Невеста миллионера (СИ) - Попова Любовь. Страница 13

— Ева…

— Идите, Харитон… Геннадьевич.

— Тогда в полотенце, — посматривая я на ее выглядывающие коленки. Чудесные коленки…

— Я замерзну.

— Ну а я на что?

— Вы многое можете заставить меня делать. Вы даже можете купить мне униформу, — Генрих скотина. — Но говорить вы меня заставить не можете. Так что, или вы идете в столовую или никаких больше историй.

— По всем законам жанра ты должна, как минимум, бояться меня и всячески ублажать.

— По всем законам жанра вы должны ходить и быть писанным красавцем. Но ведь это не сказка.

— Не сказка. В какой еще сказке принцесса грубит принцу. Жду тебя. Не придешь, выломаю дверь.

— Я даже не сомневалась, — усмехается она. — Но боюсь скорости разгона не хватит.

Дверь хлопает, а я репу чешу. Еду в столовую и думаю, а что мне хочется больше: раздеть ее или вот так вот проводить время за остротами. Ведь женщине не пристало много говорить. Нужно уметь вовремя помолчать. Но есть особый кайф в женщине, которая говорит так много… Ей даже рот заткнуть не хочется. Разве что ради взаимного удовольствия.

Она появляется в халате спустя пять минут. Я пытаюсь различить, есть ли что под ним, а она вдруг резко распахивает его.

Был бы я постарше, меня от молниеносного предвкушения сразил бы инсульт. А так я просто прикрыл глаза, чтобы не видеть фланелевой пижамы.

— Мои глаза!

— Удовлетворены? — запахивается она снова и садится на стул рядом. Наливает себе чай.

— Нет, но буду, — осматриваю ее. А волосы у нее мокрые так и лежат на плечах. — Что было дальше.

— Так вот. Горничная мешала угли в камине, а девушка читала на ночь.

— Судя по всему, она много читала.

— Не мало, — усмехается она и меняется в лице. — И тут она слышит звук. Словно мяуканье. Она отложила книгу и заметила, что горничная согнулась в три погибели, а под ней ребенок.

— Не понял, — в немом шоке застываю.

— Ее горничная родила прямо там. В ее комнате.

— Да быть такого не может! Она была беременна?

— Была. От ее мужа.

— А эта дура не замечала?

— Она, если честно, вообще мало что замечала кроме своей персоны. Так была погружена в собственные переживания и мысли, что не смотрела по сторонам.

— Пиз… — пытаюсь выругаться, но строгий взгляд Евы тормозит меня. — Жесть, короче.

— Так это была ты? Твоя горничная родила в твоей комнате?

Ева усмехается и складывает руки на столе, приближая свое лицо ко мне.

— Это вы мне скажите. Это была я?

Глава 20. Харитон

Вместо того, чтобы думать, я смотрел на чистую кожу, на длинные ресницы, на губы, что изгибались в улыбке. Она что-то спросила, а я чувствовал себя идиотом.

— Харитон Геннадьевич?

— Да, — откашлялся. — Да. То есть нет, я не думаю, что ты пользовалась грелкой, если только ты не ведьма из восемнадцатого века.

— А вдруг?

Я даже на мгновение задумался. Но потом встряхнул головой и усмехнулся.

— Ты человек. Очень, очень привлекательный человек.

— Одно другому не мешает. Впрочем, закончим на этом.

— Стоп, — она встала и задвинула стул. — Ты не сказала, прав ли я.

— Не сказала.

— И как я должен понять?

— Сказать, откуда эта история на самом деле. Где могла быть горничная, родившая от хозяина.

— Ты смеешься? В любом богатом доме. Вопрос в том, чем нужно обкуриться, чтобы придумать, как она рожает прямо в спальне. Точно, — осеняет меня. — Это кто-то из классиков литературы. Они же все были теми еще шизиками.

— Верно, — рассмеялась она и пошла в сторону своей спальни. — Это история из романа классика. Завтра слушаем вашу историю.

— Ладно, — смотрю ей вслед и не хочу отпускать. — Стой! А дальше-то что было? Она ушла от мужа? Убила его?

— Но ведь вы и сами можете прочитать.

— Скажи автора, и я прочитаю в интернете.

— Но так ведь неинтересно. У вас в библиотеке. Стеллаж возле окна. Девятая полка снизу. Спокойной ночи, Харитон Геннадьевич.

