До последней капли - Ильин Андрей. Страница 8

Преступники, желая того или нет, предупреждали о смене тактики борьбы. Они переходили к открытым боевым действиям. Скорее всего эта обыскиваемая квартира была последней. То, что они надеялись отыскать, не поднимая лишнего шума, они не нашли. Бескровные методы себя не оправдали. Единственное, что можно было предпринять дальше, — это допросить людей, которые что-то могли знать об интересующем их предмете. Допросить с пристрастием. Потому что добровольно никто на такие вопросы отвечать не будет. Следующий шаг мог быть только силовым.

Именно поэтому в последнем инциденте они не убоялись показать новые методы. Они предваряли удар запугиванием. Они доказывали делом, что готовы ради достижения своих целей жертвовать чужими жизнями.

Жизнями близких друзей полковника в отставке Дронова.

Такую цену Сан Саныч платить не желал. Оставалось либо капитулировать, либо, как это нередко делали фронтовые разведчики, вызывать огонь на себя. Вызывать огонь на всех — такой команды в лексиконе фронтовых разведчиков не было. Там, где можно было обойтись риском для одного, должен был рисковать один!

Глава 5

Сан Саныч пригласил в гости своего старинного дружка-приятеля, с которым не один пуд соли съел в «полевых» командировках и не одни форменные штаны истер, сидя на стоящих рядом жестких стульях в ведомственных кабинетах. Этому приятелю он верил как себе. И даже больше. Сам он, охраняя свою тайну, мог проговориться, его приятель, оберегая чужую, — никогда!

— И зачем ты затащил меня в свое холостяцкое запустенье? Пылью подышать? Или, разжалобив убогостью обстановки, вымолить денежное вспоможение? Рубля не дам, так и знай! У самого руки, чай, не из седалищного места растут, можешь и подработать.

— Возьми свои деньги, сверни их трубочкой и засунь себе именно туда, откуда у меня не растут руки. Старый сквернослов. А лучше ту же сумму тем же путем, но металлическими рублями самого мелкого достоинства!.. Ну здравствуй, что ли!

— Здравствуй, Саныч! Сколько лет!

— Столько же, сколько зим!

Обнялись ветераны и чуть не пять минут стояли в прихожей, похлопывая друг друга по спинам. В таком возрасте любая такая встреча, как последняя.

— Старый ты хрыч! Нет, чтобы встретиться по-человечески — в ресторане, на худой конец в загородной баньке, под пиво да водочку.

— Не до водки мне и не до баньки. В переплет я угодил.

— Ну?

— Понимаешь, заявился ко мне однажды давний сослуживец и попросил укрыть одну вещицу. Какую — не сказал. Сказал просто: надо оставить до времени в надежном месте. Я сдуру согласился.

— Ты всегда дураком был. Даже когда умным. Многолетнее знакомство допускало известную грубость в общении.

— Куда он запрятал эту вещицу — не знаю. Я ему квартиру в распоряжение предоставил и дачу. Говорю ему: твоя тайна — тебе и прятать. В общем, о местоположении тайника я ни сном ни духом. Знаю, что он ездил на дачу и что долго возился на кухне. Больше ничего.

В этот момент Сан Саныч поднял указательный палец, что означало «внимание», и покачал из стороны в сторону головой. Это означало — все, что он говорил, было ложью. Весь этот треп предназначался для чужих ушей, на тот случай, если были установлены «жучки».

Сан Саныч еще раз задрал палец (еще раз внимание!) и ткнул им в толстый соломенный коврик, лежащий возле порога. Этот коврик лежал здесь лет десять, и в нем Сан Саныч устроил тайник.

Его друг-приятель согласно кивнул подбородком. Он все понял. Одним-единственным жестом указательного пальца ему передали права наследования чужой тайны. Без нотариально заверенного завещания, расписок и тому подобной бюрократии.

Все максимально просто и исчерпывающе ясно. Все так, как и должно быть между людьми, которые абсолютно доверяют друг другу.

— Кстати, чего это мы в прихожей толчемся? — «вспомнил» Сан Саныч. — В доме гость дорогой, а я его у порога держу. На кухню, на кухню. Поближе к холодильнику и столу. Или наша встреча не повод для того, чтобы присовокупить граммульку-другую к ранее употребленным гекалитрам?

Следующие полчаса «жучки», если таковые наряду с тараканами завелись в квартире Сан Саныча, транслировали только «бульки», позвякивания сдвигаемых стаканов и смачные покряхтывания старинных друзей.

Потом еще два часа многоречивые воспоминания бойцов о событиях боевой юности, о былых путях-дорогах, сражениях и победах.

Потом еще час о живых и ушедших в мир иной друзьях-однополчанах.

И лишь в кратких промежутках между возгласами «А помнишь!» и подробным изложением диспозиции разведбатальона во время операции по форсированию речки Чернухи гость интересовался, а чего, собственно, Сан Саныч так разволновался по поводу какого-то там чужого тайника на его кухне и даче.

На что Сан Саныч убедительно объяснял, что он, может быть, и не волновался бы и даже и не вспомнил о той давнишней услуге, оказанной сослуживцу, если бы этот сослуживец не погиб совсем недавно при таинственных обстоятельствах. А ну как причиной тому послужила спрятанная в квартире Сан Саныча посылка? Ведь зачем-то его мучили перед смертью. Что-то пытались вызнать. И по какой-то причине он не устроил тайник у себя дома или на своем огороде. Значит, что-то подозревал, чего-то опасался. — Ну, не знаю, — сомневался гость, уже почти выходя из квартиры, — все это похоже на детективные бредни. Тайники на дачах, таинственные посылки, злодеи, пытки… Не слишком ли громоздко? И потом, откуда они могут узнать, что нужная им вещь спрятана именно у тебя? Ты ведь объявления в газету по этому поводу не давал?

— Так-то оно так, — соглашался Сан Саныч, — но как-то беспокойно.

— Пей валерьянку — две капли на пол-литра водки, — советовал гость. — Но не меньше десяти капель в день. Натощак. Помогает. И выбрось дурь из головы. Никому ты не нужен со своим радикулитом, кроме старых друзей. И им скоро не будешь нужен с подобными шизофреническими капризами…

А сам многозначительно смотрел на придверный половичок, показывал большой палец — мол, порядок, все понял — и резал ладонью поперек шеи: жизнь положу, а просьбу исполню!

Не всегда старые разведчики говорят что думают, а думают что говорят.

— Ну, так я пошел?

— Ну, так и иди!

На том друзья-приятели и расстались.

Глава 6

На другой день из Заречья позвонила взволнованная соседка по даче.

— Александр Александрович, это вы?

— До этого разговора был я.

Соседка не оценила юмора, соседка торопилась высказаться.

— Александр Александрович, я чего звоню — на вашей даче какие-то люди странные. Совсем странные. Утром на машине приехали. Я только встала, гляжу, приехали.

— Что они делают-то, люди?

— Вот из-за этого я и звоню. Я сразу почувствовала неладное, как их увидела. Прямо сердце екнуло. Я вначале думала, это вы с друзьями приехали, а потом гляжу — нет, не вы. Я сразу на почту побежала…

— Что люди делают?

— Что делают? Дачу разбирают. По досочке. Вначале всю вокруг осмотрели, потом по стенам постучали, а потом такими длинными загнутыми железками стали доски отрывать. Я потому и решила вам позвонить.

— А еще что-нибудь делают?

— Еще огород копают.

— Грядки?

— Нет, все подряд. Идут рядком с лопатами и копают. И еще какой-то проволокой в землю тычут.

— Много их?

— Человек десять.

Солидно взялись. И оперативно. Вчера заказ — на другой день исполнение. Такой быстрой реакции Сан Саныч не ожидал. Думал, дня два пройдет, пока они на что-то решатся. А они сегодня объявились. Видно, очень им нужна та посылочка. Видно, допекло их.

— Может, это хулиганы? Может, они доски для продажи воруют? Может, за участковым сходить? — тараторила в трубку соседка. — Я схожу. Пусть он у них документы проверит. Пусть задержит. А то ишь, повадились чужие дачи, пока хозяева отсутствуют, на стройматериалы разбирать. Конечно, доски теперь в цене. Я намедни в магазин зашла, так чуть не обомлела, когда ценники увидала. За такие цены любой дом разобрать можно. Им-то что, они не строили…