Потерянный голос надежды (СИ) - Гущина Яна. Страница 34

Заодно он вспомнил, как Света плакала, стоя на коленях перед Мишей, когда обрабатывала его рану. Вспомнил, как трепетно ухаживала за ним. А ещё вспомнил, как она спала рядом с Мишей, прижавшись к нему всем телом, и как счастливо улыбалась во сне. Вдобавок пришло на ум, что в бреду Миша называл Свету «любимой». Рома даже не заметил, как издал слабый стон.

- С тобой всё в порядке? – спросила Света.

Она приподнялась на локте и внимательно посмотрела на него. Рома перевёл взгляд на Свету и ему показалось, что он теряет её… Теряет её любовь…

Шумно выдохнув, он набросился на девушку, покрывая её лицо поцелуями. Она не ожидала этого и упала на спину, пытаясь закрыться руками. Но перед глазами распалённого юноши вновь и вновь возникала картина, когда Света спала рядом с его другом. Бешеная ревность ослепила его. Не понимая, что делает, парень навалился на неё всем своим телом, прижав к каменной плите, и впился поцелуем в девичьи губы. Света слабо застонала, не имея возможности вырваться. Только Рома уже не услышал её стона – он вновь и вновь целовал её, не смея оторваться от губ возлюбленной.

Его рука залезла под свитер и стала ласкать девичью грудь. Света дёрнулась, ощущая, как пальцы Ромы сжали сосок. Его горячее дыхание опаляло её губы, а руки бесстыже скользили по всему телу. Надавив коленом, он заставил Свету раздвинуть ноги и лёг между ними. Напряжённый член готов был прорвать джинсы. Засопев, Рома вдавил свои бёдра в Светины.

Она дёрнула головой и освободилась от поцелуев.

- Остановись, - прошипела Света.

- Тише, а то всех перебудишь, - зашипел он в ответ и одним движением стянул с неё свитер.

Света слабо вскрикнула, и ладонь Ромы закрыла ей рот. Свободной рукой он расстегнул девичьи джинсы. Они ему чертовски мешали, и он полжизни отдал бы за то, чтобы Света оказалась в юбке, а лучше и вовсе раздетой. Приподнявшись, Рома с силой потянул её джинсы вниз, оголив бёдра девушки.

- Не вздумай шуметь! – велел он, ещё сильнее прижимая ладонь к Светиному рту. – Или ты хочешь, чтобы все проснулись и увидели тебя полураздетой?

Света уставилась на него круглыми глазами, и что-то замычала.

- Что ты ведёшь себя, как ребёнок? – прошептал он ей на ухо, возбуждённо сопя. – Строишь из себя недотрогу. Даже смешно.

Но Свете было не до смеха. Придавленная тяжёлым телом, она хотела вырваться, только Рома не отпускал. Она испугалась, что кто-то проснётся: не хотелось, чтобы начались разборки между парнями. Ещё не хватает, чтобы они передрались из-за неё. Затихла, глазами умоляя Рому прекратить.

Но тому не было дела до её протестов. Не отрывая руку от её губ, Рома заскользил другой рукой по девичьему телу. Он гладил бархатистую кожу, спускаясь всё ниже и ниже, пока не залез в трусики. Света задёргалась и замычала, но Рома не остановился. Добравшись до вожделенной цитадели, принялся завоёвывать её. Погладил треугольник коротеньких волос и ринулся к влажной ложбинке, о которой так долго мечтал. Раздвинув большие губки, провёл пальцем по их внутренней стороне. Такие тёплые, нежные, манящие.

Рома предвкушал, как покорит глубины девичьего тела. Он представил, как войдёт в горячее лоно одним резким толчком. От этой мысли застонал и испытал пульсацию в паху. Стоит ему расстегнуть свои джинсы, как ничто не сможет помешать ему овладеть возлюбленной. Он торопливо провёл пальцем по влажным прелестям и нащупал клитор. Надавил на него и помассировал.

Света закрыла глаза. Рука, прижатая к её губам заглушила непроизвольный стон, вызванный то ли безысходностью, то ли удовольствием. Света не желала близости с Ромой, но сейчас, когда он так страстно и настойчиво ласкал её, готова была подчиниться, будучи ошарашенной внезапным порывом Ромы. Было что-то неуловимо-возбуждающее и одновременно звериное в такой неожиданной близости. Они были не одни, и это обостряло чувства. Почему-то Свете стало всё равно, что кто-то может проснуться и увидеть их.

