Музейная пыль (СИ) - Клеменская Вера. Страница 45

Пока я размышляла таким образом, магистр успел вернуться с двумя бутылками воды. Не задавая вопросов, он вручил мне одну из них и завёл машину. Не без труда справившись с крышкой, я сделала пару глотков и спросила:

— Девушка была приёмной?

— Родной, — покачал головой некромант. — Ты рассуждаешь не в том направлении. Пропавшего человека не ищешь в двух случаях: если тебя не волнует, где он и что с ним, и если ты и так это знаешь.

Я выронила бутылку, к счастью, уже вновь закрытую. Раз не в том направлении рассуждаю, это значит что? Родные знали, что произошло с девушкой? Или покрывали того, кто сделал это с ней, или вовсе сами её убили.

Тут в памяти всплыл первый явно нелогичный поворот этой истории, о котором я как-то позабыла: почему дух отказался рассказать правду о случившемся. Зачем бы жертве покрывать собственных убийц? Только если они ей почему-то очень дороги. Но всё равно выходит какое-то натуральное извращение. Дороги несмотря на то, что убили её, да ещё намеренно и весьма жестоко. Как такое вообще возможно?! Чушь.

Единственным разумным объяснением тут был страх мести. Тот, кто убил девушку, был очень опасен, настолько, что о нём… или скорее о них стоило молчать любой ценой, даже после смерти, чтобы не пострадали ещё и другие. Родители, братья, сёстры.

— Девушка что, была свидетельницей преступления? — спросила я. — Или членом банды? Сдала подельников или вроде того?

— Банды? — задумчиво протянул некромант. — Сдала кого-то? Нет, хуже. Она была членом секты и нарушила её правила.

— А что, есть секты, с которыми совсем не может разобраться полиция? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Есть одна. Ортодоксальная церковь.

— Да ладно, — чуть не рассмеялась я в ответ. — Разве это секта? Церковь как церковь, официальная и законная. Обычаи у них, конечно, отдают мракобесием, но людей они лет двести уже не убивают.

— Не сжигают на кострах со всеми церемониями и обязательно в присутствии публики, — сухо поправил магистр. — Действуют менее пафосно, но не более милосердно.

— Шутишь? — фыркнула я.

— А что, умершая от побоев женщина, забитый насмерть врач и девушка с камнем на шее в реке похожи на шутку?

— Нет, — мрачно согласилась я. — Не похожи. Но ты что, всерьёз полагаешь, дело в их… религиозной принадлежности? Я, знаешь ли, читала немного об ортодоксах. Их порядки совсем не по мне, но не показались мне особо ужасными.

— Это была реклама, — невесело усмехнулся магистр. — Большинство думает примерно как и ты, более того, по большей части это правда. В том и проблема: люди верят, что ортодоксы точно не мошенники и не какие-нибудь психи. Верят и доверяют. А веру, сомнения и духовные поиски людей можно использовать совершенно чудовищным образом.

— Звучит жутко, — пробормотала я. — Но мне до сих пор непонятно, к чему ты всё это рассказал.

— К тому, что есть то, чего действительно стоит бояться. И это, уж конечно, не университетская комиссия по этике.

— Ну тебя с твоими объяснениями! — слегка рассердилась я. — К чему вообще ты приплёл ортодоксов?

— А знаешь, ты права, — внезапно согласился некромант. — Мы тратим кучу времени на обсуждение довольно сложного вопроса, который, к тому же, совершенно тебя не касается. Сейчас есть дела поважнее.

Я фыркнула и отвернулась. На самом деле история с ортодоксами и остальным меня порядком увлекла, действительно хотелось понять её смысл. Но, похоже, ждать исчерпывающих объяснений и прямых ответов было бессмысленно, никто не собирался мне их давать. И кое в чём магистр был прав: сейчас у нас имелся более важный вопрос на подумать.

— Никак не могу понять, — продолжил магистр, не дожидаясь моей реакции, — в чём главная цель всего этого.

— То есть? — поощрила я, хотя и сама сообразила, что к чему.

— Как планируется использовать артефакты? Для чего?

— Очевидно, для чего-то очень большого и значимого, — пожала плечами я. — Масштаб затеи как бы намекает.

— Именно. Можешь себе представить, что это?

