Дьявольский контракт (СИ) - Гущина Яна. Страница 48

- Не бойся своих желаний, - прозвучало, как слова песни.

От неожиданности я вздрогнула и остановилась. Музыка продолжала звучать какое-то время, но вскоре прекратилась. Послышалось, или Храм вступил со мной в диалог? Происходящее не укладывалось в голове, но было реальностью!

Откашлялась, чтобы задать Храму вопрос, но абсурдность такой идеи заставила меня поперхнуться словами. Снова пошла меж колонн, и когда ноты слились в замысловатую композицию, услышала:

- Будь честна с собой.

- Я и так честна! – не сдержалась я, заподозрив, что нахожусь во власти слуховых галлюцинаций.

- Нет, тебе это не слышится и разум твой не затуманен, - раздалось в ответ на мои мысли.

Испуганно остановилась, и через несколько секунд музыка тоже стихла. Теперь в голову ко мне никто не лез, ну, или, по крайней мере, не пытался заговорить со мной. Постояла какое-то время и поняла – чтобы искать скрижали, придётся ходить, а раз так, то никуда не деться от голоса Храма. Хотя, чего это я так опасаюсь его? Ничего плохого не сказал, не нагрубил, предсказаний скорой смерти тоже не делал. Уже смелее пошла вперёд. Чтобы найти скрижали, надо думать о них. Представлять. Читать… Читать так, словно я вижу их, словно письмена, имеющиеся на них, доступны мне!

Но представить себе скрижали было не та-то легко. Внутренний взор постоянно натыкался на вид колонн. Чтобы избавиться от окружающей меня картины, закрыла глаза. Из-за этого пришлось остановиться, но тогда прекращалась музыка. Я коснулась пальцами одной колонны и пошла вокруг неё с закрытыми глазами. Высокая нота назойливо впилась в моё сознание, пронзая его миллиардом игл. И вдруг перед внутренним взором всплыли каменные плиты, испещрённые затейливым ажуром букв не знакомых мне. Я ухватилась за возникший образ, пристально вглядываясь в письмена. Но всё было непонятно.

Пронзительная нота продолжала звучать, отчего стало закладывать уши. И вдруг, будто пройдя звуковой барьер, наступила тишина, и в ней зашелестели буквы скрижалей. Они медленно поплыли по воздуху, как по волнам. И теперь мне не надо было складывать из них слова. За меня это сделала колонна, начав петь гортанным голосом.

Сначала это были непонятные мне слова, и я просто наслаждалась красотой звучания, но вскоре песнь стала разборчивей. Словно пели на иностранном языке, который я понимала плохо, но суть улавливать удавалось. Едва смогла поймать рифму, как услышала:

«Твои виденья – лишь игра,

Лишь плод воображенья.

Они пройдут, но лишь тогда,

Когда придёт прозренье.

Когда увидишь и поймёшь,

Как сильно заблуждалась

В том, в ком изъяна не найдёшь

И в ком ты так нуждалась»…

Дальше пошёл проигрыш, видимо для того, чтобы я попыталась осознать услышанное, но сумятица в голове не поддавалась анализу, и оставалось лишь всё запомнить, чтобы разобраться позже. Потом певучий голос поведал мне о том, что если я догадаюсь, кто стал виновником моих видений и бед, то избавлюсь от всех проблем и даже сумею избежать неприятностей. Загадки сыпались на меня как из рога изобилия, словно я находилась внутри огромного ребуса, став его пленницей.

Из всего я сделала несколько выводов: что меня предали, и я должна выявить этого негодяя, что видения – не болезнь, а дар, который поможет во всём разобраться. И, напоследок, что надо научиться видеть то, чего не видно. Потом на меня брызнула россыпь советов, сводящихся к тому, что пора всё изменить и надо услышать голос сердца.

Покромсав мои мозги на винегрет, голос умолк, видимо, наслаждаясь моей потерянностью. Я остановилась, слушая затихающую высокую ноту. Скрижали опустели, позволив буквам уплыть, а потом и вовсе стали прозрачными и исчезли. Неприятно было стоять в звенящей тишине и ощущать себя дурой, которой только что дали инструкцию по эксплуатации жизни, но как к ней подступиться и с чего начать, не сказали.

Впрочем, начинать следовало с возвращения на плот. Судя по всему, скрижали выполнили свою миссию, одарив меня знаниями. Подарок оказался весьма своеобразным и загадочным, давшим больше вопросов, чем ответов. Но я решила, что подумаю об этом позже, а пока надо искать выход из Храма Очищения.

Снова я побрела меж колонн, но музыка не зазвучала. Видимо, она решила покинуть меня вместе со скрижалями. И верно, что на меня время тратить? Наверное, я уже считалась очищенной и незаразной. Только знать бы наверняка. Тут вспомнила, что видения – не проклятье, а дар. Я сильно сомневалась, что эротическое времяпровождение во сне можно назвать даром, но лучше пусть будет даром, чем заразной болезнью, из-за которой меня все сторонились. Только как мои друзья узнают, что я не заражу их? Справку о состоянии здоровья мне никто не выдал. Расскажу им, как было, а дальше пусть сами решают, бояться им меня, или нет.

Колонны-стволы начали расступаться, словно указывали мне дорогу. Я брела по проходу, чувствуя благоговейный трепет. Величественный Храм избавил меня от страхов, придал сил и стал оракулом.

Сумрак стал редеть, деревья отступать и вскоре предо мной развернулась лента реки. Я остановилась от удивления, когда небольшая искрящаяся лужица на пути стала раскатываться, словно свёрнутая в рулон ковровая дорожка. Превратившись в реку, она поспешно побежала вдаль, будто и не была только что лужей. Вдоль реки торопливо взмыли массивные колонны-стволы, как элементы декораций. Такие метаморфозы ввели меня в ступор. Я даже не сразу заметила, что возле берега привязан плот, а когда увидела, побежала к нему. Только сейчас поняла, что, оказавшись в центре смерча, потеряла надежду увидеться вновь с друзьями.

- Алан, Тори, Ланц, Роб! – закричала я издали. Мне не терпелось увидеть друзей.

Их удивлённые лица появились из шалаша и тут же обрели радостное выражение.

- Окси! – завопила Тори и кинулась мне навстречу. – Наконец-то ты появилась! Мы и не думали, что увидим тебя живой!

- Не так уж долго меня не было, что ты так сокрушалась, - отметила я.

- Не долго? – переспросила она.

Я поймала на себе удивлённые взгляды парней. Что-то подсказало мне, что я отсутствовала куда дольше, чем мне казалось. Но я так и не успела спросить, сколько времени меня не было, так как угодила в объятия Алана.

- Как же я тебе рад! – прошептал он, задыхаясь от переполнявших его чувств.

Эти слова были сродни признанию в любви, и я опешила. Но тут же на нас налетел ураган под названием Тори.

- Окси! Ты вернулась! – вопила Тори, обнимая меня. – Тебя не было десять дней!

- Десять? – я чуть не упала от её слов. Меня будто по голове ударили. Я стояла и не знала, верить ей, или нет. – Ты шутишь?

- Какие уж тут шутки? – усмехнулся Алан, неистово прижимая меня к себе.

Глава 27

Домыслы и сомнения

Мне не верилось, что я бродила меж колонн десять дней! Как такое возможно без сна, еды и отдыха? То ли время шло по-разному внутри Храма и за его пределами, то ли я была в трансе и не заметила, как прошло столько дней.

- Хорошо, что вернулась! – просиял Ланц.

- Неужели переживал? – с наигранным удивлением спросила я, насмешливо вскинув бровь. – А ведь хотел шестом подпихнуть меня, лишь бы прогнать!

- Да брось, - добродушно проворчал он, отмахнувшись. – Ты бы тоже стала шарахаться от заразных. Уж больно не хочется переболеть видениями и отправиться в утиль. Мне нравится строить замки. Кажется, что в прежней жизни я был рабом мнений света и шёл по карьерной лестнице, даже не зная, какое счастье быть строителем!

Я, улыбаясь, смотрела на него и думала, что в прежней жизни мы слишком много думаем о мнении других и не позволяем себе быть самими собой. А ведь порой хотелось босиком пробежаться по летним лужам, или поваляться в сугробах, не боясь косых взглядов. Или целоваться прямо на улице! Слишком многое я упустила в жизни, оглядываясь на мнение людей. Неужели в этой жизни люди получали ту несвободу, которая раскрепощала их души? Но почему она называлась несвободой? Я посмотрела на Тори и спросила: