Контракт для одинокой души (СИ) - Фирст Наталья. Страница 41
- Ерунда, какая-то, - проворчала савори.
- Что здесь случилось, - раздалось за спиной.
На пороге стояла Ольга с подносом еды.
- Не знаю, - пожала плечами Алиса. – Кто-то камнем разбил мне окно.
- А на листе что?
- Ничего, сама посмотри, - она забрала у подруги поднос и вручила ей мятый лист.
Бонус, звеня миской, уселся под нишей и мысленно потребовал:
- Еда, вкусно, надо!
Алиса машинально нажала нужную кнопку и выдала вирту его пайку.
- И что это значит? – желтая савори отложила лист.
- Очередные мелкие пакости, - Алиса снова пожала плечами. – Вот только, что теперь делать с окном?
- Ты же умеешь управлять неживыми объектами, - напомнила ей Ольга. – Зарасти дыру.
- Точно, - девушка хлопнула себя по лбу.
Она подошла к окну, положила руки с двух сторон от пробоины и закрыла глаза. Перед мысленным взором возникло стекло с дырой. Алиса приказала ему зарасти. Края отверстия после небольшой паузы оплавились, потекли, закипели и стали миллиметр за миллиметром наращивать стекло.
Ольга ахнула. Даже Бонус оторвался от еды и прокомментировал происходящее:
- Алиса волшебница, молодец, хорошая! Умная!
Сама волшебница осторожно приоткрыла один глаз и увидела самый конец процесса. Рана на стекле затянулась. Савори осторожно коснулась окна и тут же отдернула руку. Стекло было нестерпимо горячим.
- Получилось, - удивилась она.
- А ты сомневалась? – лукаво приподняла одну бровь Ольга.
- Наверное, я никак не привыкну к возможностям этого мира, - призналась Алиса.
- А зачем привыкать, если скоро все равно возвращаться обратно? - резонно спросила ее подруга.
- Ты иногда такая мудрая, что я чувствую себя неловко.
- Ерунда, - отмахнулась Олна. – А листок этот надо обязательно мастеру Дону показать. Пусть объяснит, что за чертовщина здесь творится.
Утром Алиса снова проснулась от металлического скрежета и самозабвенного завывания. Все попытки прекратить эту вакханалию оказались бесполезны, и савори пришлось дослушать до конца концерт для вирта с медным тазиком.
Закончив петь, Бонус пару раз нехотя взмахнул лапой, почесал себе пузо и глумливо поинтересовался:
- Хорошая песня? Боня красиво петь?
- Лучше всех, - с максимально честными глазами сказала девушка. – У тебя абсолютный слух. Я думаю, что тебе надо поменять имя. Буду звать тебя не Боня, а Филя.
- Зачем? – заинтересовался пес.
- Есть у меня на родине один певец с таким именем. В честь него.
Вирт задумался. Алиса, ухмыляясь, пошла в гостиную.
- Нет, - наконец выдал пес. – Боня не хотеть. Лучше Боня. Филя – нет.
- Алиса тоже много чего не хотеть, - взорвалась савори. – Но ее мало кто слушать! Каждый делать только то, что хотеть он! А что хотеть Алиса, ему плевать!
- Боня больше не петь, - сдался пес. Он вдруг стал грустным-грустным, как это умеют обиженные собаки. И девушке стало его жаль.
Алиса вернулась в спальню, уселась на подстилку рядом с виртом и крепко обняла его за шею.
- Пой, - сказала она, - только не здесь. Вот пойдем гулять, и в саду пой сколько угодно, если тебе так нравится петь.
- Там нет музыка, - тихонько признался вирт. – Без музыка петь плохо.
- Я попрошу у мастера Дона для тебя музыку. Правда.
- Алиса хорошая!
- И Боня тоже. Самый лучший!
Пес неуловимым движением высвободился из ее объятий, исчез, превратился в туманную полосу и проявился возле стола в гостиной.
- Алиса читать письмо, - сказал он, - потом Боня гулять. Потом еда, много, вкусно.
- Хорошо, - машинально согласилась девушка и вдруг сообразила. – Письмо? Какое письмо?
Бонус встал на задние лапы, передними оперся о стол, подхватил зубами мятый лист бумаги, который вчера с камнем влетел в окно, и принес хозяйке.