— Не могу, — мотнула головой я. — Знаешь, почему? Потому что понятия не имею, как используется «вечерняя звезда». Нет, в смысле я в курсе, что речь о контроле эмоций и подчинении или вроде того, но… чёрт!

— Что?

Некромант даже скорость немного сбавил. Я в раздражении стукнула кулаком по двери. Со всей этой чехардой совсем забыла просмотреть учебник по криминалистике, на который ссылалась энциклопедия. А ведь там могли обнаружиться какие-то ответы, или хоть намёки на них.

— Книга, — сказала я. — Я нашла упоминание о книге, в которой вроде бы описаны случаи применения «звезды».

— Неужели? — весьма демонстративно усомнился некромант, вновь прибавляя скорость. — Прямо-таки описаны?

— Откуда мне знать? — обиженно фыркнула я. — Говорю же, упоминание нашла, но до самой книги так и не добралась.

— Доберись. Но, сказать по правде, сомневаюсь, что там есть что-то ценное. В смысле, я искал сведения о «звезде» в десятке запрещённых книг, и не нашёл ничего. Каковы шансы на то, что они найдутся в общедоступном источнике?

— Либо найдутся, либо нет.

На какой-то миг мне захотелось добавить, что уж если подлинная «звезда» много лет лежала на видном месте, не будет ничего удивительного в том, что и записи о ней обнаружатся аналогичным образом. В обычном дополнительном учебнике, который почти никто никогда не читает. Если и есть в этом мире нечто вечное и неизменное, так это студенческая лень.

— Логично, — признал некромант. — Проверь, хуже не будет.

— Спасибо, что разрешаешь, — отозвалась я не без язвительности, чуть сползая вниз и устраиваясь на сиденье поудобнее. — А теперь, с твоего позволения, я немного посплю.

Возражений не последовало, так что я закрыла глаза и попыталась расслабиться. Куда там, тут же в голову полезли мысли о брате. Наверное, надо было позвонить ему ещё разок, узнать толком, что произошло. Или, может, наоборот не стоило лишний раз дёргать, сам позвонит, если будет что-то важное.

Одно я знала вполне определённо: родителям Олли не звонил. Если бы позвонил, мама уже оборвала бы мой телефон требованиями немедленно вернуться домой и сидеть в своей комнате во избежание и на всякий случай. А ещё чтобы ей было с кем поделиться волнением и страхами. С таким ведь к подруге не побежишь.

В принципе, магистр Роадс был прав — паниковать не стоило. Те, кто всё это затеял, хотят добиться моего послушания, а не навредить моему брату. В их интересах предложить мне вариант решения его проблем. То есть, ничего непоправимого произойти не должно, во всяком случае, пока. Но как-то не особо это успокаивало.

И всё-таки я заснула, причём довольно быстро. Не иначе, сказались почти бессонная ночь и малоприятное пробуждение, потому что приснился мне исключительный бред. Запомнить ничего не запомнила, но ощущения остались самые дурацкие. Настолько, что я даже не сразу сообразила, что разбудил меня звонок моего телефона.

Номер был неизвестный, но в первый момент я решила, что это Олли звонит откуда-то, потому ответила моментально. И во второй момент чуть не отшвырнула трубку, услышав знакомый до отвращения голос, всё такой же самоуверенный и нахальный. Невероятно, но когда-то мне это даже нравилось.

— Соскучилась по мне, киска? — вместо приветствия поинтересовался Ричи.

— Нет, — честно ответила я.

— Тогда тебе не повезло, — продолжил этот засранец, не меняя тона. — Потому что нам надо встретиться.

— На кой чёрт? — поинтересовалась я, хотя вполне поняла, откуда и куда дует ветер.

Мы подъезжали к городу. И, несмотря на довольно ранний час, вечерняя пробка уже начинала собираться. Поток машин пока не остановился, но скорость его мало-помалу приближалась к черепашьей. И мы рисковали застрять надолго.

— А что, твой братец тебе не позвонил? — изобразил удивление Ричи.

— Позвонил, — признала я. — Пересказал твою удивительную сказочку о том, что у нас с тобой снова мир и любовь. Кстати, он тебе не поверил. Полагаю, ты не надеешься, что тебе поверю я?