Чугунные сапоги-скороходы - Донцова Дарья. Страница 8

Димон показывал пальцем на свое ухо, я включила громкую связь.

– Рина, где та, что тебя напугала?

– В квартире, – пролепетала свекровь, – такая страшная, огромная, жуткая. Я хотела убежать из дома, но как бросить Мози, Роки и Альберта Кузьмича! Надю!

– Она в квартире, – повторила я. – А как она туда попала?

– Не знаю! Танюшечка, мне страшно!

Я побежала к двери, выскочила в коридор, помчалась к лифту и при этом не переставала говорить.

– Рина, я буду дома через считаные минуты. Ты где сейчас?

– Спряталась в кабинете Вани, – дрожащим голосом отрапортовала свекровь.

– Отлично, – обрадовался Димон, который тоже вскочил в лифт, за ним туда же влетели все члены бригады.

– Рина, опусти защитную дверь, запри ее на все замки, – велела я, – сядь в кресло у пульта управления. Если поймешь, что предпринимается попытка войти, не паникуй. Дверь не поддастся никаким отмычкам. Ее не взорвать, она сделана из особой стали, между листами засыпка из спецматериала.

– Знаю, я уже активировала ее, – пропищала мать Ивана Никифоровича. – Ой, ой!

Я занервничала:

– Что случилось? Скажи немедленно.

– Мози описался, – ответила Рина, – я взяла с собой всех животных.

Я выбежала из лифта, влезла в джип, нажала на педаль, ткнула пальцем в аварийную кнопку, вылетела из подземного гаража и помчалась по шоссе, на котором парализовало все движение. А вы бы, сидя за рулем, как поступили, увидев, что по дороге, воя сиренами, мигая стробоскопами, крякая и взвизгивая, несется кавалькада черных, наглухо затонированных внедорожников, а из первого орет бас:

– Дорогу спецмашинам! Дорогу спецмашинам!

Вот вы бы продолжали спокойно ехать перед этой колонной? Я бы точно свернула в сторону, понятно же, что с такими людьми лучше не связываться.

Путь до дома занял три минуты, которые мне показались вечностью. Проигнорировав лифт, все помчались по лестнице и остановились у двери. Я молча подняла руку, растопырила пальцы, потом указательный направила на дверь. Димон вытащил у меня из кармана ключи и открыл замок.

Я показала большим пальцем направо, а указательным – вперед. Никита нырнул в коридор, который вел в столовую и гостиную. Дюдюля помчалась в сторону нашей с мужем спальни. Я посмотрела на Вадима Борисовича и повернула большой палец. Эксперт беззвучно направился в узкую галерею, она вела в постирочную и кладовку. В то же мгновение передо мной возник Никита, потом появился Димон, оба сделали пальцами знак: ок. Мы втроем миновали коридор, где находилась Дюдюля. Через секунду нас нагнал Пирогов.

Я выдохнула:

– Никого в квартире нет. Никита, отведи Вадима Борисовича в столовую. Мы сейчас придем туда же.

После того как детектив и эксперт исчезли из зоны видимости, я позвонила Рине:

– Выходи, мы у двери, в доме чисто.

Послышалось гудение, через пару минут створка приоткрылась, Ирина Леонидовна высунулась наружу.

– Она улетела?

– В квартире только мы, не бойся, – заверила подругу Ада Марковна.

Глава девятая

– Я не боюсь, – прошептала мать моего мужа, – я просто в ужасе.

Дюдюля засюсюкала:

– Риночка, я тебя не узнаю, кисонька. Ты ли это? Вспомни, как мы по крышам уходили, когда за нами люди Кривого гнались? Я боялась прыгать с дома на дом, а ты меня пинала, кричала: «Давай, лучше разбиться на …, чем в лапы урода угодить».

Я обомлела. Ну и ну! Сей факт из жизни свекрови мне был неизвестен.

– А когда мы в сарае горели? – продолжала Ада Марковна. – Я чуть сознание от ужаса не потеряла! Ты свою кофту сняла, разорвала, сунула мне кусок ткани, рявкнула: «Живо писай на тряпку, заматывай нос, рот, и бежим сквозь огонь». Я рыдаю, говорю: «Мне писать не хочется». И что я услышала? А?

– Не помню, – прошептала Ирина Леонидовна.

Дюдюля дернула на себя дверь, за которой пряталась мать Ивана.