- Письмо, - повторил вирт, подумал и добавил, - чужое. Читать.
Это действительно было письмо. За ночь на листке проявились слова. И письмо это Алису обеспокоило.
«Милая моя, Зейна. Любовь всей моей жизни. Прошла целая луна, как мы с тобой обменялись именами…».
Савори подняла глаза от письма и недоуменно уставилась на вирта.
- Зейна какая-то, а причем здесь я?
- Ты Зейна, - пес уселся рядом и положил голову ей на колени. – Раньше. Сначала Зейна. Потом Алиса.
- Так звали савори, в тело которой меня поселили? – поняла девушка.
Сердце у нее сжалось. Меньше всего Алисе хотелось, чтобы ее настигло чужое прошлое.
- Что мне теперь делать?
- Читать письмо. Потом думать, - ответил вирт.
И девушка снова вернулась к чужому письму. Любимого Зейны звали Шагат. Он был против, чтобы его невеста училась в школе савори, но та так хотела получить второй облик, что он сдался. Влюбленные договорились, что будут встречаться раз в три дня вечером украдкой в условленном месте. И Шагат честно приходил туда, но Зейны так и не смог дождаться. Тогда он подкупил охрану, проследил по окнам, где живет любимая и бросил ей в окно камень обернутый письмом. А, чтобы у нее не было проблем, заговорил текст на невидимость, как они всегда делали раньше, когда Зейна жила дома, и отец был против ее встреч со взрослым бергом.
- Берг, берг, что-то знакомое. Кто такой берг? – спросила Алиса у вирта.
- Перевертыш, медведь.
- Только этого мне не хватало!
Савори совсем расстроилась.
- С медведем я точно не справлюсь!
- Боня помощь! – клятвенно заверил вирт.
- Спасибо! – Алиса снова поцеловала его в лоб и пожаловалась. – Он пишет, что этой ночью снова ждет меня, а, если я не приду, он найдет меня сам. Я боюсь.
- Алиса не бояться. Боня защита. Берг не страшно.
- Ты думаешь? – она с сомнением оглядела вирта. Тот был такой трогательно неуклюжий, но, памятуя, что энциклопедия называла пса высшим хищником мира Карноа, Алиса ему верила. – Гулять все равно придется, - вздохнула она, - ты без этого не обойдешься. Я сейчас быстро переоденусь, и пойдем.
Ротонда встретила савори радостным шипением. Зачарованные цветы казались вечными и вянуть не собирались. Бонус унесся в кусты, а Алиса заказала себе завтрак и расположилась за столиком с учебником истории правящей династии.
- Так и знал, что застану тебя здесь. Ты всегда любила уединение, - внезапно раздалось у нее за спиной.
Савори резко обернулась, выход из беседки ей закрывал незнакомый мужчина. Высокий, худощавый, жилистый. Светло-русые волосы до плеч, светлые глаза. И он совершенно точно был с ней знаком. В душе у девушки поднялась волна паники. Кто это? Жених Зейны?
- Бонус! – мысленно закричала она.
- Опасность нет, - моментально последовал ответ. – Шагат, жених, не злой. Любовь.
- Здравствуй, Шагат, - умирая от страха и неизвестности, выдавила из себя она.
Алиса постаралась приветливо улыбнуться, но актриса из нее всегда была некудышняя. И улыбка вышла скорее жалобной, испуганной.
- Что с тобой? – моментально напрягся оборотень. – Ты мне не рада?
- Я не знаю, - честно призналась девушка. – Я боюсь неприятностей.
- Тоже мне, савори, - он в два шага преодолел разделяющее их расстояние, обнял ее рывком и поцеловал в щеку. – За это я тебя и люблю. Ты не такая, как все эти бешеные кошки. Нежная, ранимая. Лучшая.
В голове у Алисы мелькнула мысль, что за это Ирта и убила Зейну. За чуждость, за непохожесть.
- Уходи, - жалобно попросила она.
- Уйду, не бойся, - он снова поцеловал ее, на этот раз в губы.
Его губы были сухие, жаркие, слегка шершавые. Алиса зажмурилась и замерла.
- Трусишка, - усмехнулся Шагат. – Вечером я тебя жду, приходи обязательно.