Последняя дуэль (ЛП) - Джагер Эрик. Страница 22

ДВОРЕЦ ПРАВОСУДИЯ

В июле 1386 года Жан де Карруж вызвал Жака Ле Гри на дуэль. Король и его окружение наблюдали церемонию в Большом зале, примыкающем к двум башням справа. В центре высится Королевская часовая башня. Архивные фотографии, Coll. M.A.P.(c) CMN, Париж.

Каждый со своей свитой перешли с правого берега на Сите по Большому мосту — деревянному мосту на загнанных в речной ил сваях, миновали Королевскую часовую башню на противоположном берегу и прошли через дворцовые ворота с восточной стороны острова.

Здесь им пришлось пробиваться через шумную толпу на Майском дворев — просторной площади, на которую, казалось, высыпал в этот день весь парижский люд. Адвокаты с истцами пробирались к Парламенту, расталкивая суетящихся у лавок купцов, торгующихся покупателей, просящих милостыню нищих и многочисленных зевак, наблюдающих со стороны за этой бесконечной городской суетой. К болтовне и сплетням собравшихся, крикам торгашей примешивалась железная поступь марширующих солдат и причитания закованных в кандалы заключённых, ведомых на казнь.

Миновав площадь и зайдя во дворец, рыцарь и сквайр оставили за плечами уличную суматоху. Поднявшись по длинной каменной лестнице, они прошли через оформленный в готическом стиле дверной проём со статуей Девы Марии на страже в Большой зал — просторный, богато украшенный зал около семидесяти метров в длину и тридцати — в ширину, где проходили Парламентские слушания.

Похожий на пещеру зал с двойными золочёными сводами опирался на ряд из восьми колонн, разделяющих его на две части. Здесь встречались со своими подзащитными адвокаты, суетились с документами клерки, а приставы, стряпчие и прочие чиновники приводили в движение сложный правовой механизм. Витражные окна с изображнием герба Франции отбрасывали свет на высокие стены, вдоль которых чередовались несколько огромных каминов и скамьи. Статуи пятидесяти французских королей брали комнату в кольцо, стены украшали шкуры животных, включая кожу крокодила, привезённую из Египта прославленным крестоносцем, сиром Годфри де Бульоном. В восточном конце зала находился алтарь, посвящённый Святому Николаю, покровителю всех адвокатов, над которым каждое утро служили мессу. Алтарь содержался за счёт налогов на адвокатскую деятельность и пожертвований, выплачиваемых соучастниками убийства Эвена Доля — судьи, убитого любовником его жены в 1369 году.

В Большом зале собиралось французское правительство во времена политических кризисов, например, после катастрофического поражения при Пуатье и пленения короля Иоанна ужасной осенью 1356 года. Около восьмисот делегатов со всего королевства собрались тогда в зале, чтобы предъявить ультиматум потрясённому дофину (будущему Карлу V), требуя его очистить коррумпированный королевский совет от людей, которые привели Францию на грань катастрофы. Двумя годами позднее трёхтысячная толпа во главе с Этьеном Марселем, отчаянным купеческим прево Парижа, ворвалась в Большой зал, протестуя против скандальных условий мирного договора с Англией и грабительского королевского выкупа в три миллиона золотых экю. Марсель в сопровождении разъярённой толпы ворвался в палаты дофина на втором этаже, с криком: «У нас с вами свои счёты!». Толпа схватила одного королевского советника и зарубила его на месте. Ещё один советник успел покинуть комнату, но его изловили и безжалостно убили, вышвырнув окровавленное тело вместе с другим трупом из окна во двор, прямо в орущую толпу. Перепуганного дофина спасло только то, что Марсель лично вступился за него, нацепив будущему королю на голову сине-красную шапку, окрашенную в цвета мятежников.

У входа в Большой зал Карружа и Ле Гри встретили лакеи в ливреях, вооружённые для поддержания порядка палками и дубинами. Лакеи провели посетителей со свитой через зал с чёрно-белым мраморным полом, напоминающим гигантскую шахматную доску. В северо-западном углу зала они миновали охраняемые двери и вошли в узкий коридор, ведущий в Гранд-Шамбр — святая святых Парламента, гораздо меньшее по размерам, но более элегантно обставленное помещение в северной части дворца, по обе стороны от которого располагались башни Сезар и д'Аржан. Здесь на троне во всём своём великолепии восседал государь, когда держал совет.

