Безвременье. Империя Невидимых (СИ) - Гущина Яна. Страница 76

Лея попала в точку. Она растопила ледяное сомнение в душе королевы, заставив проникнуться доверием к новым знакомым. Маргарита улыбнулась.

Когда джунгли остались позади, перед взором путников предстала огромная гора с несколькими жерлами, извергающими лаву. Она стояла, ощетинившись своими островерхими вершинами, подъем на которые казался невозможным. Главный кратер величественно высился над своими отрогами и изрыгал облака пепла и магмы, которая неторопливо стекала по его южным склонам.

— И вы считаете, что нам действительно надо совершить восхождение на вулкан? — с сомнением в голосе произнесла Юля, изучая опасную Поклонную Гору, от которой, согласно всем законам логики, следовало держаться подальше.

Её величество не услышала слов Вероникиной, так как, подобрав длинные юбки, прошла вперёд и упала на колени, молитвенно приклонив голову. Саша, сменивший Ланимера на посту «сопровождающего» Маргариту, спешно последовал её примеру, чтобы не вызвать её недоумения. Один за другим Невидимые попадали на колени. Ведь королева не должна была усомниться в их стремлении совершить паломничество к святым местам.

Рядом с Юлей оказался Товиус и зашептал ей:

— Мы с Домианом думаем, что если здесь обитают Духи Предков, то нам стоит попробовать получить их силу и обрести наше магическое могущество. Это поможет нам вернуться в Безвременье.

— А вы не задумывались над тем, что это Духи Предков Маргариты, а не ваши, — вставила Диана, рассуждая здраво. — Не думаю, что эти Духи будут рады услужить вам!

— Но попробовать же можно! — отозвался Товиус, понимая правоту девушки, но не желая отказываться от намеченного плана.

Ланимер, присутствующий при этом разговоре, задумчиво прищурился и добавил:

— Попробовать не «можно», а «нужно». Мало ли какой силой обладают Духи Поклонной Горы! С обретением своей магии мы вернём бессмертие и сможем выбраться из этой странной реальности!

— А чего в ней странного? — вступилась Диана за Гобелению, которая ей казалась более реальной и правильной, чем Безвременье.

Именно в Безвременье девушка чувствовала себя, как в болоте — выбраться невозможно, а все попытки покинуть его только лишь приводят к большему увязанию в липкой жиже парадоксов. Временные коридоры были полны перемен. В Безвременье, по словам бывалых Невидимых, всё было невыносимо однообразно. Но вот в Гобелении Диана чувствовала себя живой — здесь она была видимой, в отличие от Безвременья, куда её вновь хотели затянуть её друзья. Она этого не желала!

— То есть ты считаешь, что сжигать людей на кострах — это нормально? — зло уточнил Ник и в его карих глазах мелькнули искры негодования.

Диана недовольно тряхнула головой, и волосы посыпались на лицо. Она поспешно откинула их назад и взбунтовалась.

— Если кому не терпится покинуть Гобелению, то, пожалуйста! Мешать не буду! А я хочу остаться тут! — Внезапно Лантратова осеклась и осторожно добавила: — Ну, я имела ввиду не Гобелению, а Торселандию.

Определившись с названием, она тут же поймала на себе удивлённые взгляды друзей. Судя по всему, своей тирадой она умудрилась привлечь к себе всеобщее внимание. Исключение составили Саша и Маргарита, увлечённые усердным стоянием на коленях.

— Да что ты? — замахала на неё руками Юля. — Ты не можешь здесь остаться!

— А что мне мешает? — Диана повела правым плечом. — Я могу на правах графини загоститься у Маргариты, пока не стану частью её мира. Так у меня появится новая настоящая жизнь, где со мной не будут разговаривать статуи, и картины будут картинами, а не переходами в другие реальности!

— Так-то оно так, — согласился Решетилов, растягивая слова, — но ты, кажется, забыла, что мы делаем всё возможное, чтобы вернуть наши жизни, данные нам от рождения! Как только мы вновь окажемся в Безвременье, мы восстановим Купюру и направим её в мир людей, чтобы она смогла выполнить своё предназначение.

— А, по-моему, это ты забыл кое-что, — угрожающе зашипел на него Товиус. — Согласно нашей договорённости, ты обязан передать нам половину Купюры, как только мы попадём в харчевню. А после этого судьбу Купюры решать уже не тебе, а нам с Ланимером!

Домиан расплылся в саркастической улыбке и фамильярно похлопал Товиуса по плечу.

