Обитель душ 2. Эфемерность величия (СИ) - Карпо Катти. Страница 70

Переезд требовал срочной продажи «Ожье-Рашель», а ведь заведение было детищем отца Моник — именно он сделал из второсортной гостиницы наичудеснейшее кабаре разряда «все лучшее за ваши деньги». Девушку такое разбазаривание семейных ценностей решительно не устроило. Надавив как следует на папашу, Моник получила свою триаду прав на кабаре (право владения, пользования и распоряжения) и распрощалась с семейкой под лозунгом «в ссоре по гроб жизни». Оставшись единственной Бонне в Королевстве Водолея, девушка отнюдь не страдала от одиночества. «Ожье-Рашель» набирало обороты, а прелесть во всех отношениях Моник купалась в мужской любви, как кусочки сардинки в масле.

Но ровно тринадцать лет назад счастливой и не знающей забот женщине пришло послание из Королевства Скорпиона, из которого она узнала, что ее брат и его супруга погибли в результате несчастного случая на предприятии того загадочного Изобретателя, а их маленькие детки остались сиротами. Отца Моник в тот момент уже не было в живых, и детей собирались отправлять в приют. Честно говоря, к своему огромному стыду Моник после смерти отца не интересовалась, как идут дела у ее брата, и знать-не знала, что в Королевстве Скорпиона у нее растут племянник и племянница. Прочитав послание, женщина почувствовала нечто, похожее на укол совести, но не придала этому особое значение, так как совестью в сущности пользовалась не часто.

Промаявшись дня три (неизведанное чувство не давало ей спать по ночам), Моник собрала небольшую дорожную сумку и, (оставив кабаре на одного из служащих, которому доверяла чуть больше остальных, а точнее сказать, единственному, кому хотя бы чуть-чуть доверяла, — так как тот был выходцем из Королевства Рыб, родиной совестливых мастеров и умельцев, в чьих жилах вместо крови текла чистая совесть, — предварительно проплевавшись пару раз и выразительно заметив, что если он «угробит ее детку», она его самого загонит в гроб), с неспокойной душой отправилась в Королевство Скорпиона.

Две с половиной недели пути через земли Королевств Весов и Льва и наградой Моник послужили две пары лупоглазых светло-карих глаз, с любопытством таращившихся на нее сквозь щель между досками самодельной скамейки, расположенной в скудном садике домика, где жила семья брата Моник. Пятилетний Лоис Бонне и пятилетняя Кармель Бонне. Двое сироток, с которыми в первое мгновение Моник не знала что делать.

Вдруг как по команде эти двое улыбнулись широкими детскими улыбками, и дальше в разуме Моник все смешалось: обратный путь, занявший почти на пять дней меньше, потому что она решила не пересекать вновь земли Королевства Весов, а сесть на корабль в портовом городке в Королевстве Льва и вернуться в Водолей через Внутреннее море; еще пару дней в пути и утомительный вздох, которое издало ее горло, когда она бросила сумку в прихожей скромного жилища в том же здании, где находилось кабаре, и без сил опустилась на пол.

Моник привыкла к одиночеству, витавшему в воздухе каждый раз, когда она заходила в свои жилые комнаты, но сейчас воздух нес в себе иное содержание. Она была не одна. Теперь рядом с ней стояли еще двое...

Зарина не знала, какие испытания пришлось пережить хозяйке «Ожье-Рашель» тринадцать лет назад. Да и захоти кто ей сейчас об этом поведать, она бы отмахнулась, а то и в глаз кулаком бы зафинтилила. В данный момент ее интересовали иные проблемы. Например, как избавиться от навязчивого преследования.

— Малец, стой! — Солдаты лихо лавировали сквозь толпу, словно любители слалома сквозь снежную лавину.

«Мне тут постоять? — пробормотала себе под нос Зарина. — А может, вам еще самостоятельно в цепи запрыгнуть и самовольно за решетку отправиться? Ловите меня, дармоеды, зарабатывайте себе пенсию».

Переговариваясь, из дверей кабаре вышла пожилая пара. Зарина отступила с их пути и огляделась. Между кабаре и соседним зданием был проулок. Возможно, через него тоже можно было вернуться на какую-нибудь трехликую улицу, а там уж действовать по обстоятельствам. Поимка Ловэля Шакуилла на время была вычеркнута из списка срочных дел на сегодня.

— Малец!

Больше Зарина ждать не собиралась. Перемахнув через ажурные перила, украшающие центральный вход в кабаре «Ожье-Рашель», девочка нырнула в темноту проулка. Адреналин хлестал через край, воодушевление зашкаливало. Господа офицеры, спасибо за партию, но сегодня выигрыш не на вашей стороне.

Чернота впереди сгустилась. Зарина по наитию замедлилась, и это спасло ее от столкновения со стеной. Тупик! Ладони яростно захлестали по каменной поверхности. Дома слишком близко прилегали друг другу. Прижавшись спиной к проклятой стене и до боли сжав зубы, Зарина напряженно наблюдала, как солдаты медленно приближаются. Да, они не торопились. Гадкие законники знали, что она в ловушке, и от души этим наслаждались.

«Забавная ситуация, — угрюмо подумала Зарина. — Сейчас я буду лупить солдат собственного воинства. Хотя мне не впервой».

Вспышка света озарила темноту проулка, и солдаты, отвлекшись, бросились прикрывать глаза. Зарина наклонила голову, сквозь вылезшие из-под шапки и упавшие на лицо волосы, она настороженно разглядывала силуэт, очерченный четкой линией в проеме открытой двери на фоне света. Силуэт обладал тонкой талией и широкой воздушной юбкой.

— Кармель Бонне, — вырвалось у одного солдата. Он осекся и смущенно произнес: — Я хотел сказать, госпожа Бонне.

Яркий свет больно резал глаза, но Зарина упрямо следила за девушкой, которая изящной поступью сопровождаемая чуть слышным шелестом платья начала спускаться по ступеням. Позади нее на дверной раме висел колокольчик. Видимо, это был черный ход кабаре «Ожье-Рашель».

Кармель Бонне ступила на мощенную поверхность. Белое платье с длинными рукавами и воздушно-пышными воланами на плечах, переливающееся серебристыми блестками, превращало ее в скользящего по воздуху лебедя. Высокая прическа с начесом из пышных каштановых волос делала ее старше, чем она была, хотя Зарина готова была поклясться, что этой девице лет семнадцать—восемнадцать, не больше.

Взгляд светло-карих глаз, в глубине которых на миг вспыхнула искорка, отразившаяся от пьянящих огней двуликой улицы, покинутой Зариной в слишком спешном порядке, пробежался по солдатам и остановился примерно в районе переносицы Эштель. А потом Кармель подмигнула ей. У Зарины вытянулось лицо. С чего бы незнакомой девице ей подмигивать?

— Офицеры, — приласкал слух приятный голос.

Уши у солдат мечтательно заалели.

— Госпожа Бонне! — Высокий офицер отвесил Кармель поклон. Его коллега не стал утруждать себя таким глубоким поклоном и лишь приветственно кивнул. При этом оба восхищенно глазели на девушку.

— Что делают благочестивые господа на улице в столь поздний час? — Госпожа Бонне наградила обоих приятной улыбкой. — День полон был трудовых подвигов. Неужели воля храбрых офицеров настолько сильна, что не позволяет даже мечтать об отдыхе?

Мужчины взволнованно зарделись. Внимание юной девы льстило им. Зарину подмывало ляпнуть что-нибудь колкое, но она стойко держалась во имя прекрасной актерской игры Бонне.

— Нам не в радость патрулировать, но мы стараемся ради безопасности города, — пояснил высокий офицер, широко улыбаясь.

Выражение лица Кармель стало еще более доброжелательным. Она скользнула к Зарине.

— О, как приятно знать, что мы под защитой сих господ. — Она легонько поклонилась офицерам, отчего те засияли как новенькие лампочки. Одновременно Зарина почувствовала, как ее запястье обхватывают тонкие пальчики. Девочка повернула голову и встретила предупреждающий взгляд Кармель. Движение не укрылось от солдат.

— Э... Госпожа Бонне. Вынужден просить вас отойти в сторону.

— Почему же? — Голос девушки был наполнен искренним удивлением.

Высокий офицер было направился к ним, но на полпути остановился, смущенно улыбаясь. Его товарищ с места не сдвинулся. Он поглядывал на них и нерешительно переминался с ноги на ногу.