Взорам рыцаря и сквайра предстал стоящий под тяжёлым балдахином королевский трон, известный как «ли дю жюстис» (ложе правосудия), задрапированный голубой тканью с золотыми королевскими лилиями. Тридцать мягких скамей для магистратов совета выстроились по бокам трона, духовенство по левую руку, миряне — по правую. Одну стену украшала картина с изображением распятия, другие были завешены роскошными гобеленами. Одинокий камин щерился огромной пастью, оголодав за время июльской жары. Разбросанное по полу свежескошенное сено наполняло помещение ароматами чистоты и умиротворения. Низкий барьер отделял трон короля и его совет от другой части зала с деревянными скамьями для адвокатов и их клиентов.

ВЫЗОВ

Апеллянт (по правую руку от короля) обвиняет ответчика (слева), предлагая доказать свою правоту поединком. За каждым из участников тяжбы стоят их адвокаты и поручители. МС. фр. 2258, фол. с.4. Французская национальная библиотека.

Когда приставы развели всех по местам, предупредив о необходимости соблюдать тишину и порядок, в зал вошли магистраты и встали перед скамьями, вначале духовенство, за ними — миряне. Наконец, в дверном проёме за троном появился король. По знаку бэйлифа, громко объявившего о его прибытии, все почтительно склонились. Карл вошёл в зал в сопровождении брата, Людовика Валуа, и свиты вездесущих дядьёв. Усевшись на трон, молодой государь окинул взглядом собравшихся, и все молча расселись по местам. Остался стоять лишь один священник, который возносил молитву, призывая божье благословение на всё, что свершится в этом зале. Затем первый глава Парламента Арно де Корби постучал по столу молоточком. Заседание открылось.

Запись в журнале регистраций от 9 июля 1386 года гласит, что засвидетельствовать вызов в Гранд Шамбр собралась довольно именитая компания: «В тот день его величество, наш государь, почтил Парламент своим королевским присутствием в сопровождении герцогов Беррийского и Бургундского, своих дядьёв, а также брата нашего государя, графа Валуа, и многих других знатных господ. Дело касалось поединка между Жаном де Карружем, подавшим апелляцию рыцарем, с одной стороны, и Жаком Ле Гри — с другой».

В регистрационной книге не упоминается Маргарита, поэтому мы не можем точно сказать, присутствовала ли она там в тот день, хотя достоверно известно, что она появлялась в Парламенте позже тем же летом. К этому времени мадам Карруж была уже на шестом месяце беременности, и это ещё сильнее усугубляло ситуацию: как предстать в таком виде перед судом, на котором собственный муж обвиняет другого мужчину в изнасиловании?

Во время церемонии вызова рыцарь и сквайр стояли перед судом, лицом друг к другу, каждый в окружении собственной свиты. По традиции апеллянт стоял справа от короля, ответчик — слева.

Рыцарь, как апеллянт, первым взял слово, нарочито повысив голос, чтобы слышали все присутствующие.

— Высокочтимейший и справедливейший из королей, государь, я пришёл сюда в поисках справедливости и настоящим обвиняю присутствующего здесь Жака Ле Гри в гнуснейшем преступлении против моей супруги, мадам Маргариты де Карруж. Я утверждаю, что в третью неделю января сего года упомянутый Жак Ле Гри преступным способом вступил в плотскую связь с моей супругой против её воли, в месте, именуемом Капомесниль, при содействии своего сообщника Адама Лувеля. Посему, я требую, чтобы он немедленно признал свою вину, подчинившись решению суда, и был предан казни с конфискацией всего принадлежащего ему имущества, согласно букве закона. Если упомянутый Жак Ле Гри отрицает вину, предлагаю доказать свою правоту в честном поединке на ристалище, как и подобает дворянину и человеку чести, в присутствии вашего величества, нашего верховного судьи и владыки.