Ты мне не сестра (СИ) - Попова Любовь. Страница 26
— Сука, — прохрепел я тогда, но мои руки отказались отрываться от кровати, а тело словно налилось тяжестью свинца.
— Однажды ты снова встретишь Свету.
— Имени ее не произноси, тварь.
— Заметь, не от меня она в страхе сбежала из города. Но рано или поздно вернется. Только вот кого она встретит?
— Кого?
— Торчка, который вместо того, чтобы пустить деньги отца в доброе русло, начать жить заново, все просрал.
— Компания работает и без меня.
— Без тебя это все та же компания и работает с теми же направлениями, что и раньше.
— Какое тебе дело?
- Мне не нравится, как живет Света.
— Ты знаешь, где она… — проорал я, что есть сил и тут же закашлялся. Чистка желудка так себе процедура.
— И никогда тебе не скажу. Она сама должна принять решение, а тебе придется его принять.
Вернуться в норму оказалось столь сложно, что решение выбить из сутенера информацию о Лане отложилось на неопределенный срок. Потом он пропал и сам.
Сначала попытки руководить компанией, потом добровольнический военный отряд в Ливию.
Там шла война. И мне это было нужно. Не только сидеть в офисе и решать финансовые задачки, и мимоходом отбиваться от внимания назойливых работниц, но и действовать. Жить.
Но там… Даже я не ожидал жестокости, которая реками крови лилась каждый день. И чтобы не сходить с ума, я начал писать. Письма. Лане. Она никогда их не получит, но я чувствовал, что без них готов взять винтовку и вышибить себе мозги.
Лана. Это… Тут пиздец, короче. Крови столько, что ей можно заполнить нашу реку. Помнишь ту реку? Ты была такой красивой, развратной и меня колбасило от каждого прикосновения. Знаешь, как здесь насилуют женщин? Лучше я не буду в подробности вдаваться, но, если бы мог, я каждой дал по острейшему карандашу. Я убил Тоху тогда. Мне было плохо, но теперь я убиваю каждый день и уже не чувствую жалости. Эти звери ее не заслуживают. И я не заслуживаю. Тебя я тоже не заслуживаю, но хочу… Так хочу, что сводит скулы.
Я иногда думаю о тебе и Андронове, но его образ все бледнее, а твой всегда яркий и сочный. Как киска твоя, когда я ее вылизываю.
Ты, наверняка, лежала под ним и думала обо мне. Хотела спасти меня. А я не спас наши отношения.
Прохуярил все, как выстрелом в сердце. Ты не прочитаешь этих строк. Но все равно прости меня. Потому что если бы не ты, меня бы давно не было в этом мире. В нем столько грязи и дерьма, что порой кажется лучше вообще сдохнуть и не видеть ничего. А ты светлое пятно. И я всегда буду любить тебя. Найду, если не убьют, и просто буду рядом.
Прокручивая эти строки в голове, я успокаиваюсь. Прихожу в себя. Восстанавливаю дыхание. Сбавляю скорость своего мерса.
Даже улыбаюсь.
Нашлась.
Блять, нашлась!
Испугалась, дурочка. Просто у меня башню сорвало, когда тебя увидел. Да еще и с сыном. Нашим сыном.
Демьян. Уверен, ты назвала его именно так. А сама ты красотка. Платье до колен и голое плечо. Прокусить бы его и туда кольцо бычье вставить.
Замедляю темп движения тачки и просто держусь на расстоянии, пока Лана выжимает из старенькой машины все.
И меня накрывает нехорошее предчувствие.
Вдавливаю педаль в пол, лечу по трассе все быстрее и вижу впереди машину.
Она едет прямо на Лану, а та с широко открытыми глазами поворачивает голову ко мне.
— Блять, Лана. Влево, влево рули! — кричу я, рукой показывая, что делать и вижу, как она в последний момент успевает уйти от столкновения.
Но машина виляет и начинает крутиться на скользкой после дождя дороге.
И в итоге улетает в кювет.
Глава 3.
Сейчас я вряд ли смогу до нее достучаться. Она смотрит только на пацана, что лежит на койке в машине скорой помощи.
Бледный, тяжело дышаший. Он пугает абсолютным молчанием. Хотя, когда я его вытаскивал из покореженной тачки, звал маму.