Я даже фыркнул. Заняться мне больше нечем, по библиотеке рыскать. Но я все равно туда поехал. Нашел этот стеллаж и посмотрел на девятую полку. Она была чуть выше моего роста, а значит, чтобы найти на ней книгу, мне нужно встать и поднять руку. Дрянь, а.

Полная чушь. Буду я из-за какой-то книжки напрягаться…

Уже отъезжаю, хочу порно посмотреть, но дикие вздохи и перекошенные лица не приносят не только удовлетворения, наоборот, от прямоты происходящего начинает подташнивать.

— Она точно ведьма, — отключаю ноут, и еду к этой чертовой полке. Берусь за стеллаж, пытаюсь подняться и падаю, сметая за собой часть книг. Одна и них бьет по голове, и я смачно выругиваюсь.

На шум прилетает Ева. Заботливая наша. Знала ведь, что так будет.

— Давайте я…

— Вон пошла! — ору я и, не соображая, кидаю в ее сторону книгой. Она стоит в стороне и смотрит так, как будто ее ничуть не задел мой гнев. И это бесит еще больше. — Думаешь, не смогу?

— Скорее напрягаться не захотите.

— Иди отсюда. Иначе в следующий раз не промахнусь, чтобы ты хоть на миг поняла, какую я боль испытываю.

— Точно. Бедный и маленький. Ведь только вы один в этом мире страдаете.

— Что ты знаешь о страданиях! — ору, кулаки сжимаю. Сейчас желание соблазнить ее превращается в желание поиметь. — Ты можешь себе представить, как быть прикованной? Как сидеть в этом кресле изо дня в день, словно в тюрьме!

— Знаю, — выкрикивает она. — Я знаю, что значит потерять свободу, только с одной лишь разницей, у вас есть выбор, вы можете сделать свою жизнь лучше, просто нужно постараться. А у меня не было. Не было выбора.

— О чем ты говоришь? — по телу разливается холод от одной мысли, что ее, такую молодую и красивую, могли держать взаперти. — Расскажи мне.

— Зачем? Чтобы пожалели меня? Мне кажется, вам лучше удается пожалеть себя. Вы даже усилие не хотите сделать к тому, чтобы что-то изменить, вы даже не можете удовлетворить свое любопытство. Зато ради секса вы вполне можете преодолевать боль.

— О чем ты?

Она выдыхает это почти обвиняюще, а я заранее чувствую себя виноватым, только не знаю, в чем.

— Там вас пришли пожалеть. Ждут в вашей комнате.

— Сегодня понедельник?

— Ага, — выплевывает она и уходит, а я валюсь на спину и выдыхаю, когда острый угол обложки впивается мне в спину. Дело дрянь. Понедельник день проституток. Они приходят, жалеют меня и уходят.

А потом в душе становится теплее, в голову приходит понимание. Ева кусается, потому что ревнует. Но глупая, как можно сравнивать. Словно сравнить фильмы Тинто Браса и порно с сайта Порнохаб.

Стиснув зубы, я сажусь и поднимаю голову, чтобы посмотреть на полку, до которой мне предстоит добраться. Движение за движением, каждое из которых заполнено такой болью, словно по венам течет

сама ртуть. Но вскоре я поднимаюсь во весь свой рост, чувствуя себя так, словно пробежал как минимум километров двадцать. Перед глазами пелена, но я встряхиваюсь и рассматриваю обложки. Франция. Поэзия. Философы. Истории о казнях. И в самом конце две книги одного автора. «Милый друг» я кино смотрел. Дерьмо редкостное, хотя и повезло парню. А вот роман «Жизнь» я не знаю. Да и кто будет роман о жизни называть так глупо. Но я все равно беру томик и без сил валюсь в кресло и, открыв первую страницу, сразу понимаю, о чем сегодня рассказывала Ева. Но самое интересное, как сильно она себя ассоциирует себя с Жанной из романа Ги де Мопассана.

— Генрих! — ору я так, что даже в преисподней должны содрогнуться. Он появляется в дверях, жуя сэндвич. Точно уволю…

— Да?

— Выгони шлюху. У меня на сегодня другие планы. И убери здесь, — выезжаю из библиотеки и еду в гостиную, где возле камина стоят два кресла. Можно даже представить, что, пока я буду читать книгу, Ева будет слушать.

Глава 21. Харитон

Я проснулся поздно, можно сказать в обед. Открыл глаза и понял, что от чтения в них словно песка насыпало. Но я не был разочарован тем, что променял проститутку на книгу. Отключить мозг, не думать о жалости к себе, а том, что мне больного от каждого движения невероятно приятно. И за это мне срочно нужно поблагодарить Еву.