Музейная пыль (СИ) - Клеменская Вера. Страница 31

Романы преподавателей со студентками новостью, прямо скажем, не были. И не то, чтобы считались нормой, но и ничего исключительно скандального из себя, в общем, давно не представляли. Ну в самом деле, что тут такого? Девочки совершеннолетние, всё добровольно, а что этические нормы попираются… оно, конечно, нехорошо, да. Но списывать на экзаменах тоже неэтично. И работы письменные у отличников заказывать — вполне вопиющее нарушение Устава. Тем не менее, то и другое постоянно делается, и ничего, главный корпус доселе не рухнул и статуя магистра Ханеласа со стыда не сгорела. И не сгорит, каменная как-никак. И это не говоря уже о том, что сам магистр Роадс лично не постеснялся намекнуть кому надо и не надо на наши с ним близкие отношения. Так с какого же перепугу он теперь в моралисты записался?

— Я домой, — сообщила я, остановившись в шаге от столика.

— Подвезти? — сухо осведомился некромант, даже на меня не взглянув.

— Нет, спасибо, — отказалась я, глянув на часы. — На автобус успеваю ещё. И кстати, больше я ни в чём не участвую. Будут вопросы — знаете, где меня найти.

Ответа не последовало, так что я спокойно развернулась и покинула кафе. Не сказать, чтобы с совсем уж лёгким сердцем, но точно не без определённого облегчения. Сама не заметила, как успела заскучать по прежней спокойной жизни.

* * *

Субботнее утро началось с одуряющего кофейного аромата. Наспех одевшись, я выползла на кухню и увидела, что мама собирает поднос со всеми элегантными атрибутами: красивым фарфоровым молочником, вазочкой домашнего печенья, кубиками сахара на блюдечке и серебряной ложечкой. Значит, к папе с утра пораньше успел пожаловать клиент, причём клиент солидный.

— В порядок себя приведи, — сердито потребовала мама, тряхнув намотанными на бигуди волосами. — Кофе надо отнести, а я вон в каком виде.

— Мне тоже налей, — попросила я, наслаждаясь ароматом.

— Налью, налью. Бегом давай, почти уже всё готово. Отнесёшь и позавтракаешь.

Аргумент вышел неотразимым. В предвкушении отличного кофе с замечательным печеньем и чего-то ещё вкусного, булькающего под крышкой в сотейнике на плите, я вернулась в комнату, натянула брюки и строгий джемпер, расчесала волосы и снова отправилась на кухню.

Кофе папиным клиентам я носила нечасто, обычно это делала мама. Но она предпочитала являться в мастерскую во всём блеске, а не в разгар его наведения. Потому неожиданные визиты терпеть не могла и сваливала на меня.

Забрав поднос, я отправилась в мастерскую. Привычно затормозила перед закрытой дверью, чтобы изловчиться открыть её, ничего при этом не уронив и не расплескав. Справилась, проскользнула внутрь, объявила о прибытии кофе, поставила поднос на столик и только после этого посмотрела, кто же сидит в кресле.

— Спасибо, — улыбнулась мне Илона, беря с подноса чашку.

— П-пожалуйста, — чуть запнувшись, быстро ответила я и попыталась удрать. Не тут-то было.

— Софи, подай мне коробку с комода, — попросил отец, погружённый в изучение чего-то мне из-за его спины невидимого.

Притормозив уже у самой двери, я подавила обречённый вздох, развернулась и пошла за нужной коробкой. По пути размышляя, с чего вдруг вообще разнервничалась. Подумаешь, не спится ей субботним утром, захотелось ювелира посетить. Почему именно моего отца? А почему бы и нет?

— Тут на полчаса работы, — констатировал папа, благодарно кивая мне, откладывая браслет и беря коробку. — Можете подождать или вечером заехать.

— Я бы подождала, — ответила Илона. — Слышала, кстати, тут недалеко от вас есть отличная чайная лавка.

— Есть, — подтвердил отец. — Как раз успеете туда прогуляться. Софи, ты ведь не занята?

Я покачала головой, сдаваясь. Любимый папин ягодный чай закончился ещё позавчера, а мама, конечно же, за ним не сходила. Она вообще никогда не ходила в чайную лавку, были у неё какие-то контры с хозяйкой. Видимо, очень глубоко личные и даже, скорее всего, односторонние, поскольку меня там встречали приветливо.

— Вот и прекрасно, — обрадовался папа, копаясь в пакете с застёжками. — Проводишь леди, заодно и мне чайку возьмёшь.

— С удовольствием, — отозвалась я, кожей чувствуя, что сейчас опять влипну во что-то крайне для меня нежелательное. Распрощалась, называется, с сомнительной историей.

До конца улицы мы дошли молча. Илона несколько раз кому-то звонила, но так и не дозвонилась. Я с вопросами и комментариями не совалась, шла себе не торопясь на расстоянии вытянутой руки и посматривала по сторонам.

— Да, — первой сдалась Илона, перестав, наконец, без толку мучить телефон. — Браслет был просто предлогом, чтобы сюда приехать.

— Уверена, вам было кому поручить это дело, — хмыкнула я.

— Было, конечно. Может, не будем выкать?

— Пожалуйста, — согласилась я. — Так о чём ты хотела поговорить?

— Вообще-то я хотела с Сантером поговорить, — вздохнула Илона. — Но потом поняла, что это плохая идея. Не хочу сейчас с ним ссориться.

— Это такой ужасный разговор? — немного удивилась я.

— Неприятный. Он рассказывал тебе об одной своей бывшей, Аните?

— Рассказывал, — не стала отрицать я. — Буквально вчера.

— А вот я буквально вчера с ней повстречалась, — неожиданно зло выпалила Илона. — И даже поговорила.

— Вы знакомы? — уточнила я.

— Подругами не были, — фыркнула Илона. — Честно сказать, всегда терпеть её не могла, и это было взаимно.

Мы вышли на бульвар и остановились под деревьями у скамейки, влажной от ночного дождя. Ветер то и дело стряхивал нам на головы холодные капли с обнажённых ещё ветвей. Зябко поёжившись, я набросила на голову капюшон. А Илона, казалось, и не замечала этих противных брызг.

— Так вот, — продолжила она, равнодушно глядя куда-то вдаль. — Это именно ей понадобились мои фотографии.

— Она так и сказала? — озадачилась я.

— Нет. Она сказала, что уведёт у меня мужа, — сухо ответила Илона. — Самое большее через месяц.

— Да… — только и смогла выговорить я.

С учётом всего, что я недавно узнала об этой особе, удивляться было вроде и нечему. Как раз о подобных её намерениях вчера и упоминал некромант. Но связи с фотографиями я пока не заметила. Как и причин для ссоры.

— Я сказала, — криво усмехнувшись, продолжила Илона, — что у неё ничего не выйдет, потому что Рейн брезгует проститутками. А она ответила, что в таком случае у меня есть причина волноваться.

Вот теперь схема в моей голове сложилась. Я даже удивилась собственной недогадливости. Чего уж проще: полить соперницу грязью, вызвать в семье разлад, а уж потом явиться утешительницей и забрать приз прямо с полочки, без больших усилий. Хороший план, только как он сработает в данном случае, если потенциально бывший муж и так прекрасно знает, что фотографии существуют, и даже уже видел их?

— Она действительно есть? — спросила я.

— Нет, — фыркнула Илона, вновь двинувшись вдоль аллеи. — Она может полить меня какой угодно грязью, и это будет очень неприятно, конечно, но едва ли в чём-то убедит моего мужа.

— Тогда не вижу повода волноваться, — пожала плечами я.

— Я тоже, вроде бы, — согласилась Илона. — Но это не очень помогает. Сомневаюсь, что Нитка делает ставку исключительно на компромат и личное обаяние. Наверняка приберегла за пазухой камень поувесистей.

— Например? — спросила я и неожиданно сама мысленно ответила на свой же вопрос: например, "вечернюю звезду".

Даже в голове это абсурдно прозвучало, если честно. Использовать этот артефакт для такого — всё равно, что из пушки по воробью выстрелить. Да и годится он на это сугубо теоретически. А что там с практической стороной, я просто не знаю.

— Например, мы уже имеем две отдельных группы неадекватно ведущих себя девиц и дам, — привела более логичный довод Илона. — Ясно же как день, что с ними что-то сделали. Может, это подготовка? Эксперимент по привлечению определённого внимания к конкретному человеку. Согласись, выглядит он успешным.