Теперь она рядом, держит его руку и меня пронзает жгучей завистью. Мама. У меня вот не было мамы, а этому пацану повезло. Надеюсь, с отцом ему тоже повезло, потому что я собираюсь играть немаловажную роль в его жизни.
Но предполагаю, что Лана не сильно будет этому рада.
— Вы уже скажите, что с ним. Ваше таинственное молчание уже заебало…
— Максим! – тут же одергивает меня Лана, и я закрываю рот. А фельдшер открывает. Говорит, что все показатели в норме, что переломов нет. Что удивительно. Машина совершила пару оборотов вокруг своей оси.
Лана кидает на меня взгляд, и я вижу, как на дне глаз теплятся облегчение и настойчивая просьба молчать. Дать ей собраться с мыслями. И мне нужно собраться.
Потому что так близко к ней я не был больше трех лет. Не видел, как наливается ее грудь, как растет живот, не был на родах сына. Нашего сына. Меня снова кидает в сторону, и я еле сдерживаю порыв встряхнуть Лану и спросить, как она вообще додумалась скрывать такое? Разве я не имею права знать? Разве у отца нет прав узнать, что у него есть ребенок?
Все это хочется спросить у Ланы, но позже, когда придет в себя, а пацан встанет на ноги.
Чувствую на себе взгляд и перевожу свой. О чем он думает. И способен ли? С другой стороны, это какой-то фанатизм, так пялиться друг на друга. На иссиня-черные волосы, на острые скулы и ярко синие глаза.
Бля, как в зеркало смотрюсь. Ненавидел, кстати, свою внешность. Каждый отморозок в приюте хотел поддеть, а позже вообще петухом сделать.
И не было у меня никого для защиты, кроме Антона Громова. Но и тот всего лишь растил себе шестерку, обязанную девственностью задницы.
Хотя этот совсем пиздюк. Сколько ему? Если посчитать, то не больше трех лет.
В больнице Демьяна сразу забирают, отвозят для обследования. Предлагают и Лане, но та отмахивается и начинает запертым волком бродить возле палаты.
Я быстро просматриваю звонки по работе и откладываю телефон. Подождет. Я полтора года вкалывал, могут же они пару вопросов решить без меня?
— Лана…
Она качает головой, на меня не смотрит, только мельтешит перед глазами.
— Лана, угомонись…
— А если скрытый перелом? Или внутреннее кровотечение? Он был весь бледный.
Да, все это возможно, но врачи решат, не зря я сказал привезти его сюда. Компания давно спонсирует эту клинику. Так что лучшие врачи в моем распоряжении. В нашем.
Поднимаюсь резко, надоело смотреть, как она бродит, и насильно сажаю ее в кресло рядом с собой. От касания тела к телу по коже проносится табун мурашек.
Теперь могу разглядывать нежную кожу почти в упор. Прозрачную кожу. Кажется, только коснись, и она исчезнет. Сдерживаю рвущееся из недр желание, сжимаю кулаки и силой воли отвожу взгляд. Спокойно, Макс.
Она теперь рядом, сейчас главное не спугнуть как бабочку и не наломать новых дров.
Даже не верится. Она. Здесь. Так близко. Не игра воспаленного веществами воображения. Не фантазия одержимого ревностью маньяка. Не мечта. Живая женщина с таким запахом, что хочется закинуть ее на плечи и отнести в ближайший гинекологический кабинет. Разложить на кресле, содрать белье и впиться губами в нежные складки, что будут утолять мою нескончаемую жажду.
— Гончарова? — слышу голос врача и встряхиваюсь, а Лана тут же подрывается, хочет пройти в палату, но на пути встает врач. – С вашим сыном все нормально. Показатели в норме, но мне бы хотелось оставить его на ночь.
— Зачем?
— Необходимо окончательно убедиться, что внутренних нарушений нет. Поэтому рекомендую так же полное сканирование тела.
— Сканирование… — повторяет за врачом Лана и, наконец, оглядывает помещение, дорогие диванчики, картины и стены, покраска которых могла бы прокормить пару детский домов в течение целого года.
Пока она думала, врач уже уходит, а я снова хочу потянуть ее сесть, но она отдергивает руку, как ошпаренная.
— Все соришь деньгами, Одинцов?
Обидно, учитывая, что все деньги заработаны мной лично. Но я молчу, только хочу отойти от нее, от звериного желания, содрать полупорванное платье и трахнуть ее прямо здесь.