Настырные пальцы умело проникли в её потаённые глубины, и Света ощутила прилив возбуждения. Её дыхание участилось. Рома убрал руку ото рта, и Света облизнула губы. Рома впился жадным взглядом в красивое лицо в обрамлении разметавшихся золотых волос. Девушка была прекрасна. Припухшие от поцелуев влажные губы, дрожащие от страсти ресницы, шумное дыхание.

Он снова провёл пальцами по потаённым складочкам и средним пальцем полез глубже. Света дёрнула бёдрами, уходя от настойчивых ласк.

- Не надо, - тихо попросила она, срывающимся шепотом.

Но Рома уже совсем потерял голову. Он потянулся к «молнии» на своих джинсах…

И тут Ира во сне перевернулась лицом к Свете с Ромой. Они замерли, словно воры, пойманные на месте преступления. Ира подвигалась, устраиваясь поудобнее. Света с ужасом глядела на подругу. Если та откроет глаза, то застанет её со спущенными джинсами и лежащим на ней парнем.

Только сейчас Света осознала, что чуть было, не произошло между ней и Ромой. Рывком она перевернулась на бок, скинув с себя несостоявшегося любовника. Поспешно натянула джинсы, свитер, и свернулась комочком, проклиная себя за то, что позволила Роме раздеть себя.

* * *

Судя по всему, наступило утро: в углу, где спал Иваныч, затарахтел будильник. Выключая, старик уронил его, и тот с жутким бряцаньем покатилась дальше.

- Чего ты так шумишь, Николай Иванович? – прорезался голос у «Молчаливого».

- Вставать пора, Шурик, - ответил тот скрежещущим голосом. – Скоро наши придут с поисков.

- И чего это они надумали по ночам там ковыряться? – проворчала Дашка. – Дня им всё мало.

- Спешат, видимо, - пояснил старичок, задумчиво подняв указательный палец.

- Спешка нужна только при ловле блох, - недовольно заметила Даша, потягиваясь и отчаянно зевая. – Надо вставать завтрак готовить.

- Да уж, неплохо было бы, - подтвердил Васька, сидящий рядом с костром. Он следил за ним всю ночь, подбрасывая в огонь поленья.

- Ну что там наши пленники, не сбежали? – пошутила Даша, поднимаясь со своего огромного ложа, ставшего таковым за счёт награбленного.

- Не давила ли в рёбра горошина через десять матрацев? – хмуро спросил её Шурик. – Жадность, Даша, до добра не доведёт. Могла бы и одним спальником обойтись, так нет же – все стянула.

- Что хочу, то и творю, - капризно заявила девушка. – Мне надоело спать на сырой соломе. Сам-то ты на надувном матраце спишь. Тепло и мягко, небось?

- Тепло и мягко, будь уверена, - недовольно бросил в ответ Шурик. Было видно, что он не одобряет действий Даши. – Могла бы и соломки им кинуть.

- Вот еще! Буду я утруждаться!

- Раз сама не хочешь этого делать, могла бы разрешить Ваське дать им соломы, - проворчал Шурик. – Он вчера раза три подходил ко мне, чтобы я уговорил тебя.

Дашка капризно вздёрнула подбородок и упрямо повторила:

- Вот ещё!

- Даша, будь посговорчивее, - проскрипел Николай Иванович, и, кряхтя, сел за стол. Взял пустую жестяную кружку и дунул в неё, выгоняя залетевшую бледную бабочку, более походящую на моль. – Вот придёт Игорь, что ты будешь говорить, когда он увидит, как ты над пленными измываешься?

- Иваныч, чего ты за них заступаешься-то? – не поняла девушка. – Они вон, все живы и здоровы, сам убедись!

Иваныч повернул голову в сторону камеры и увидел бледные лица, прильнувшие к решётке.

- Николай Иванович, - услышал он голос Герки, решившего, что старик наиболее добрый из всех охранников. – Нам бы в туалет.

Шурик и встал со своего ложа. Достав для острастки пистолет, он кивнул Ваське, требуя присоединиться. Тот взял дубинку и встал рядом с другом, угрожающе потрясая своим оружием. Шурик поковырялся ключом в замке и открыл решётку, а затем распорядился:

- Вначале девчонки.

Иру и Свету отвели к дальнему концу пещеры. Затолкали в выдолбленную в стене нишу и затворили дверь. В полу была небольшая дыра, из которой доносился шум подземного ручья.

- Лучше бы колодец сделали, а не унитаз, - проворчала Ира.