– Ты крикнула: «Сама твою тряпку описаю. Бежим». И мы сквозь огонь промчались. Волосы сожгли, одежду, но не задохнулись, выжили в очередной раз. Я только потом, уже дома, вспомнила, как на занятиях по самоспасению Никифор говорил:

– В случае задымления помещения надо намочить любую ткань водой, замотать лицо и вперед, к выходу. Если нет воды, моча вам в помощь.

Я задним умом крепка, а ты всегда безупречно владела собой. А потом, после пожара, когда мы, грязные и страшные, до шоссе добрались, ты, Рина, тормознула фуру. До Москвы тридцать километров, можно пешком дойти, но далековато. Шофер дверь открыл.

– Эй, вы кто?

Ты ему в ответ:

– Мы феи дороги.

Водитель заржал.

– Чтобы я с вами..? Да никогда. На себя гляньте!

Я на обочину села, думаю, придется переть нам на своих двоих. А ты мужику говоришь:

– Ты неправильно нас понял, мы не шлюхи. Реальные феи. Денег у нас нет, но натурой расплачиваться не станем. Бабки есть у парня, к которому ты нас отвезешь, вот он не поскупится. Мы тебя за доброту наградим. Нафеячим Коле счастья, любви, семью хорошую, зарплату толстую.

Тот удивился: «Откуда вы знаете, как меня зовут?» – «Так я же объяснила, мы феи», – повторила ты. Не догадался парень, что ты распространенное имя наобум назвала. И это сработало. Он нас посадил, воды дал, бутербродами поделился. Мы всю дорогу смеялись, анекдоты рассказывали. И ведь сбылись твои слова, у Николаши теперь есть и семья, и дети, и внуки, и жена любимая, и зарплата шикарная.

– Вы что, с шофером этим дружите? – удивился Вадим Борисович.

– Ага, – подтвердила Ада Марковна, – он наш заведующий гаражом, классный мужик! Рина, если ты сейчас не выйдешь, Никита с Димоном тебя вытащат и в нашем офисе в спецкомнате запрут. Потому что ты не Рина, а какая-то чужая баба, ты моей лучшей подругой сейчас прикидываешься, та ничего и никого не боится.

– Это я, – пролепетала мать Ивана. – Дюдюля, скажи, она улетела?

– В квартире нет никого кроме нас, – заверил Димон, – выползай. Мне тоже есть, что про тебя рассказать, поэтому я пребываю в изумлении. Чего ты трясешься? А ну иди сюда!

Коробков схватил Ирину Леонидовну за плечи, вытащил ее в коридор и велел:

– Идем в столовую!

– Ее там точно нет? – тряслась Рина.

– Двигаем в комнату, – приказал Коробков, – я хочу чаю! С чем-нибудь вкусным! Алле, Ирина Леонидовна, у тебя есть что пожевать?

Моя свекровь моргнула и вздрогнула:

– Да! Естественно! Борщ с черносливом, картофельная запеканка, пара салатиков, булочки с корицей.

Я обрадовалась, включилась домашняя хозяйка, значит, мать моего мужа пришла в себя.

– Шикарно, – обрадовался Никита, – я съем все.

Мы направились в столовую, я первая схватилась за вилку. Да, собиралась сегодня весь день провести на диете, но не стоит сейчас нервировать Рину заявлением: «Что-то аппетита нет». Завтра отниму у себя все вкусное, что ведет к ожирению.

Некоторое время в столовой раздавался только стук приборов. Когда Димон в третий раз потянулся к блюду с котлетами, Дюдюля обратилась к подруге:

– Объясни, что произошло?

Ирина Леонидовна вздрогнула.

– Она тут летала!

– Ведьма на метле? – предположил Никита.

– Нет, – совершенно серьезно ответила моя свекровь, – здоровенная такая!

– Муха? – решил пошутить Димон.

– Бабочка, – уточнила Ирина Леонидовна.

Повисла тишина, потом Дюдюля повторила:

– Бабочка? Из-за нее мы как оголтелые неслись по шоссе, народ распугивали, включили режим А?

Ирина Леонидовна прижала руки к груди.

– Понимаю, это звучит глупо. Но я до паники боюсь бабочек.

– Они же не кусаются, – удивился Никита.

– Да, – согласилась Рина, – но как подумаю, что эта тварюга сядет мне ночью на лицо…

Ирина Леонидовна замерла с открытым ртом, потом прошептала:

– Она тут, – сползла со стула и спряталась под столом.

– Точно! – засмеялся Димон. – Парит над комодом.

Я вскочила, сбегала на кухню за полотенцем и примчалась назад с вопросом: