Обитель душ 2. Эфемерность величия (СИ) - Карпо Катти. Страница 105

Имбер что-то пробулькала, а ее тело вознамерилось окончательно обосноваться на полу.

— Ну, нет! — Пальцы Зарины крепко вцепились в воротник рубахи Имбер. Послышался треск. Похоже, маленькой торговке придется потом сменить одежку. — Рассказывай! Давай же!

— Хрипы... — Имбер усилием воли разлепила веки и тяжело вздохнула, как столетний старец, вышедший на финишную прямую своей жизни.

— Говори со мной! — крикнула Зарина, вонзая ногти в плоть девочки прямо сквозь одежду. — Не отключайся! — Скосив взгляд, она заметила, что Хонор следит за ней, — с порицанием ли одобрением — было не понять.

— Первосоздатели сотворили Королевства Утопии равными во всем. — Лепет Имбер был едва слышен, а речь была невнятна, будто она в то же время что-то пережевывала. — И желали они обогатить каждый край в столь же равной степени, чтобы не было в будущем их ни войн, ни злоупотреблений. И выбрали Первосоздатели человека — жителем какого Королевства он был, легенда умалчивает — и сказали ему: «Войдешь в пещеру...» — Имбер закашляла и испуганно зажмурилась. Только когда холодные пальцы Зарины коснулись ее щеки, девочка немного успокоилась и тихо продолжила: — «Войдешь в пещеру, что мы тебе укажем. Спустишься до самого темного дна, где найдешь ты горы золотых монет. Но возьмешь лишь двенадцать монеток, что будут олицетворять богатство и процветание для каждого из двенадцати Королевств». Человек послушался мудрейших и спустился во тьму пещеры. Но темнота недолго оставалась его спутником. Вскоре ее прорезал свет, и перед глазами человека предстала другая пещера, намного больше той, которую он пересекал вначале пути. Эта пещера была завалена золотыми монетами до отказа, и не будь потолка, горы золота достигали бы небес. Очарованный сверканием золота человек долгое время не мог двинуться с места, а когда очнулся, выбрал из залежей двенадцать монет, следуя наставлениям Первосоздателей. Однако на выходе из сияющей пещеры обуяла человека жадность столь сильная, что скрючивала его желудок в уродливый узел. Не утерпел человек и схватил из кучи тринадцатую монетку — для любимого себя. Но против воли Первосоздателей идти нельзя. Разгневались мудрейшие и обрушили на жадного человека каменный потолок в наказание за его примитивную падкость. Каменные глыбы медленно вдавливали плоть человека в каменный пол, пока из завала не осталась торчать одна рука с зажатой в ней злосчастной тринадцатой монеткой. И все это время двенадцать монеток, что должны были олицетворять процветание Королевств, смешивались с падающей каменной крошкой и брызжущей кровью под нескончаемые хрипы умирающего человека. — Имбер смолкла.

— Коротышка? — Зарина наклонилась к девочке.

— Хрипы! — Глаза Имбер широко открылись. — Поэтому валюта Утопии именуется хрипами!

— Ясно, ясно, только в ухо не ори, — проворчала Зарина.

Тряска кабинки понемногу утихла. То ли они преодолели все встречающиеся на пути зоны турбулентности, то ли успели привыкнуть к такому виду путешествий.

— Вашество. — Имбер с удивлением похлопала себя по щекам. — Мне полегчало. Вашество! — Девочка налетела на Зарину и повалила ее на пол.

— Но-но, прекращай свои обнимашки! Что за телячьи нежности?

Сбоку тихо хмыкнули. Зарина повернула голову и успела увидеть искру, на пару мгновений сверкнувшую в фиалковых глазах Хонора прежде, чем тот отвернулся к окну.

Следующий час прошел относительно спокойно. Хотя можно ли спокойно провести целый час на горках-аттракционах? Организм был решительно против таких катаний.

— Это не стоит потраченных денег, — бормотание Хонора ушло на нет, последнее слово утонуло в звуках громкого сглатывания. Зелень его лица радовала колоритной насыщенностью.

— Тебя тошнит? — участливо поинтересовалась сидящая напротив Зарина. Под ее боком пристроилась Имбер. Пару раз Эштель выдавливала капли воды из мохнатых заколок торговки на свои пальцы и смачивала пересохшие губы девочки. Тяжелое дыхание вырывалось из груди, а полуприкрытые глаза Имбер следили за Хонором тяжелым утомленным взором.

— Пока ты не спросила, нет, — угрюмо отозвался юноша и позеленел еще больше.

— Приехали, — мурлыкнул нависший над Зариной Ловэль. За все время путешествия он так и не оторвался от окна.

Как только Шакуилл произнес это слово, кабинка дернулась и с громким «бум!» остановилась. Зарина неприлично ругнулась, когда на нее всем своим весом рухнула неприлично счастливая Ланиэль. Хоть кому-то было весело.

Хонору не повезло больше всех: из-за резкой остановки его кинуло к полке с Оценщиком. Карлик за весь полет ни разу не прервал своей медитации. Ни вопли, ни грязные ругательства не смогли заставить его пошевелиться. Но это было раньше. Сейчас же Оценщик сладко потянулся и свесил ноги с полки, под которой уже обосновался слегка оглушенный от удара Хонор. Нога с когтями нащупала плечо юноши, и Оценщик без зазрения совести воспользовался им как ступенькой. Хонор успел лишь протестующе взвыть, дальнейшие вяканья в адрес карлика были просто бесполезны.

— Конечная, — прогнусавил Оценщик, с треском отворяя дверку. Его тон можно было воспринять и как «выметайтесь уже отсюда».

— Как ни странно это звучит, но я совершенно не горю желанием благодарить вас за поездку. — Хонор, кряхтя, поднимался с пола с видом мученика, долгое время жарившегося в адском пекле.

Карлик на выпад не отреагировал. Его выпученные глаза глядели с равнодушной отстраненностью. Искры в них теперь могли зажечь разве что новые представленные на оценку предметы, составляющие плату за проезд.

Зарина остановилась в проеме. Перед ней была каменная площадка, похожая на ту, с которой они совершили посадку в адскую кабинку. Возможно, цвет камня был на тон темнее. Неужели они пересекли Королевство Водолея и Королевство Весов меньше чем за два часа? Сомнительно.

Кабинка зависла в двух метрах над площадкой. Никаких ступеней им, видимо, не полагалось. Мимо Зарины деликатно протиснулся Ловэль. Легко спрыгнув с качающейся конструкции, юноша, не спрашивая разрешения, положил руки на талию девочки и без особых усилий поднял ее. Зарина джентльменский порыв Шакуилла не оценила. Чертыхнувшись, она заболтала ногами в воздухе, потому что ухмыляющийся красавчик-маньяк и не думал опускать ее на землю.

— Поставь где взял, — сердито прошипела Зарина, вцепляясь в раздражающие розовые кудри.

Ловэль ничуть не обиделся.

— Ну-ну, моя необузданная лошадка, — с внезапной нежностью проговорил он и аккуратно опустил ее на каменную поверхность.

— Лошадка? — Зарина задохнулась от возмущения. — Тогда как насчет копытом в пах?

В дверях кабинки появился Хонор.

— Вы все веселитесь? Нашли время!

— Бюрократишко, заметь, тут высоко... Ну я же тебя предупреждала.

Сверзнувшийся с высоты Хонор досадливо потирал ушибленные колени.

— Я мог кости переломать, Змеюка!

— А кто в это виноват? Под ноги надо смотреть, Бюрократишко!

— Я мог бы помочь тебе спуститься, моя Венера. — Ловэль заискивающе прищурился и наклонил голову к плечу.

— Как видишь, я уже сам сумел спуститься. Ох, Святая Земля. — Хонор скривился от боли. — И давай обойдемся без фамильярностей, преступная рожа. Ко мне даже не думай приближаться.

Тем временем Зарина обследовала лаз, который обнаружила в стене. Потрескавшиеся ступени вели вниз.

— Судя по вашим потрепанным мордахам, нам не помешал бы эскалатор, — заключила Зарина, увидев, как из кабинки выпрыгивает Ланиэль. Имбер болталась у нее на плече как мешок зерновой пшеницы.

— Эска?.. — Хонор тряхнул головой. — Даже ты не имеешь права использовать заклинания!

— Ладно, забыли. — Зарина закатила глаза и огляделась. — А где остальные?

— Наверное, уже спустились с горы. — Хонор покачивающейся походкой гордо прошествовал мимо нее к лестнице. — Не вижу причин больше здесь оставаться.

Столько сочувствия разом Зарине было не вынести. Может, Аселин и пытался скрыть свои чувства, но в силу сердобольности и открытости характера это у него получалось хуже некуда.