Диверсия - Васильева Людмила. Страница 15

- Какой заговор? Просто силы оппозиции могут предложить лучшую систему управления миром. Существующая устарела... Взамен вы получите Лавера, свободу, то есть пока вы сможете выбрать несколько мест, где вас не достанет заболевание, а затем, когда болезнь будет побеждена, вы и Лавер будете жить открыто, богато... с вашим-то талантом...

- А к кому, собственно, я должна перейти? На кого вы работаете? Я должна это знать. И почему вы противопоставляете себя "Единству"?

- Не усложняйте все, Катрин. Мы - организация защиты свободы личности от каких бы то ни было политических систем.

- Ну уж, это детские сказки. В странах "Единства" давно следуют принципам свободы личности.

- Лишь в какой-то степени. Давление на личность, особенно творческую, существует...

- В чем конкретно? Я что-то не замечала.

- Тогда поговорим открьгго... Вы хотите спасти Лавера? Так вот, только при этих условиях...

- Ах вот что! Теперь ясно... А сколько вы мне пели, что далеки от политики...

Севенарт едва удержался от резкого ответа. В нем кипела ярость. Он бы сейчас ударил эту дуру. Но злился он больше от того, что ему никак не удавалось подчинить эту особу, сделать покорной... Вот если бы ему позволили, он бы ее проучил, сделал бы куда более покладистой...

- Тогда прекратим разговор. Возитесь со своим Лавером сами...

- Это и вся плата за жизнь Жака?! И вы его точно спасете? Если да, то мне остается лишь одно - принять ваши условия. Но когда! вы приступите к лечению?

- Немедленно... Мне пора встретиться с нашим высоким гостем. Как только все выясню, тотчас же найду вас. До скорой встречи, дорогая Катрин...

Козимо встретил Севенарта, как и положено ученому высшей ступени, занятому важнейшими проблемами, бесстрастно.

- Мой высокочтимый брат, я должен сообщить вам приятные новости. Вы уже, надеюсь, составили мнение об этой женщине?

- Сабининой? Да... Но не будем пока распространяться на эту тему.

Так, что у вас?

- Во-первых, она соглашается оповестить мир о переходе в оппозицию. Вы представляете - какая сенсация?! Второе - это то, что она назначила цену этогог И эта цена - спасти художника Жака Лавера, картины которого вы изволили посмотреть. Собственно, он уже "исчерпан", начинает сбиваться с "заложенного" настроя, организм истощен до предела. О нем и говорить нечего. Так вот, я пообещал Сабининой, что при вашей помощи мы постараемся его спасти. Это сделать не так уж сложно. Мы используем его последние ресурсц. и на недолгое время как бы "оживим".

Ну... на то время, пока Сабинина оповестит мир о своих взглядах. А затем... все, как говорится, "вернется на круги своя"... Жак уйдет в небытие, она вернется сюда, но для этого необходимо что-то устранить в ней, что мешает нам полностью подчинить ее, ведь невозможно выпустить ее куда-либо отсюда, не "отключив" память о пребывании здесь. И тогда она нам еще послужит... Очень талантлива, очень, как раз то, что нам требуется.

- Идея весьма интересна... и осуществима. А теперь нам следует провести обследование вашего феномена -этой Сабининой.

Сильное впечатление на Катю произвела внешность "высокого" гостя. Он показался ей видением из средневековья, монахом-фанатиком. Ни о какой красоте в этом случае не могло быть и речи. Но и не урод, нет!

Это не слащавый лощеный Севенарт; этот человек - личность. Гость произнес слова приветствия и сразу же заявил:

- Вы, мадам Сабинина, должны рассказать нам о себе все, что, как вы считаете, выделяет вас из числа других обитателей этой, почти райской, обители. Здоровье, психика, сон, творчество, пристрастия - одним словом, раскройте себя. Перед вами -ученые. Мы хотим более полно выявить ваши творческие способности, поскольку у нас нет сомнений в вашей одаренности.

- Но простите, - Катя явно робела перед Козимо, - мне сейчас не до себя, мне даже трудно связно говорить, и память угнетена, я... Мне трудно сосредоточиться. Сейчас мне важнее всего услышать заключение о Жаке Лавере. Я умоляю вас спасти его, не знаю почему, но я верю в ваши возможности. - Эти слова относились к Козимо, Катя смотрела только на него.

Козимо повернул голову к Севенарту:

- Пожалуй, будет более разумным сначала обследовать художника, в судьбе которого мадам Сабинина проявляет такую заинтересованность.

Пусть его пригласят. А вас я прошу пойти домой и продумать все, что считаете полезным рассказать о себе.

Жак Лавер вошел и сел, не поднимая глаз на присутствующих и всем видом выказывая полнейшее равнодушие ко всему. Севенарт ждал, что скажет брат Козимо.

- Мы пригласили вас сюда, Лавер, чтобы выяснить состояние вашего здоровья и при надобности оказать помощь.

Жак явно удивился:

- Разве я жаловался или просил помощи? Я не нуждаюсь в ней.

Сейчас как раз работа продвигается нормально, как надо...

Жак, выговорив это, закрыл глаза, голова его поникла, он снова окунулся в мир видений.

- ...с лицом человека из прошлого... Вот, Катрин, я же говорил тебе, что все они возвращаются...

- Дайте четвертую стадию, - скомандовал Козимо.

- Может быть, стоит начать с более поверхностного слоя, картина будет нагляднее... - заметил Севенарт.

- У меня нет времени, я спешу, делайте, как укажу...

- Да-да, понятно...

Севенарт передал Козимо обруч с камнем, тот надвинул его себе на голову, внутри темного камня, где-то в глубине, засветилась яркая точка.

Севенарт манипулировал на ручном приборе.

Козимо протянул руку:

- Дайте, я сам...

Он взял прибор. На экране возникли видения Жака: плавно плыла в воздухе Катрин. Волосы ее отдувало ветром, лицо светилось. Она прижимала к себе ветку цветущего дерева, а внизу под ней бушевало пламя.

Возникали люди - они были бесплотными, сквозь них проплывали рыбы и пролетали птицы. Люди двигались, буззвучно шевелили губами... Но вот откуда-то издалека появился и занял передний план экрана человек, которого Козимо где-то видел, и не однажды. Человек этот смеялся и протягивал кому-то руки, как бы маня. Он был еще не стар... "Да это же Трачитто, всплыло в памяти Козимо. - Но откуда у Жака?"

Козимо пристально посмотрел на Севенарта:

- Вам знаком кто-нибудь из этих привидений?

- Кроме мадемуазель Катрин, разумеется, никто. Это фантазия.

Козимо включил четвертую стадию, посмотрел другие, затем подошел вплотную к Жаку. Жак пребывал в глубоком гипнотическом сне.

Козимо прикрепил к уху больного крохотный шарик, подошел к аппарату со странной воронкой и начал медленно произносить слова. Он говорил, но ни Севенарт, ни его ассистент ни слышали ни звука - аппарат доносил слова лишь до Жака. Козимо говорил и говорил...

Севенарт видел лишь спину Козимо. Он обернулся - ассистент спал, и тотчас же куда-то стал проваливаться и сам Севенарт. Он откинулся на спинку стула и стал недвижим.

Между тем последующие действия Козимо походили на колдовство.

Он прикрепил к уху Севенарта и ассистента шарики и несколько раз повторил им, уже не заглушая звук:

- Вы не видели четвертую стадию Лавера, вы не видели четвертую стадию Лавера...

Затем Козимо достал из кармана коробочку, нажал на какие-то кнопки и стал наблюдать на экране зигзаги, цифры, обозначения. Сказал, обращаясь к Лаверу:

- Вечером вы будете уже чувствовать себя лучше. Вам будут все время помогать, вы поправитесь...

Севенарт не подозревал, что и он, и ассистент на некоторое время "выбывали из игры".

- Что вы скажете, брат Козимо? Каково состояние больного?

- Мало утешительного. Пусть для вас не будет неожиданным, что на недолгое время он будет казаться более нормальным. Но он долго не протянет...

- Высокочтимый брат, меня больше занимает странное состояние Сабининой. Это что-то очень серьезное, насколько я понимаю, и поэтому жду вашего заключения...