Безвременье. Империя Невидимых (СИ) - Гущина Яна. Страница 28

Решив, что с его спутников достаточно энциклопедических знаний, Ланимер замолчал. Он продолжал сверяться с картой города, чтобы не сбиться с пути. Оказавшись на Рингштрассе, Ланимер оторвался от путеводителя и понял, что они пришли.

Что ни говори, а пословица: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», в очередной раз оправдала себя. Никакие статьи с описанием и многочисленные фото не могли передать всю красоту раскинувшегося перед взором зачарованных путников архитектурного ансамбля.

Территория музея была огромна. Это был просторный сквер, от середины которого расходились широкие величественные аллеи. Между них зеленели газоны с аккуратно подстриженными деревьями в виде усеченных конусов. По всей территории парка были разбросаны прекрасные статуи.

В центре была небольшая площадь, где возвышался бронзовый памятник императрице Марии Терезии. Восседающая на троне императрица была окружена государственными советниками в виде стоящих фигур, а четверо полководцев, хранившие её покой, застыли верхом на мраморных скакунах.

С двух сторон площади, симметрично расположены два музея — Музей естествознания и Музей истории. Оба идентичные по конфигурации, каждый с высоким куполом посередине, с балюстрадой, украшенной статуями именитых людей и протяженным фасадом с колоннами и пилястрами.

Определившись, какой из двух похожих друг на друга музеев им нужен, Ланимер, Билл и Ник направились к большому двухэтажному зданию с множеством арочных окон. Музей гостеприимно раскинул перед посетителями свои величавые стены из серого мрамора, хранившие внутри себя многовековые сокровища. Подойдя к входу, Ник задрал голову, разглядывая возвышающийся на шаре крылатый силуэт прелестной девы с венком в руке.

— Смотри шею не сломай, — хохотнул Ланимер и ринулся внутрь.

Войдя в холл музея, ребята беспрепятственно прошли через турникеты, окунувшись в атмосферу древности. Они сразу же погрузились в атмосферу элегантности и роскоши. Великолепные декорации, созданные из драгоценных материалов с преобладанием белого и чёрного мрамора.

Справа и слева от входа стояли низкие скамейки, обшитые красной кожей. Присев на одну из них, юноши смогли обозреть куполообразный потолок, наводящий мысли о Пантеоне в Риме. Впрочем, музей также можно называть если не «храмом всех Богов», то «храмом всех Искусств».

Предаваться прекрасному и рассиживаться не было времени. Поэтому, не обращая внимания на выставленные экспонаты, Ланимер прошёл к витрине музейного магазинчика, внимательно изучая его товар.

— Сувенир решил приобрести на память о поездке в Вену? — пошутил Ник, но тут же замолчал, напоровшись на суровый взгляд друга.

— Возможно, кто-то из вас знает, где искать нужную нам картину? — осведомился Ланимер нарочито вкрадчивым голосом, в котором сквозила неприкрытая издёвка. Ответом ему послужила тишина, после чего он продолжил деловым тоном: — Я тоже понятия не имею где она. Спросить мы не можем, так как нас никто не видит и не слышит. Поэтому надо самостоятельно выяснить местонахождение холста.

С этими словами он вошёл в магазин и нетерпеливо начал перебирать открытки и брошюры, содержащие в себе информацию о различных музейных экспонатах. Увидев альманах по музейным ценностям, Ланимер поискал в оглавлениях название «Бобовый король» и улыбка удовлетворения заиграла на его лице.

— Экспозиционный зал, где выставляется полотно Йорданса, сейчас на реставрации. Поэтому картина временно находится в запасниках музея, — объявил он друзьям, вычитав данную информацию в брошюре. — Так что придётся поискать её в пыльных архивах. Это немного усложнит задачу, — признался Ланимер, прикидывая, как им пробраться в архивные помещения.

— Неужели мы сможем отыскать картину? — усомнился Билл, глядя на огромные помещения музея с картинами, статуями и другими историческими ценностями.

— Мы обязаны найти её, — решительно уточнил Ланимер, сделав ударение на слово «обязаны».

— С чего начнём? — оглянулся Ник, будто бы надеялся на то, что где-то появится табличка с надписью «вход в архив».

