Мятежная любовь (СИ) - Гущина Яна. Страница 36

У меня даже начались видения, словно я вижу в конце аллеи Сэма с Генри. Сэм присаживается и шепчет малышу на ухо «это твоя мама». Генри весело хохочет и бежит ко мне, и мы с ним обнимаемся. Крепко-крепко, чтобы никто не смог разнять нас.

Я почти не бывала в замке. Во время застолий, конечно, я должна была восседать возле мужа, и я выполняла эту обязанность. Я делила с ним любовное ложе и присутствовала на балах в качестве хозяйки замка: Ричард и Эрик не были женаты, и я была единственной женщиной, кого величали хозяйкой замка.

Но что бы я ни делала, я с трудом выдавливала из себя улыбку. Арно заметил, как я побледнела и похудела. Он понимал, что меня гложет тоска, и обещал, что скоро я излечусь окончательно. Чтобы ко мне не прислали докторов, пришлось более активно изображать весёлость. От этого хотелось выть и кататься по полу, как раненная тигрица, но я брала себя в руки, проявляла всю свою силу воли и казалась беззаботной и довольной жизнью. После этого Арно уверился, что я излечилась, и перестал пристально следить за мной. Так я обрела свободу в пределах замка.

Однажды, когда я гуляла по парку, ко мне подбежала возбуждённая Мира, неся в руках голубя.

— Ты решила помочь этому магу? — удивилась я, разглядывая пернатого. — Он не может вернуть себе свой истинный лик?

— Да нет же, глупенькая! — рассмеялась подруга. — Это настоящий голубь. Посмотри, к его лапке привязано послание!

Увидев это, я заволновалась. Даже руки задрожали.

— Надо скорее прочесть.

— Только давай уйдём в укромное место, — Мира знала обо всём, что случилось со мной, и опасалась за меня. Верная подруга верила каждому моему слову и переживала за меня, Генри и Сэма.

Мы спрятались в уединённой беседке под раскидистым деревом, надёжно укрывающим нас от любопытных взглядов.

— Читай, — подсунула мне голубя Мира.

— А друг, это послание не для меня? — я волновалась и не верила чуду.

— Для тебя, поверь! — настаивала Мира. — Когда он прилетел, то долго кружил над тобой. Мы с Таей заметили это, но предупредить тебя не могли — то слуги крутятся, то Арно опекает. Тогда голубь подлетел к нам и сел ко мне на плечо. Поэтому я оставила Таю на страже. Она подаст нам знак, если кто будет идти в нашу сторону, а сама прибежала к тебе. Читай скорее.

Негнущимися пальцами я отвязала послание. Это было от Сэма. Я задрожала так, что чуть не выронила малюсенький кусочек бумаги.

«Генри со мной. Не волнуйся за него. Не знаю, удастся ли нам когда-то быть с тобой вместе, но знай, что мы любим тебя».

Я разрыдалась. Они любят. Они хотят объединения. Но мы разделены горами, лесами и моим замужеством. Ничего нельзя сделать. Расторжение брака невозможно.

— Будешь писать ответ? — толкнула меня в бок Мира. — Не время плакать. А то прибежит вездесущий Арно.

— Конечно, буду, — я затрясла головой.

Спрятала в корсаж послание от Сэма, а затем силой магии наколдовала чистый листок бумаги.

«Скучаю по вам. Все мысли с вами. Но не знаю, как нам быть вместе. Арно считает меня душевнобольной, и что я всё выдумала. Он не верит в то, что Генри мой сын. Пока приходится притворяться, что со мной ничего не происходит. Если будет возможность, я сбегу к вам. Сами не вздумайте появляться в наших краях. Арно будет беспощаден. Люблю вас».

Моё послание оказалось куда более многословным, но не смогло передать и сотой доли того, что я испытывала. Хотелось кричать от бессилия. Но вместо криков пришлось выпустить голубя и изобразить подобие улыбки.

— Генри с Сэмом, — облегчённо выдохнула я. — Хоть это радует.

— Держись, Лия, — постаралась поддержать меня Мира.

Я похлопала её по руке. Добрая надёжная подруга. Вместе нам пришлось пройти многое. Но сейчас она не может прочувствовать всю глубину моей боли. Это был мой крест и мне одной нести его.

