Умереть от руки стража и власть гребущего, не то же самое, что пасть в бою с подлым предателем! В такой смерти нет чести.

И что же? Они погибли просто для того, чтобы заключить под стражу грёбанных садоводов?! Срать я хотел на их грядки, посадки и всё остальное!!! Кто-то должен ответить за наших убитых собратьев, и кто-то ответит! Похеру, который из них: жонглёр, староста, пророк, молчун — но хоть один должен сдохнуть! Я не успокоюсь, пока мёртвые не будут отомщены! Вы со мной братья?

Жаждущие крови налётчики безоговорочно поддержали предложение Зерка. Никто не ожидал столь яростного и ожесточенного сопротивления от горстки «изменников». Злость переполняла пострадавших в резне бойцов, требовала выхода обиды и гнева. Наказать «подлецов» казалось столь справедливым и правильным…

Лех молча стоял на месте, прекрасно осознавая, что крыть «аргументы» маньяка ему больше нечем.

Двое гномов бесцеремонно подняли с холодного пола Скалозуба, взяв под руки с обеих сторон. Уносимый прочь домочадец как мог пытался вывернуться, чтобы хоть мельком взглянуть в последний раз на столь многое сделавших для него друзей.

Попрощаться ему так и не удалось.

Пастырь по-прежнему сидел на коленях, уронив на грудь разбитую голову. Бойл лежал без сознания, как и Хиггинс, которого цинично перешагнули двое верзил, наклонившись над сжавшимся в комочек изувеченным Кларком.

— Его трогать нельзя! — голос Фомлина хрипел, но в нём всё ещё ощущались властные интонации. Староста смотрел прямо на понурившего взгляд Леха. — Кларк наш главный садовод. Он знает все нюансы и секреты подземного фермерства! Без него саду конец.

Хозяин дома врал напропалую, как и Бойл, Кларк помогал Фомлину многие годы и отлично разбирался в растениеводстве, но называть его главным и уж тем паче незаменимым было, конечно, абсурдом. Однако другой возможности спасти любимого пасынка у старосты не было. Взявшие за шкирятник Кларка громилы остановились, вопросительно уставясь на Зерка и остальных жаждущих расправы бандитов.

— Если хотите кого-то публично казнить, возьмите меня! В конце концов, именно я был в Квартала за главного. Что народу, какой-то жонглёр? Я — вот чьё наказание имеет значение! А с садом мои друзья управятся сами, правда ведь Кларк?

Лишившийся в одночасье обеих кистей гном открыл было рот, собираясь возразить на отчаянную ложь хозяина дома, но подхваченный сильными руками Фомлин не дал ему такой возможности: