На крыльях надежды (СИ) - Солдатова Татьяна. Страница 24

Едва он поднял Олега, поняла, что в такси его таким не примут. Нос сильно разбит, губы тоже. Кровь стекает по подбородку, оставляя кровавые следы на рубашке.

— Света, возьми хлеб и торт, — сухо попросил Илья, направляясь со «страдальцем» в сторону дома, скорее всего, приходя к таким же выводам, что и я.

Олег пытался, что-то возразить, даже дернулся, но его осек Волков, тихо ответив. Слов я не разобрала, но после этого Олег заткнулся. Мне было дико неудобно за этот инцидент перед Ильей.

— Давай, его ко мне, — тяжело вздохнув, открыла подъездную дверь.

Ответом мне была тишина. До квартиры, слава богу, добрались без происшествий. Олег продолжал сжимать пустую бутылку из-под коньяка, остатки, видно, разлил при падении. Он пытался сфокусировать на мне взгляд и что-то сказать, но речь ему давалась сейчас тяжело. Сняв с него куртку и ботинки, Илья увел его в зал, а я направилась в ванну, намочить полотенце.

Вернувшись, застала удивительную картину: Олег лежал, развалившись на диване и уже храпел. Илья же стоял у окна ко мне спиной.

Вытерев лицо Морозову, бросила кровавое полотенце на стол, подходя к замершему мужчине.

— Прости за эту безобразную сцену.

Он стремительно развернулся. Весь напряженный, подобравшийся, как хищник перед прыжком. И взгляд такой… острый как бритва, впился в лицо.

— Ты-то здесь при чем? — его голос звучал глухо.

Лишь пожала плечами, что здесь можно добавить. Я ему теперь даже не жена, а вот вожусь. Просто совесть не позволила выгнать его в таком состоянии. Вдруг с ним что-то случится, я же потом съем себя поедом. И не от большой любви. Ее уже нет. Чертова ответственность! Одно дело выгнать, когда он в состоянии за себя постоять и совсем другое, когда он даже стоять не может. И как это объяснить Илье, я не знала.

— Все равно неудобно.

Илья тяжело вздохнул, прижимая к себе, шевеля горячим дыханием волосы на виске. Обняла в ответ, с наслаждением вдыхая его аромат, согреваясь в его объятиях.

— Все нормально, Свет… Дико на него зол. Этот засранец испортил нам вечер.

Отодвинувшись, вопросительно выгнула бровь, закусив губу.

— И ничего уже нельзя сделать?

Мужчина, сверкнув глазами, глянул на «тело» лежащее рядом, вывел в коридор, прикрывая дверь, и поцеловал. Стирая своими прикосновениями неприятные воспоминая об Олеге и его сегодняшней выходке.

— Нас уже ждут Саша и твоя мама, — прошептала, едва поцелуй прервался.

— Я им написал СМС, что немного задержимся. Хотя, да, надо уже выдвигаться, — но продолжал удерживать меня на месте, поглаживая спину. — Единственное успокаивает, что он сейчас не мужик.

Тихо засмеялась, заглядывая в темные как ночь глаза.

— Для меня он уже как полгода не мужчина.

— Это не может не радовать.

Подхватив покупки и подарок, мы пошли пить чай к Волковым.

Глава 16

Стыд, злоба и ненависть клокотали во мне с такой неистовостью, что не было сил ни о чем думать. Обрывки фраз нашего с Волковым недавнего разговора до сих пор стучали в висках набатом, застилая красной пеленой глаза: «Совместных детей у вас нет…», «Светлана теперь моя…», «Посторонним являетесь вы…» Они как бешеные пчелы жалили, отравляя все нутро, не давая трезво мыслить.

Выскочил на улицу и быстрым шагом направился в сторону парковки, продолжая обдумывать, безусловно, «щедрое» предложение Ильи. Я, к подписанию этого контракта, шел несколько лет, зарабатывая безупречную репутацию именно в этой сфере.

Так какого же черта я сейчас схожу с ума?!

Ведь прекрасно же понимаю, что Светка не простит, приползи я к ней хоть на коленях и умоляй об этом. Она может закрыть глаза на многое, но измена к этому не относится. А я с упорством маньяка продолжаю о ней думать и искать встреч. И чем дальше уходит в прошлое дата нашего развода, тем сильнее меня тянет обратно… туда, где было так хорошо, спокойно, уютно и светло, а я этого не понял, не оценил. Казалось, что со Светой мы будем всегда. Она для меня была как незыблемая константа в жизни, давая опору и защищенный тыл. И я к этому настолько привык, что расслабился.

А Ольга… она просто подвернулась в очень сложный жизненный период, когда нервы были уже на пределе. Постоянные больницы, анализы, врачи, и так по бесконечному кругу несколько лет подряд. Я старался, чтобы не сорваться, уйти в работу с головой. И ведь почти получилось… А тут новый удар, Свету увезли по скорой. Внематочная.

Да пропади оно все пропадом! Не нашел нужных слов поддержки. Я вообще не понимал, что говорить в такой ситуации.

В тот день, когда ее перевели в палату, сказав, что все прошло нормально, нажрался как свинья, закрывшись в своем кабинете в офисе. А утром проснулся не один. В чужой квартире. Плохо помня, что произошло накануне.

Так все и началось. Вряд ли я мог в ту ночь что-то дать даме, но именно этот момент стал переломным, а наша с секретаршей тайна послужила катализатором всего дальнейшего.

Надо было сразу все прекратить, но не прекратил, оставив Ольгу в качестве возможности, чтобы сбросить напряжение…

Досбрасывался, твою ж мать!

А когда выяснилось, что Оленька очень дружна с моей сестрой и принята матерью с распростертыми объятиями, особенно после положительного теста на беременность, мне хотелось выть от сложившейся ситуации, в которую я сам себя и загнал.

Я ведь даже на развод не подавал, оттягивал, как мог этот момент. Не знаю, чего именно ждал, но хотелось надеяться, что все образуется. А Света ждать не стала. Подала сама…

С Ольгой мы практически в этот же день просто расписались, затягивать не стал. Смысл? От пышных празднеств я отказался категорически. И ведь пробовал с Олей построить новую семью, да только постоянные истерики, упреки и требования бесили неимоверно. Скандалы стали нормой, а ведь мы только начали жить вместе. Давление сестры и матери в последние месяцы, что я обижаю беременную девочку своим равнодушием, добили окончательно.

И вместо того чтобы идти в новый дом к новой семье, вечерами возвращался назад… в свое спокойное прошлое, которого мне так сейчас не хватало. Сидел во дворе и смотрел на окна некогда и моей квартиры. Нечасто, но с завидной регулярностью.

Стараясь не лезть к Свете слишком сильно, просто хотел лишь увидеть ее, пытаясь при этом оставаться незаметным. Но это было до того, как я впервые встретил их вдвоем с Волковым, они меня не видели, а вот я…

Волна ярости вновь захлестнула, едва перед глазами встала картина, как он ее обнимает. Желчь поступила к горлу, не давая нормально дышать.

Резко остановился, с наслаждением вдыхая морозный воздух, зачерпнул полную пригоршню снега в ближайшем сугробе, и растер им лицо, пытаясь избавиться от болезненных воспоминаний.

Тряхнул головой и сел в машину, соображая, что хотел сегодня сделать. Но связные мысли, как тараканы, разбегались. Сложив руки на руль, положил на них тяжелую голову и зло усмехнулся, прикрывая глаза, мысленно чертыхаясь.

Все-то ты хорошее, Олеженька, просрал.

Телефон вновь ожил в кармане. Нехотя достал, а мельком глянув на экран, поморщился.

— Ну, что у тебя случилось? — заводя машину, тяжело вздохнув, ответил сестре. — Я же сказал как смогу, перезвоню.

Кристина последняя, кого бы я хотел сейчас услышать.

— Мы тебя всей семьей ждали отметить радостное событие. Мама наготовила кучу всего. Вся семья была в сборе, а ты?!

— А что я? Вчера был занят. Это роды спрогнозировать нельзя, а вот новогодний корпоратив запланирован был заранее. И я не мог бросить коллектив, когда на нем должны были быть наши заказчики. Ольгу с Полиной выпишут из роддома, отпразднуем.

— Я тебя не понимаю, Олеж! — воскликнула Кристина. — Ну, побыл бы официальную часть, кто был против? А потом домой…

— Слушай, — перебил ее, выезжая со стоянки. — Сейчас-то что об этом говорить?

— Мама расстроилась, ждала же.

— Крис, не капай на мозги! Если сказать больше нечего, то я за рулем, если есть, слушаю.