Будто прочтя его мысли, Ланимер тут уже сказал:

— Надо попасть в служебные помещения, а там уже действовать по обстановке.

Проникнуть туда, куда вход запрещен не составляло для Невидимых труда, но сложности возникли при поиске этого самого «запрещенного входа». Рассуждая логически, ребята предположили, что архив не может находиться в доступных посетителям местах. Тогда они начали исследовать ходы в подвалы и двери, ведущие в непрезентабельные коридоры.

Но найти архив оказалось не так-то легко. Однако изворотливый ум Ника подсказал выход из положения: увидев женщину, одетую в форму технического персонала, он предложил проследовать за ней. Предложение тут же было признано дельным — женщина оказалась сотрудником архива. С помощью магнитного пропуска она вошла в технические помещения. Попав сюда, юноши заметно оживились — архив найден!

Однако следующее чувство, охватившее их, было отчаянием — им предстояло обследовать сотни дверей и тысячи экспонатов. Картины, хранящиеся здесь, находились в тёмных помещениях и стояли почти вплотную друг к другу, как книги на полке. Увидев такое, Билл аж присвистнул от разочарования.

— И как ты себе представляешь поиск нужной нам картины? — прошипел он сквозь зубы.

Но Ланимера сложно было чем-нибудь смутить. У него всегда был готов ответ и определённый план действий. Он выдернул из альманаха страницу с описанием картины, небрежно швырнув в угол сам фолиант. Ещё раз посмотрев на репродукцию, он прочёл вслух:

— Первые христиане были евреями и не праздновали Рождество. Они отмечали триумф зимнего солнцестояния и во время гуляний осуществляли перестановку социальных ролей. Это позволяло беднякам примерить на себя роль богатеев в период с 25 декабря до 6 января. Рождество впоследствии стали праздновать в тот же временнóй период. Застолье с Бобовым королём — это общепринятый обычай во Фландрии XVII века, светский способ отпраздновать католическое Богоявление. Стол накрывался 6 января, вечером, когда все религиозные ритуалы уже соблюдены, и народ вернулся из церкви. Но боб, естественно, замешивался в тесто ещё накануне. Боб символизировал путеводную звезду, которая привела волхвов в Вифлеем, чтобы поклониться младенцу Христу. Тот, кому доставался боб, провозглашался «Бобовым Королём». На него надевалась бутафорская корона, он выбирал себе «королеву» и назначал «штат придворных» — от министра до шута. Участники застолья обязаны были беспрекословно подчиняться «королю» и «королеве», а когда «король» поднимал очередной бокал вина — хором восклицать: «Король пьет!». В XVII веке подобные пиры затягивались за полночь.

— Да уж, умел народ разгуляться, ничего не скажешь, — с ухмылкой заметил Билл. — Но чем нам поможет твой экскурс в историю?

— Я должен почувствовать картину. Проникнуться её духом, представить её себе, заглянуть внутрь, — приглушённым голосом сообщил Ланимер, прижимая репродукцию к груди. — Это даст мне возможность отыскать её среди этого многовекового хлама.

Задумчиво покачиваясь, Ланимер представил себе картину Якоба Йорданса в полную величину, проникаясь её сущностью.

Уже в следующую минуту, он дёрнулся и побежал по длинному коридору, словно ищейка, напавшая на след лани. Ник и Билл помчались за ним, не задавая ненужных вопросов. Поворот, ещё поворот, лестница, дверь, коридор налево, снова дверь, ещё лестница, коридор… Все смешалось в голове юношей, но они точно знали, что движутся в нужном направлении. Остановившись перед очередной дверью, Ланимер перевёл дух.

— Это здесь, — и толкнул дверь.

Тёмное помещение встретило непрошенных гостей глухой тишиной, изредка нарушаемой попискиванием датчиков влажности. Щёлкнув выключателем, Ланимер по-хозяйски осмотрелся. Длинный стеллаж во всю стену, был наполнен огромными полотнами. Они крепились наверху и внизу, удерживаемые в вертикальном положении. Ланимер двинулся вдоль ряда холстов, касаясь каждого рукой. Возле одного из них он замер.