Ричард был любитель балов. Балагур и весельчак. Возле него всегда крутились стаи незамужних девушек, и каждая была в надежде, что он выберет именно её. А чтобы выбор был больше, Ричард затевал каждую неделю бал. Мне же его балы настолько осточертели, что хотелось волком выть. Но выбора не было. Я изображала на лице радушие и шла принимать гостей.

Среди многообразия лиц и масок я чувствовала себя потерянной соломинкой в океане кружев и смеха. Ричард решил устроить бал-маскарад и к нам ринулись потоки ряженных, чьи лица были скрыты под масками.

Мне тоже пришлось надеть маску, как и всем, кто жил в замке. После торжественной части начались танцы. Как и всегда, первый мой танец принадлежал мужу. После мы танцевали с другими партнёрами. Так и в этот раз. Мне пришлось кружиться то с одним малознакомым мужчиной, то с другим. И вдруг один из них, дождавшись вальса, подхватил меня, как тростинку и увлёк в бушующий поток кружащих пар. Что-то необузданное и свободолюбивое исходило от этого мужчины. Мне казалось, что я знаю его повадки, его движения, его запах.

— Сэм? — настороженно спросила я, ощущая головокружение от смелой догадки.

— Да, — последовал ответ.

Я чуть не лишилась чувств. Хорошо, что Сэм крепко держал меня и не позволил упасть.

— Не может быть! — зашептала я, глотая части слов. — Как ты осмелился заявиться сюда? Если Арно узнает, убьёт.

— Не узнает и не убьёт, — игриво перебил меня Сэм. — Я так соскучился, что больше не мог терпеть разлуку. А тут такой замечательный повод — бал-маскарад!

— Отчаянный поступок, — зашептала я ожесточённо, невольно озираясь по сторонам — нет ли где рядом Арно с братцами?

— Я больше не могу жить без тебя, — выдохнул мне в волосы Сэм. — Наш малыш растёт и уже начал сам ходить. Представляешь, он обращается в тигрёнка с крыльями пегаса!

— Как мило, — я заплакала, но маска скрыла мою сентиментальность.

— Я рассказываю Генри о тебе и говорю, что скоро мы будем вместе. Он ждет, когда мама вернётся из долгого путешествия.

— О, боги! — простонала я. — Сэм, зачем ты меня мучаешь? Если я осмелюсь на побег с тобой, то мы вновь предстанем перед Великим Советом и на сей раз нас не пощадят. Убьют обоих, а Генри останется сиротой.

Сэм промолчал. В его молчании я ощутила согласие.

— Поэтому я не пытаюсь выкрасть тебя, — глухо произнёс он. — Но и бездействовать я тоже больше не могу. Хочу поговорить с братьями. Если они поверят в наш поход в зазеркалье и что Генри наш сын, то смогут помочь. У них сильные связи в Великом Совете. Тони влиятелен в высших кругах. Его чтят за дальновидность и ум. Он может помочь.

Я тяжело вздохнула. Когда-то Тони уже помог. А вот сильные связи в Великом Совете ничего не меняют. Для всех мы — грешники, зачавшие ребёнка вне брака.

— А разве твои братья ещё не знают правду о Генри? — удивилась я.

— Нет. Они настроены строптиво против тебя. Боятся, что из-за тебя пострадаю и я: ведь неверность жён карается смертью, так что, казнив тебя, могут и меня заодно отправить к праотцам. Но я работаю над тем, чтобы братья изменили своё мнение о тебе.

Я вздохнула ещё тяжелее. И после этого он верит, что его братья примут Генри, да ещё будут ходатайствовать в Великом Совете? Им легче избавиться от малыша и подыскать брату другую женщину.

— Они могут заставить тебя жениться на другой женщине, — отметила я.

— Этого не будет, — он взволнованно прижал меня к себе. — Я люблю только тебя и больше никто мне не нужен.

— Но ты — младший из братьев и твою судьбу могут вершить старшие. Так всю жизнь было и будет. И никакой Великий Совет не помешает им сделать это.

Сэм промолчал, но с темпа вальса не сбился.

— Не думаю, что в ближайшее время встанет вопрос о моей свадьбе, — усмехнулся он.

— Но если Генри живёт с тобой, то, как ты объясняешь это братьям?

— Никак, — он подёрнул плечами. — Сказал, что родители малыша погибли во время сражений, и я взял над ним шефство. Им и в голову не пришло ничто иное. Ведь никто и никогда не поверит, что мы смогли побывать в зазеркалье и родить там сына. Время там и здесь идёт по-разному.