Сердце нараспашку (СИ) - Головьева Светлана. Страница 13

— Ты должно быть шутишь? — мне всё ещё кажется, что я ослышалась. Не может быть, чтобы отец снова сошёлся с мамой. Она изменяла ему направо и налево много лет, пока они наконец не развелись. Что могло снова свести их вместе? Старческий маразм?

— Нет, дорогая, мы встретились с ней в прошлом месяце и просто не смогли расстаться, — отец улыбается и выглядит, как влюблённый идиот. Никогда его таким не видела. Мама наверняка его околдовала. Хотя я в такое не верю, но иначе это никак не объяснить.

— Ты ведь помнишь, что она тебе изменяла?

— Все мы совершаем ошибки. И каждому требуется второй шанс.

— В случае с мамой — это двадцать второй шанс.

— Селеста, — строго начинает отец, — я простил твою мать, и ты сможешь.

— Вряд ли, папа. И я не буду отмечать с вами Рождество. Не собираюсь играть в этом идиотском спектакле. Если у вас двоих случился общий приступ амнезии, то я всё помню. Помню все ваши ссоры и крики. И прости, если я не могу поверить в вашу неземную любовь.

— Селеста…

Но договорить он не успевает, в дверь звонят, и спустя минуту, в столовую входит Мэрион.

— Селеста, там посылка для тебя.

— Уже иду, — спешу оставить отца, радуясь, что у меня есть веская причина.

Выхожу к двери и вижу молодого парня из службы доставки.

— Селеста Янг? — спрашивает он, протягивая мне планшет для росписи.

— Да.

— Для вас заказаны цветы, — он куда-то отворачивается и кричит, — ребята, заносите.

Я смотрю ему за спину и вижу, как к дому направляются четверо мужчин с корзинами разнообразных цветов. Шокировано смотрю на них, не в силах понять, что вообще тут происходит.

— Прочитайте карточку, — говорит первый мужчина, протягивая мне корзину с пурпурными розами. Я открываю карточку и вижу единственное слово «прости».

— Ещё одна, — слышу я голос и, подняв голову, вижу второго мужчину с корзиной белых пионов. Принимаю корзину из его рук и достаю очередную карточку. В ней тоже одно слово «меня».

На третьей корзине мне становится интересней, что же ждёт меня дальше, а главное от кого эти цветы. В третьей корзине большие ромашки и на карточке написано «за». Когда я принимаю последнюю корзину с алыми тюльпанами и открываю карточку, то понимаю, что отправитель решил остаться анонимным. В карточке написано лишь одно слово «всё».

— Это последняя? — спрашиваю я.

— Да, — кивает доставщик.

— А можно узнать отправителя?

— Боюсь, что нет. Он хотел остаться анонимным.

— Хорошо. Спасибо.

— Доброго дня, — с этими словами парень уходит. Садится в фургончик к остальным носильщикам, и они уезжают. Я же остаюсь стоять в прихожей, наполненной цветами и разнообразными запахами. «Прости меня за всё» — это мог написать только один человек. И хоть я должна была давно избавиться от мыслей о Рэе, то, что он прислал мне цветы и извинился, много для меня значит. Этот вроде бы незамысловатый жест, затронул внутри меня те части, которые я думала, во мне давно мертвы. Я закрываю дверь, улыбаясь широкой улыбкой, чего давно уже не делала.

Рэй

— Тебе не кажется, что цветы — это банально? — Джошуа сидит напротив меня с банкой вишнёвой газировки в руке.

— Цветы любят все девушки, парень. Даже такие, как Селеста, — говорит Кайл, сидящий рядом со мной на диване.

— Что ты имеешь в виду, говоря это? — смотрю на друга, который достаёт сигарету из пачки, собираясь закурить.

— Не кипятись, дружище, я не имею в виду ничего плохого. Просто все мы знаем, что она пытается выглядеть, как самодостаточная, стальная женщина. Но даже ей хочется романтики и любви. Уж я-то знаю.

— Да конечно, ты прямо гуру в этих делах, — смеётся Джошуа.

— Просто говорю, что знаю. А если серьёзно, то ты молодец, Рэй. Не сдавайся, мне кажется из всех девушек, Селеста для тебя самая лучшая и подходящая. Возможно, она та, кто сможет тебя исцелить.

— Так, давайте остановимся на этом, — вскидываю руки вверх, пытаясь прекратить эти разговорчики о моей личной жизни. Не люблю, когда парни начинают рассуждать о том, что лучше для меня. Я сам должен с этим разобраться. — Лучше поговорим о тебе Кайл.

— А что со мной не так?

— Думаю, Рэй хочет узнать, когда ты собираешься перейти на новый уровень в отношениях с Мэди?

— Ну, вообще-то я уже давно готов к этому. Сейчас продумываю, как всё обустроить.

— Так значит, ты серьёзно решил жениться на ней? — спрашиваю я, глядя на друга. После Рэми, мне казалось, он никогда не сможет оправиться. Но сейчас я вижу, как он счастлив с Мэдисон. Его глаза искрятся, когда разговор заходит о ней. И спустя несколько месяцев их отношений он действительно готов к следующему этапу. Я очень рад за него. Мы трое выросли на улицах. Мы не были окружены любовью, как другие дети. Наши сердца обросли твёрдой коркой. Но, несмотря на это мы двигаемся дальше. И думаю именно сейчас каждый из нас готов дать любви второй шанс. Я чувствую это в Кайле и в себе. Вчера я отправил Селесте цветы в знак извинения за то, что вёл себя с ней не лучшим образом. Я не знал, какие она любит, поэтому решил послать несколько видов. И конечно же я не мог пропустить и не увидеть её лицо, когда она получала цветы. Я, как мальчишка прятался за фургоном доставки, наблюдая за ней. Видел, как она была удивлена и как широко потом улыбалась. Я впервые видел эту счастливую улыбку и её искрящиеся от радости глаза. И теперь я снова хочу её увидеть. Поэтому сегодня я отправил ей приглашение на ужин. Не знаю, согласится ли она, но я всё равно приеду к ней и буду ждать возле дома хоть до самого утра. Я просто должен её увидеть.

— Да, я сделаю ей предложение через неделю, в Рождество.

— Никогда бы не подумал, что наш Брикс такой романтик, — смеётся Джошуа и в этот раз Кайл не спускает его подкол мимо ушей. Он берёт горсть попкорна из чашки и бросает Джошу прямо в лицо. А уж после этого начинается настоящая война. Иногда эти двое ведут себя, как малые дети. А я, как старший из них, исполняю роль строгого родителя. Но сегодня я не собираюсь встревать и мешать этим двоим сходить с ума и переворачивать мою квартиру вверх дном. Я просто радуюсь тому, что они есть в моей жизни.

Ближе к шести часам они уходят, а я начинаю собираться к Селесте. Принимаю душ, расчёсываюсь и иду к своему шкафу. В нём слишком мало одежды подходящей для похода в ресторан, а особенно в такой шикарный, какой я пригласил Селесту. Поэтому я достаю тот же костюм, в котором ходил на открытие галереи Мэдисон, но вместо белой рубашки надеваю бордовую. Видимо мне всё же придётся пройтись по магазинам. В последний год я вообще не думал о том, в чём хожу. Нередко я спал и ходил на улицу в одном и том же, не заботясь о стирке. Я даже в зеркало не заглядывал неделями. Но теперь с этим пора заканчивать.

Приведя себя в порядок, и выхожу из квартиры и спускаюсь вниз. На улице уже стемнело, и всюду постепенно загораются фонари и гирлянды на окнах магазинов. Хоть Рождество уже через неделю, в Бостоне до сих пор не выпало ни снежинки, что бывает очень редко. Но воздух уже достаточно морозный.

Ровно в шесть вечера я подъезжаю к дому Селесты. Во всех окнах горит свет, на двери висит рождественский венок. Я выхожу из машины и поднимаюсь по лестнице на крылечко. Звоню в дверь и прислушиваюсь к звукам, исходящим из квартиры. Слышу чьи-то голоса, а потом дверь открывается и передо мной предстаёт пожилая женщина. Круглолицая, с улыбающимися раскосыми глазами и чёрными, как смоль волосами, собранными в пучок. На ней простое серое платье, поверх которого надет белый фартук.

— Чем могу помочь, молодой человек? — спрашивает она, разглядывая меня.

— Могу ли я увидеть Селесту. Я надеялся сегодня с ней поужинать, отправил приглашение с курьером, надеюсь, она получила?

— Конечно, получила. Проходите, я пойду и спрошу, когда она будет готова, — женщина открывает дверь шире, пропуская меня внутрь. — Я сейчас вернусь.

Она улыбается мне уголками губ, после чего разворачивается и спешит к широкой лестнице, которая ведёт на второй этаж. Я же осматриваюсь вокруг, через проход, который судя по всему, ведёт в гостиную, замечаю наряженную ель, на которой ярко переливаются гирлянды. А ещё чувствую очень аппетитный запах запеченной рыбы и специй, исходящий из кухни.