— Товиус, друг мой, ты, наверное, хотел сказать: «ЕСЛИ мы попадём в харчевню», — поправил его Домиан, косясь на Маргариту, чтобы убедиться в том, что королева не слышит их перепалку.

Тут же на Решетилова напустились Тёмные. Каждый считал своим долгом уличить его в лицемерии и не выполнении своей части договора.

— Домиан, что ты хочешь этим сказать? — вмешался в перебранку Ланимер, зло прищурив глаза. — Ведь ещё недавно ты прыскал слюной, доказывая, что всегда следуешь своим обещаниям. И вдруг сейчас выясняется, что ты идёшь на попятную и не желаешь отдавать Купюру?

Решетилов недовольно поцокал языком, давая знать, что не стоит на него нападать. Весь его вид говорил о том, что обстоятельства изменились, а с вместе ними — и условия договора.

— Ланимер, Товиус, просто теперь я не слишком уверен, что мне понадобится ваш гобелен, — в сердцах признался Домиан, раздувая ноздри. — Если с помощью Духов Предков я верну себе свою силу, то вряд ли мы продолжим кампанию по восстановлению гобелена. Всё изменится! А раз не будет намеченного возвращения через гобелен — значит, не будет и договорённости! Не понимаю, почему я должен выполнять свои условия соглашения, если вы не выполнили свою часть! Вы обещали мне гобелен, а гобелена нет! Ну что ж, раз нет гобелена, то нет и Купюры! Всё так просто!

Ланимер и Товиус настолько изменились в лице, что если бы не присутствие Маргариты, кровавой потасовки было бы не избежать. Легран неодобрительно покачал головой и еле слышно шепнул на ухо Юле:

— Для чего он поведал им о своих планах? Неужели нельзя было тихо и незаметно провернуть задуманное, чтобы обойтись без скандалов?

А скандал и, правда, назревал. Ланимер уже недобро сверкнул глазами и бросился в словесную атаку:

— И после этого ты будешь упрекать нас с Товиусом в вероломстве и предательстве? Мы хоть последовательны в своих намерениях и действиях!

Решетилов лишь хмыкнул и язвительно поморщился.

— Ты ещё объяви себя благородным и справедливым, — бросил ему в ответ Домиан. — По вашей с Товиусом милости сотни юношей и девушек слоняются по Безвременью.

— Возможно для них это — великое счастье, — парировал Ланимер. — Да к тому же, если покопаться в предыстории, то с уверенностью можно сказать, что без твоего участия здесь не обошлось!

— Да вы что, с ума все посходили? — зашипела на них Диана. Юноши сошлись, поэтому она бочком влезла между спорящими и развела их руками. И только после этого продолжила воспитательно-угрожающую речь. — Ланимер, Дмитрий, ну что вы опять не поделили? Нашли время для ссор и препирательств! Если вы сейчас же не прекратите, то я обещаю избавиться от своей половины Купюры. Тогда проблем будет намного меньше!

Девушка прекрасно знала, насколько страшна её угроза, поэтому лихо козырнула ею.

— Не вздумай этого делать! — чуть ли не закричал на неё Дмитрий. В его глазах каштанового цвета застыла паника. — Неужели непонятно, что тогда может произойти парадокс реальностей? Купюра была создана в Безвременье и поэтому она должна туда вернуться! Если часть её затеряется в нереальных мирах, то все Невидимые обречены на гибель. Коль надо будет уничтожить Купюру, то обе половинки одновременно! Это обязательное условие!

Но его возмущения ничуть не повлияли на девушку.

— Дмитрий, ты прожил уже четыреста лет! Так что я не понимаю, из-за чего ты так переживаешь? — невозмутимо ответила ему Диана, вызвав одобрительную улыбку на лице Ланимера. — Даже если все Невидимые погибнут, то не сильно огорчатся. Их век и так был слишком долог.

Тут на защиту Дианы неожиданно встала Лея.

— Ланимер, Товиус, Домиан, из-за чего вы начинаете припираться? — полюбопытствовала девушка и продолжила более холодным и дерзким голосом: — Неужели непонятно, что сейчас мы сильны тем, что сплочены? Порознь мы уже давно побывали бы в таких переделках, из которых вряд ли вышли бы живыми! Так что хватит ругаться! Пока нам ещё только предстоит найти выход из Гобелении. И если Домиан предложит нам другой способ выбраться из неё, то я стану голосовать за то, чтобы отдать ему нашу половину Купюры.